— Конечно. Я перед сном ещё позвоню.

В динамике раздались короткие гудки.

Я ещё некоторое время просидела, не шевелясь, осмысливая произошедшее в нашей семье. Даже телефон не убрала от уха.

Офигеть же!

Вот просто о-фи-ге-ть!

— Сейчас многие рожают и в пятьдесят, а твоей матери всего сорок, — решил поддержать меня Артём.

Вышло жалко. Или это я так себя ощущала?

— У неё сердце, — ответила я едва слышно.

— Это, конечно, плохо, но…

— Да какое "но", Акимов? — вскричала я взволнованно. — Если ей на первых порах уже плохо стало, что дальше будет? А если она…

Тут голос меня предал. Банально пропал.

— Как бы то ни было, тебе уже не изменить случившегося. Дальше выбор за твоей матерью. И это будет только её выбор.

— Её? А мы? Как же мы с папой? — посмотрела на мужчину с возмущением, что сейчас планомерно затапливало мою душу. — А если с ней из-за беременности случится что-то плохое? Как так вообще можно? В таком возрасте так необдуманно себя вести? Зная, к чему это может привести и чего стоить? Что за бред вообще? Какой ребёнок в их возрасте?

— В каком возрасте? — выгнул брови в удивлении Артём. — Ты так говоришь, будто твоим родителям лет шестьдесят, не меньше, и они не имеют право на счастье.

— Имеют, конечно, — согласилась я с ним. — Но не так же!

— А как? — усмехнулся мужчина.

Явно издевается.

— Я уже поняла, что от тебя понимания не добьюсь, — отвернулась от него. — Пожалуй…

— Пожалуй, тебе лучше сейчас помолчать, медовая, пока глупость не сотворила, — перебил меня Акимов, заводя двигатель.

И как только понял, что я собралась до дома идти пешком?

Да здесь и недалеко, в общем-то. Меньше остановки осталось.

Спорить не стала. Всё равно же сделает по-своему, но это не значило, что я вот так просто позволю ему командовать. Вот и промолчала. К тому же, мне было о чём и без него подумать.

Как только мама позволила такому случиться? А отец? Вот какой ребёнок в их возрасте? Сорок лет — это Артём, конечно, преуменьшил. Маме в этом году исполнялось уже сорок пять, а отцу и вовсе сорок восемь ещё весной стукнуло. Тоже мне подарочек заделали. И это при слабом сердце и постоянном повышенном давлении у матери!

— От того, что ты об этом думаешь, ничего не изменится, — вернул меня к настоящему насмешливый голос Акимова.

Оказывается, мы уже въезжали в центр. В отличие от нашего тёмного района, здесь всё пестрело яркими огнями вывесок и фар проезжающих мимо автомобилей.

— Зачем мы здесь? — поинтересовалась негромко, разглядывая переходящую нам дорогу влюблённую парочку.

Парень обнимал девушку за плечи и что-то говорил ей на ухо, отчего она смущённо улыбалась. Так завидно стало… Невольно покосилась на сидящего рядом, который отстукивал пальцами время отсчёта светофора. Но на мой вопрос ответил, пусть и не глядя на меня.

— Встретимся кое с кем. Я хотел отказаться, но теперь, думаю, это как нельзя лучше позволит тебе расслабиться и отвлечься от родительских выходок, — подмигнул он мне.

— А если точнее?

— Узнаешь, — улыбнулся лукаво Артём.

Пришлось набраться терпения.

Минут через пять или десять мы остановились возле самого обычного здания возле банка.

— Выходи, — кивнул мой водитель на дверь, а сам принялся доставать из бардачка документы, убирая те в небольшую чёрную сумку с длинным ремнём.

Что ж, посмотрим, куда меня привезли…

Оказалось, что в самый обычный бар. Сперва мы попали в небольшое фоей с гардеробной, а после уже, раздевшись, в зал с полукруглой барной стойкой в дальнем углу и немногочисленными столиками. Из этого зала можно было перейти в ещё два. Как я поняла, один — для курящих, второй — нет, если судить по табликам над арками перехода. Мы остались в этом. Как оказалось позже, в нём тоже запрещено было курить. А ещё здесь, над барной стойкой висел приличных размеров телевизор, по которому показывали хоккей с мячом, который и смотрели с увлечением все присутствующие здесь мужчины. А было их, к слову, около тридцати человек. И каждый из них что-то постоянно выкрикивал, ругался, подскакивая со своего места, и отчаянно жестикулировал.

Мы направились к столику у самой стены, за которым собрались четыре молодых человека, по поведению мало чем отличающиеся от остальных. И на наш приход обратили внимание лишь взмахами руки, глядя исключительно на экран. А уж когда мяч попал в ворота, так вовсе вскочили на ноги, громко крича. Ещё и обниматься принялись. Причём, не только между собой, но и нас с Артёмом. И если Артёма — понятное дело. Так понимаю, его друзья. То вот меня почему… Оставалось загадкой. А Акимов на мою растерянность только ещё шире улыбался.

Зато я, и правда, отвлеклась от мыслей о беременности родителей.

— Какой счёт? — поинтересовался мой спутник, когда парни немного успокоились, и уселся на свободное место, посадив меня к себе на колени в виду отсутствия другого места посадки.

Я от растерянности позабыла о всём возмущении такому нахальству. Наоборот, замерла, стараясь не шевелиться. Ну его. Передумает ещё. А так хоть немного побуду в непосредственной близости от него. Даже больше, чем просто обычной близости.

— Один-ноль в нашу пользу, — ответил кто-то.

Вообще про нас уже забыли, по-моему, продолжив с увлечением следить за игрой.

— О, отлично, — обрадовался Артём, махнув рукой проходящей мимо официантке. — Два безалкогольных пива, — сделал заказ.

Ну, отлично, а мне тут сиди на сухую, значит? Хоть бы колу попросил принести…

Девушка вернулась быстро, принеся то, что просил Акимов.

— Держи, — подвинул один из бокалов мне.

Серьёзно?

Пиво?

Мне?

— Так безалкогольное же, — понимающе усмехнулся мужчина.

Дальнейший час я во все глаза следила за тем, как взрослые мужики ругаются и радуются, следя за ходом матча. Даже Артём. Он меня вообще удивил. Совершенно не был похож на себя. А уж когда объявили итоговый счёт, обозначающий победу команде нашего города так и вовсе закружил на месте, ещё и в губы поцеловал. Просто чмокнул, что говорится, но ведь поцеловал же! Да я ещё сотню игр согласна с ним посетить, если это заставит его снова так проявлять свою радость!

А вот после игры пришлось вернуться к насущному. Друзья Акимова, наконец, обратили внимание на меня.

— Акимов и с девушкой в таком месте, надо сказать, я удивлён, дружище, — подал голос один из них. — Я — Мстислав, — представился.

Темноволосый и коротко стриженый, с лукавым прищуром карих глаз, одетый в тёмные джинсы и светлый тонкий джемпер.

— Семён, — отозвался светловолосый парень с каре-зелёными глазами, облачённый в наоборот в светлые джинсы и тёмную кофту.

— Александр, — подмигнул мне третий, ещё один кареглазый брюнет в чёрном классическом костюме с белой рубашкой.

Похоже, последний явился сюда сразу после работы.

— Галина, — настороженно представилась я ответно для всех, невольно прижавшись теснее к Акимову.

Артём успокаивающе погладил по плечу.

— Да не смущайся ты их, — произнёс уже вслух. — Они, конечно, те ещё бабники, но приличные, — усмехнулся, как и те, о ком он говорил. — Почти, — добавил, чуть подумав.

— Приличные бабники? — заинтересовалась я невольно. — Так бывает?

— А то, — едва ли не хором ответили мне и громко рассмеялись.

Что смешного было в их ответе, я так и не поняла, если честно, но на всякий случай тоже заулыбалась. А ещё сосредоточилась на своём безалкогольном напитке.

— Так значит наш друг обзавёлся девушкой? — полюбопытствовали почему-то у меня.

Я аж подавилась пивом. И закашлялась, да. И на Артёма посмотрела.

Ну а что?

Я вот и не знаю, что сказать им. Пусть сам выкручивается. Его же друзья!

Акимов безропотно принял эстафету, чуть улыбнувшись краешком губ на мой вопросительный взгляд.

— Ага, — ответил, так и не отводя своего взора от моего. — Девушка, — подтвердил, улыбаясь всё шире и шире. — Моя, — добил окончательно он меня.