Живая вода, а иначе её и не назовёшь судя по тому, что она сотворила с его корефаном у которого вдруг, куда-то бесследно удалилась болезнь Паркинсона и перестали трястись руки, разгладились морщины на лбу и исчезли огромные, синюшные мешки под глазами, имела поистине волшебные свойства. Мишка довольно крякнул и спросив взглядом позволения, налил себе ещё полстакана.

– Ты пей, пей Миха. Вон тебя как колотило, так и прибраться можно, – напутствовал Серега громкие хлюпанья текущей в Мишкино горло самогонки.

– Ты че пришёл то? – спросил Миха закручивая самокрутку. – Я ж в курсе, что ты не бухаешь. Надо чего?

– Да бабу я себе нашёл, Миха, – ответил Серега протягивая Мишке нормальную сигарету.

– А я то тут причём? – удивился Мишка засовывая предложенную сигарету за ухо и продолжая скручивать самокрутку. – Или забыл, для чего мужику баба нужна и решил попросить помощь из зала?

– Я лодку у тебя хотел попросить, чтобы к бабе сгонять, дурень.

– А далеко баба-то?

– В Карагаче, – ответил Серега. – Я с ней прошлым летом когда на стройке работал, в городе познакомился. К себе в деревню меня звала, у неё там хозяйство. Вот хочу сгонять, посмотреть, что да как, может останусь. Здесь-то ловить нечего.

– Это да – согласился Мишка, – Здесь полный облом. Но и Карагач, тоже дыра ещё та – от нас сто вёрст и до города ещё столько же. Что ты там делать будешь, хвосты коровам крутить?

– Да лучше хвосты крутить, чем тут с голодухи загибаться, – зло ответил Серега. – Я вчера снова за бабками в контору ездил, опять побрили. Сказали через месяц узнать. Да ты, Миха, не переживай, я же не за так у тебя лодку прошу. Денег у меня сам знаешь, нет. Но поскольку я скорее всего насовсем сваливаю, то я тебе ключи от своей хаты оставлю. Все, что там есть, можешь забирать. Я ничего с собой не потащу. У моей бабы всё есть. А у меня там и телик ещё не старый и холодильник, в общем, сам знаешь.

– А если не срастется у тебя с бабой? – спросил Мишка.

– А если не срастется, то я сюда всё равно не вернусь, на заработки куда-нибудь рвану, – ответил Серега. – Сам знаешь Миха, что здесь скоро никого не останется.

– Ага, – засмеялся Миха. – Кроме меня и бабки Зины. Она будет самогонкой торговать, а я покупать.

– На кой шиш покупать то будешь? – спросил Серега.

– Ну тогда женюсь я на Зинке и буду пить самогон на халяву, – размечтался уже на полном серьезе Миха.

– Ладно Миха, хорош мечтать, как поеду, я тебе ключи от квартиры занесу, – прервал Мишкины мечты Серега.

Глаза Серегиного кореша загорелись алчным огоньком и Серега понял, что попал в самое яблочко. Мишка когда надо соображал быстро и мгновенно прикинул, что предложение ему сделал Серега по истине царское. Тащить Серёгины шмотки практически никуда не нужно, баба Зина живет с Серегиной квартирой дверь в дверь и можно будет бухать прямо не отходя, что называется от кассы.

– Лады, – еле скрывая радость от сделки крякнул Мишка и налил себе ещё полстакана. -Когда сваливаешь? Лодку можешь забирать хоть сейчас, она на реке, ключи от замка и вёсла в сарае, пошли, заберёшь.

– Вёсла-то целые или в хлам – проверил Серега весло на прочность и убедившись, что они надежные и забрал ключи от замка которым лодка было пристёгнута к толстой, приваренной к тяжеленной железной балке цепи.

Серега до полуночи упаковывал деньги обратно в целлофановые мешки и проглаживал для герметичности края мешков утюгом. Потом сложил упакованные купюры в рюкзак и сунул туда приличный кусок пенопласта на случай если что случись в дороге, рюкзак с деньгами не утонул. Проснувшись часов в пять утра, ещё потемну, взял весла и отнёс их в лодку, потом дошёл до Мишки и отдал ему ключи от квартиры.

– Живи дружище, и не поминай лихом, может не свидимся больше. Прощай, – пожал Серега напоследок потную с похмелья Мишкину ладонь и ушёл в темноту, к реке.

Двести километров по реке в низ по течению, это не много и не мало, а пару дней грести придётся. На воде из-за поднявшегося над рекой плотного тумана, было заметно теплее чем на берегу, правда не видно ни чего.

«Ну и хрен с ним, что не видно, куда тут смотреть-то? Река не судоходная, под баржу не въедешь, а то, что мне ничего не видать, так и меня тоже не видно», – рассудил Серега и взялся за весла.

Ночевать пришлось под дождем, накрывшись плащом прямо в уткнувшейся носом в берег лодке.

«Ничего, как говорил мой дед – не сахарный, не размокну», – вспомнил Серега своего бравого деда и замотавшись поплотнее в брезент уснул.

Утро, как и вся ночь было дождливым, о костре нечего было и думать, еды тоже не было и промокший насквозь Сергей, чтобы хоть как-то согреться, оттолкнул лодку от берега и словно заведённый, стал работать вёслами разгоняя лодку вниз по течению затянутой пеленой дождя реки. А пока грёб, думал:

«Разложившийся почти полностью труп, лежал прямо на тропинке лицом в низ, головой в направлении посёлка консервного завода. В тёплой зимней куртке и собачьих унтах, летом по лесу не ходят, а поздней зимой пройти такое расстояние от остановки по глубокому снегу и не сбиться с тропинки нереально в принципе. Даже он, Серега, знающий эту тропу как свои пять пальцев, наверняка сбился бы. Значит, это была либо поздняя осень, вернее начало зимы, когда снега ещё было не очень много, либо ранняя весна, когда снег уже изрядно просел и тропинку стало видно. Да и шагать ночью или ранним утром, по замерзшему после дневной оттепели насту, было гораздо легче. Человек этот явно умер своей смертью, иначе, никакого рюкзака с деньгами при нем бы не оказалось. Это факт, – Серега чертыхнулся и чуть не упустил весло, когда лодка со всей дури налетела на плывущую по реке корягу. – Судя по прописке, человек этот прибыл ох из какого далека и раньше, Серега его в посёлке никогда не встречал. А вот о тропинке, о которой и в городке-то, кроме бывших заводчан и поселковых, мало кто знает, этот приезжий гражданин откуда-то знал и наверняка ходил по ней и раньше. Интересно, к кому он шёл?»

Серега перебрал в уме всех поселковых и работников склада, но ни один из них никак не вписывался в число знакомых погибшего на тропе миллионера.

« То, что погибший поперся с пятью миллионами баксов в эту дыру никто не знал, это точняк, иначе, весь посёлок за такие бабки уже давно бы раком поставили. Но ведь кто-то же его должен искать? Одиноких, пропавших без вести с пятью миллионами зелени миллионеров, ищут днём с огнём, пока не найдут. Не найдут деньги естественно. И то, что решил свалить от греха, решение правильное. Те кто когда-нибудь приедут в посёлок за деньгами, церемониться не станут и будут выбивать информацию по-взрослому. Но и его теперь если что, искать будут в первую очередь, а когда узнают, что он никогда, ни у какой бабы в Карагаче не появлялся и даже ни с какой бабой не знакомился, землю будут рыть основательно.»

Поздно вечером, Сергей прижался к берегу не доплыв до наполовину прогнившей от времени поселковой пристани километра четыре и вытащив лодку на пологую песчаную косу, решил здесь же и переночевать.

Утром, Сергей вынул из рюкзака упакованный в целлофан паспорт на имя Черкасова Станислава Андреевича, оставленный ему в залог за десятку каким-то забулдыгой, когда Сергей ещё работал на стройке в городе. Забулдыга за паспортом так и не пришёл, и Сергей решил его на всякий случай сохранить. Хорошо было то, что тот алкаш притащил Сереге не свой паспорт, а явно украденный где-нибудь на вокзале и не алкаш Серегу, ни Серега алкаша раньше не знал. И вот теперь, паспорт оказался в пору, тем более, что и бородатый мужик на фото хоть и не сильно смахивал на Серегу, но борода этот огрех скрывала. В общем, если в ментовку с ним не попадать, прокатит. Жить с этим паспортом Сергей не собирался, а вот уехать по нему да. Свои документы Сергей сложил в спортивную сумку с тёплыми вещами и кинул ее в лодку. Потом вытащил из уключины одно весло и бросил его в воду и лишь потом оттолкнул и лодку. Лодку где-нибудь найдут и Сергея посчитают утопшим. Даже если кому-то придёт в голову воспользоваться его паспортом, так оно и лучше. Когда спалится, сам расскажет, где паспорт Серегин нашел. Билет на поезд Пекин – Москва до Новосибирска, Сергей купил без проблем, но перед этим конечно, поменял две сотни баксов у какого-то торгующего на ранке овощами армянина.