— Если она вспомнит, — просто ответил Аккерман, не отрываясь от вида, что открывался за окном капитана.

— Истинная причина того, что она не помнит, заключается, как мне кажется, в событии, которое произошло непосредственно перед вылазкой. Оно, возможно, нанесло душевную травму. И теперь мозг не пытается что-то вспомнить. Как инстинкты. Защитная функция. Ему просто было очень выгодное её падение. — Зое говорила, делая паузы между предложениями, будто бы подбирая слова так, чтобы Леви не столько понял её, сколько не думал, будто всё так безнадёжно. Следующий вопрос она задала спокойно, стараясь не выдать чувство беспокойство, сохранив официальность их диалога: — Что случилось перед вылазкой?

— Почему именно перед ней? — тут же ответил вопросом на вопрос Аккерман, посмотрев на сослуживицу.

— Раньше просто не могло случиться. Особых изменений не было до этого.

— Может ты просто не заметила, — съязвил Леви.

— Нет. Мне не удалось спросить, что случилось перед экспедицией, когда я застала её утром в холе замка, Леви, — твёрдо тогда ответила Зое, чуть приблизившись к нему.

Только слепой не заметит, что в то утро действительно с ней было что-то не так. Что скрывать, всё!

Каждый раз перед вылазкой Петра задерживалась, и когда Леви отправлялся её искать, чтобы сделать очередной выговор, она пряталась за углом, а стоило лишь капитану пройти мимо, как она хватала его за рукав и прижимала к стене.

— И кого же это вы ищите, капитан? — лукаво спрашивала девушка, прижав коленку меж его ног и хитро прищурив глаза.

— Так, одного оборзевшего солдата, — хмуро отвечал Аккерман, не меняя выражение своего лица. — И кажется нашёл. — Одним рывком он менялся с ней местами, и, подняв её ладонь над головой девушки, ближе придвинулся к ней, оставляя крохотное расстояние между ними. — Я выиграл, — тихо шептал он ей на ухо, щекоча своим дыханием.

— Так нечестно, — отвечала Петра, нахмурив бровки.

Так просто она никогда не сдавалась, даже в такой ситуации. Девушке было на руку, что Леви так близко прижался к ней. Чуть вытянув шейку вперёд, она впилась зубками ему в ухо, чуть коснувшись губами.

— Сегодня вечером жду у себя в кабинете, — выдохнув, произносил Аккерман.

— И в чём же я провинилась? — невинно спросила Рал, когда он чуть отодвинулся от неё.

— Непозволительно отношение к вышестоящему, — усмехнулся Аккерман и покинул коридор, слыша, как Петра что-то бурчит себе под нос.

Леви всё ещё помнил, как Рал впервые решилась на такой дерзкий поступок.

В тот момент, Аккерман, всё ещё отходящий от тренировок новобранцев, спешил к себе в кабинет, чтобы как можно скорее остаться наедине в тишине и покое, однако мечте не дано было так быстро сбыться. Стоило ему лишь свернуть направо, как путь перегородила хрупкая рука.

— Ну и что? Что ты будешь делать? — серьёзно спросил Леви, наблюдая​, как ярче вспыхивают щеки девушки.

— В-вы наверное из ж-жалости с-согласились б-быть со мной, — заикаясь проговорила Петра, почти сразу ответив.

— С чего ты это взяла? — беспристрастно ответил капитан.

— В-вы…— Она сделала глубокий вздох и уверено взглянула в его глаза. — Вы как-будто и ничего не чувствуете по мне! Относитесь, как к обычному солдату. За это время ничего не сделали!..

— А чего ты ждёшь? — перебил её Аккерман.

— Хотя бы объятий, — прошептала девушка, опустив взгляд.

Внезапно Петру притянули к себе сильные мужские руки, взяв прежде за её талию. Нос девушки уловил запахи чая, мыла и немного сырости. По телу пробежала волна мурашек, а сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. Леви нежно прижимал к себе Петру, осознавая свою неправоту. Он ведь действительно любил её, просто не мог, точнее не знал, как проявить нежность или же заботу. И вот сейчас, прижимая тельце девушки к себе, он чувствовал, что не так уж плохо прошла тренировка, да и новобранцы не такие оболтусы, Ханджи действительно собрала интересные данные, а замок довольно чист. Леви даже не подозревал, что вот такое простое действие, как объятье, способно изменит взгляд на ситуацию, особенно, когда обнимаешь ты сам, а не кто-то другой берёт инициативу в свои руки.

Перед тренировками, вылазками подобные соревнования происходили каждый раз. Каждый раз Рал безуспешно пыталась выиграть, сделав так, чтобы Леви был прижат к стене, а не она.

Эти попытки приносили ему некое удовлетворение, что с ней всё хорошо, и жуткую муку — её попытки, на внешне казавшимся спокойным капитана, действовали всегда против него, то и дело рождая желание бросить всё к чёртовой матери и показать глупому солдату, что так вести себя не подобается. Однако каждый раз ставил в приоритет обязанности, ловя себя на том, что на тренировке постоянно смотрит лишь на Рал, а не на других солдат.

— Косячишь, Рал, — стоит ли говорить, что это чистой воды придирка, звучавшая довольно часто из уст Аккермана в адрес рыжей?

В тот раз всё было по другому. Это было первое утро, когда он проснулся в одиночестве, отчего чуть ли не весь день покатился по наклонной. Когда он встретил её в коридоре, Петра лишь отдала честь, и направилась дальше. Остановить тогда Леви её просто не смог, отчего сейчас винил себя. На от момент просто не мог. Видно, что наспех уложенные волосы, немного мятая — очень не привычно для Рал — форма и абсолютно пустые глаза, что так часто светились надеждой и бесконечной любовью, когда они встречались с его. Ни живая ни мёртвая она медленно уходила в глубь коридора, оставляя Леви с смешанными чувствами и мыслями, что лишь сильнее путались меж собой, пытаясь понять, что же произошло. Их раздумий вывел бодрый голос Ханджи, которая по-дружески ударила его по плечу, сказав доброе утро.

Как и тогда, Петра оставалась тихой и слишком пустой, даже когда они преодолевали расстояние между стеной и лесом Гигантский деревьев. Спросить не было времени, да и кто бы мог подумать, что его больше может и не быть?..

Леви остановился перед входом в небольшую рощицу. Таких было немного в пределах стены, но и их было достаточно, чтобы немного раслабиться, прислонившись к кроне. Ветер слабо перебирал волосы угольного цвета, создавая замысловатую причёску. Но сейчас было не до неё. Воспоминания приятно согревали сердце, но в тоже время так сильно ранили душу от того, что Леви не может позволить ей что-то вспомнить. Плевать, пусть помнит лишь он один, главное, чтобы она не вспомнила то, что ей пришлось пережить!

Однако мысль, что Оруо решил загребсти её себе, не позволяла Леви пустить всё на самотёк.

***

И вновь сон всё с тем же неизвестным ей человеком, рядом с которым так хорошо. Очередные истории, плавно перетекающие в другие… Но теперь, они становяться чётче и обретают больший смысл, чем раньше, ведь теперь Петра понимала — это её прошлое.

Прошлое, которое так активно отвергает её сознание, но так крепко держат чувства.

— Оруо, бери её на себя

— Какого чёрта?! Дура, ты куда?!

Девушка взмыла в воздух, пуская трос в дерево, стоящее в паре метров, от титаншы.

Подлетев на достаточно близкое расстояние от солдата, на лету девушка схватила его и, поменявшись с ним местами в полёте так, чтобы он был прижат к её груди, устремилась вниз, выпустив тросы у самой земли за секунду до того, как противник совершил замах рукой в парочке метров от неё.

Первое время она находилась в сознание, но не было сил, чтобы открыть глаза. Она слышала, как её звали по имени и тут же ослабила объятья. Лязг металла и шлёпающиеся звуки от крови, падающей на землю вызывали чувство, будто вот-вот стошнит. Жутко гудела голова. Но вскоре почувствовала, как чьи-то крепкие руки осторожно подняли её с земли и прижали к себе. Лишь тогда она позволила себе отставить эту реальность.

Петра тут же открыла глаза, пытаясь понять происходящее. Все эти чувства девушка ощущала так, будто проходила через это сейчас. Картинка была до такой степени явной, что, казалось, битва всё ещё продолжается и она по прежнему лежит в объятьях того самого человека.