— О чем ты думаешь, Лунатик? — спросил Сириус с дразнящей улыбкой на лице, когда он уставился на парня со шрамами. Они сидели друг напротив друга; Джеймс с Сириуса, и Питер рядом с Ремусом, и поэтому сероглазый лучше всех видел любящее выражение лица Ремуса.
Ремус быстро очнулся от своих мечтаний, его щеки залились темно-розовым румянцем.
— Н-Ничего, — быстро сказал он, — Просто подумал об действительно хорошей книге, которую я прочитал на рождественских каникулах, — добавил Ремус, его голос был резким.
Было очевидно, что никто из парней ему не поверил, их дразнящие улыбки показывали это.
— Правда? — спросил Джейм, снаклонив голову и скрестив руки на груди: — Была ли эта книга, более гуманной, чем большинство?
— В зеленой с серебром обложке в твердом переплете? — Добавил Сириус. Как бы он ни защищал свою единственную сестру, он определенно не мог отрицать искры, которые летали вокруг Кассиопеи и Римуса всякий раз, когда они были вместе. Как будто они были родственными душами, созданными из одной и той же звезды.
— Кстати, они имели в виду Касс, — заговорил Питер, отправляя в рот пригоршню конфет.
Щеки Ремуса покраснели еще сильнее, а сердце затрепетало: — Я знаю, что они имели в виду, — Его глаза расширились от того факта, что он практически выдал себя, — Я имею в виду…
— Так когда ты собираешься пригласить ее на свидание? — прервал его Джеймс.
— Ч-Ч-Что?
— О, перестань, Лунатик, — простонал Сириус, — Мы знаем, что тебе нравится моя сестра.
— Она мне нравилась, а ты не разрешал мне с ней встречаться, — внезапно пропищал Питер, широко раскрыв глаза и уставившись на парня.
— Потому что ты ей не нравился в ответ, — ответил Сириус очевидным тоном. Его глаза внезапно расширились, когда он понял, что только что сказал.
— Я ей нравлюсь? — спросил Ремус, и на его лице появилось выражение чистого шока. Он не мог отрицать тот факт, что его сердце ускорилось, руки вспотели, а в животе поселилось странное нервное чувство. Мысль о том, что Кассиопея Блэк — самая горячая девушка в их классе — влюбилась в него, долговязого парня со шрамами, была для него недосягаема.
Сириус потер лицо, проклиная себя за то, что выдал секрет своей сестры. Тем не менее, он мог бы подумать, что Ремус уже знал, тот факт, что они оба были так близки друг к другу, то, как они смотрели друг на друга, было очевидно для окружающих.
— Послушай… — Он положил руки на колени и наклонился вперед, не сводя глаз с Ремуса: — Ты не можешь сказать ей, что я тебе сказал, хорошо? Но да, она знает.
— Откуда тебе знать?
Джеймс усмехнулся: — Все знают, — заявил он, как будто это была самая очевидная вещь в мире, — Ты хочешь сказать, что не видишь, как она смотрит на тебя?
Ремус просто уставился на своих друзей с отсутствующим выражением лица. Он действительно не видел этого, потому что как мог кто-то настолько совершенный любить кого-то с такими шрамами?
— Даже я это видел, — внезапно сказал Питер, глядя на Ремуса с удивленным выражением лица.
— Если то, что вы говорите, верно, это, вероятно, просто глупая влюбленность, — отмахнулся Ремус, отказываясь смотреть на друзей.
Сириус закатил глаза: — Мы говорим о Касс. У нее не бывает глупых увлечений, и ты это знаешь, Лунатик.
Ремус ничего не сказал. Он не отрывал глаз от заснеженных полей, мимо которых они проезжали. Он знал Кассиопею как свои пять пальцев и никогда не слышал, чтобы она говорила о том, что влюблена в кого-то. У нее когда-либо был только один парень. Еще на втором курсе молодая девушка сказала «да» молодому слизеринцу, который, казалось был по уши влюблен в нее. Касс, с другой стороны, даже не знала этого ребенка и просто сказала «да», чтобы отстранить его от своего дела. «Отношения» длились всего неделю, худшая неделя в Хогвартсе, по словам черноволосой девушки.
— Ты знаешь, что я прав, не так ли, — заявил Сириус, он заметил взгляд Римуса и мгновенно понял, что мальчик со шрамом глубоко задумался обо всем этом, — Я просто говорю тебе, Лунатик, тебе лучше поторопиться, пока не поздно, просто представь, что мини Касс и Ремус бегают вокруг.
— Нет!
Все трое повернулись лицом к оборотню с растерянным выражением на лицах.
— Ты не хочешь иметь с ней детей? — спросил Джеймс, в то время как взгляд Сириуса внезапно потемнел.
— Я… я… Дело не в этом, — вздохнул Ремус, чувствуя себя неловко под всеми их взглядами; особенно Сириуса, — Я оборотень.
— Мы знаем, — сказал Питер, обменявшись озадаченным выражением лица с Джеймсом и Сириусом.
— Неужели оборотни должны оставаться девственниками до самой смерти? — спросил Джеймс, в его голосе слышалась нотка веселья.
Щеки Ремуса потемнели: — Н-нет, это просто… Я оборотень. Она не…
— Нет, нет, нет, — внезапно оборвал его Сириус, яростно качая головой, — Не оправдывай меня снова. Ты становишься оборотнем раз в месяц, Лунатик. Раз в месяц. В остальном ты человек, и хотя ты находишь чтение забавным, ты очень нравишься Касс. Так что просто последуй моему совету и пригласи ее в Хогсмид. Позвольте себе быть счастливым. Пусть вы оба будете счастливы.
***
Ремус никак не мог выкинуть из головы разговор в поезде. Часть его действительно хотела вслушаться в слова Сириуса и пригласить Касс на свидание, но другая часть постоянно напоминала ему о том, каково его будущее и в чем оно будет состоять; переезжать из дома в дом и держаться подальше от людей, чтобы они не узнали.
Вздохнув, Ремус обвел взглядом Большой зал. Дамблдор уже произнес свою знаменитую приветственную речь, они определили нового шестикурсника (который только что перевелся из Дурмстранга) по имени Хьюго Иванов, в Слизерин, прежде чем праздник наконец начался.
Его взгляд практически приковался к слизеринскому столу. Чтобы заметить Кассиопею, не потребовалось много времени, она сидела в самом конце вместе с Регулусом; они прибыла позже, чем большинство студентов, и это были единственные места, которые можно было занять. Ее улыбка была широкой, когда она разговаривала со своим младшим братом, не заботясь ни о чем в мире.
— Почему она всегда выглядит счастливее, когда с ним? — Голос Сириуса вырвал Ремуса из его мечтаний. Самый высокий мальчик посмотрел на своего лучшего друга, заметив, что Сириус оглядывался через плечо на своих брата и сестру.
— Она тоже счастлива, когда с нами, — заявил Питер, отправляя в рот еще одну вилку картофельного пюре.
— Да, но она счастливее с ним, — проворчал Сириус, опустив глаза обратно в свою тарелку. Его аппетит внезапно пропал.
— Они на одном факультете, Бродяга, — наконец заговорил Джеймс, положив руку на напряженное плечо Сириуса, — И здесь, и дома. Они просто видятся каждый божий день, но ты же знаешь, что она счастлива с вами обоими.
Сириус кивнул, чувствуя себя немного лучше, но прежде чем он смог открыть рот, Питер внезапно заговорил, указывая на стол Слизерина: — Кто это?
Все четверо Мародеров повернулись, чтобы посмотреть на стол Слизерина, и внезапное чувство ревности пронзило вены Ремуса. Он наблюдал, как Хьюго Иванов небрежно подошел к тому месту, где сидели Регулус и Кассиопея. Ничего не сказав, новичок занял теперь пустое место рядом с девушкой, на его лице расплылась широкая улыбка.
Ремус заметил, что брат и сестра замолчали, выражение лица Касс заставило бы его рассмеяться, если бы ревность не была заметна в его теле. Он внимательно наблюдал, как Регулус и Касс обменялись взглядами, и не успел он опомниться, как брат и сестра одновременно встали, даже не взглянув на новенького, когда уходили.
Регулус направился к Эвану Розье и Северусу Снейпу, в то время как Касс прошла мимо стола Равенкло, а затем и Гриффиндора, пока, наконец, не добралась до стола барсуков, направляясь прямо к своей лучшей подруге-блондинке, ее лицо мгновенно изменилось с бесстрастного на счастливое.
Ремус не знал почему, но чувство облегчения охватило его, в то время как остальные Мародеры внезапно разразились смехом, их глаза все еще были прикованы к Хьюго, когда светловолосый мальчик провел рукой по волосам, его лицо выглядело совершенно потрясенным, когда он пытался вести себя как можно более непринужденно.
