“Спокойно”, – приказала я себе.

– Я не возражаю. Но понимать меня не нужно. Не люблю, когда мне лезут в душу, – нервно выпалила я.

– А вот лично я не вижу ничего плохого в том, чтобы немного приоткрыть душу интересному собеседнику. Рискну начать первым эту болезненную процедуру. Я намерен предложить тебе посильную помощь в расследовании.

– Мне не нужны помощники.

Нужны еще как! Но только не такие!

– Не упрямься! Тебе не обойтись без местного проводника, знающего тут все и всех. Волочаровцы не жалуют охотников, и выбор у тебя невелик.

Приехали! И почему это местные не любят охотников? Разве мы для них не спасители от вампирья? Или они думают, что мы плохо работаем, раз горожане продолжают гибнуть? Не понимают, что за всеми вампирами нереально успеть.

– Лады. Будешь моим экскурсоводом.

– Честно говоря, мне самому интересно выяснить, кто убил господ Ломакиных.

– Известно, кто… Вампирюги.

– Вот это, как говорится, не факт. Я на твоем месте и людей не списывал бы со счета. В волшебном краю, где частенько промышляют вампиры, на них удобно вешать всяких так называемых глухарей. Для примера говорю.

Я чуток подвисла.

– Приступим к самому ответственному моменту – поделимся переживаниями, – Тихон глубоко вздохнул, собираясь с духом. – Как и обещал, начну с себя. Недавно я расстался со своей девушкой. Мы вместе прожили примерно год. Уйти от нее было нелегко, но я понимал, что живя и дальше под одной крышей, мы будем только доставлять друг другу страдания. Я понял, что нам никогда не стать двумя половинками единого целого. Принял решение… отпустить ее. Я до сих пор с собой борюсь, стараюсь реже вспоминать о ней… Нашел убежище и здесь скрываюсь от нее, от самого себя.

– Думаю, выселение пойдет тебе на пользу. Нельзя все время бегать. Нужно набраться смелости и посмотреть в глаза.

Кто бы говорил!

– Тебя привел сюда не один служебный долг. Есть личная причина?

– С чего ты взял? – я снова разозлилась.

Не нужно бередить мне раны.

– На мстительницу ты не похожа. Охотников сюда приводит либо стремление отомстить вампиру за смерть близкого человека, либо желание спастись бегством.

– Я выгляжу убитой?

– Пока ты выглядишь вполне живой, – мой собеседник засмеялся. – Расстроенной, обиженной на весь белый свет, но живой.

Он хотел сказать: “озлобленной”, и не рискнул.

– Ты меня раскусил. Лови мою причину.

– Я весь внимание.

– Оборотень… Ко-бель… – надрывно прошипела я.

Только не надо слез!

– Кратко и емко. Теперь мы понимаем друг друга. Надеюсь, тебе стало легче.

– Да, полегчало прям.

Слезы не появились – и то дело. Полезно иногда поговорить с тем, кто в “теме”.

– Угощайся, – я подала новому знакомому тарелку с пирожками.

– Спасибо, я не голоден, – Тихон отвел взгляд.

Замерев от поразившего тело электричества, я вжалась в спинку стула. Неужели он…

– Ты совсем не будешь есть? – мой голос завибрировал. – И не выпьешь за упокой Ломакиных?

Надо прояснить все и сразу. Чем быстрее, тем лучше!

Сумка лежит на соседнем стуле. За секунду я возьму ее, за пару вытащу оружие… У него секунда на бросок. Я не успею! Лучше попробовать незаметно подтянуть сумку за длинную ручку.

– Чисто символически, – Тихон насторожился, перестал улыбаться.

Я помянула добрым словом незнакомых мне людей, поскольку у местного жителя приличных слов в адрес Льва и Эльвиры Ломакиных не нашлось. Мы выпили, не чокаясь, хотя… постойте… пила одна я. Тихон даже не лизнул вина. Коснулся верхней губой, как показалось.

– Мне домой возвращаться через лес, – он поставил полный бокал на салфетку. – Мантикоры пьяных не любят.

Прикольная отмазка!

– Пойдешь пешком? У тебя нет машины? – я выведу его на чистую воду!

– Машины, дом, две квартиры. Все движимое и недвижимое имущество принадлежит родителям, а те в большой обиде на меня за отмену свадьбы.

– Понимаю, – я утешительно улыбнулась, не теряя бдительности. – Ты говорил, что занимаешься бизнесом.

– У меня антикварный салон. Питаю особую слабость к старинным вещицам.

– Ненавижу все бэушное. От телефонов до авто. Хорошую вещь не продадут. Насчет антиквариата – я как подумаю о пропойцах, которые последнее из дома тащат барыгам… Бе-ее… Странно, что тебе это нравится.

– Я сам довольно странная личность, – Тихон разлил заварку по чашкам с изяществом гейши. – Как насчет чая?

– Возьми пирожное. Оно вкусное, – я положила в его тарелку “Картошку”.

Другой рукой подтянула сумку на колени.

– Покорнейше благодарю, – Тихон приложил ладонь к груди.

Левую руку. К сердцу. Защитный рефлекс?

– Шесть часов давно пробило, так что прошу меня извинить, – Тихон натянуто улыбнулся.

Меня окутали сети подозрений. Он и вправду очень странный! Иногда в его поведении как будто проскакивают старинные манеры. Но вдруг всему виной помешанность на антикварных книгах и безделушках? А его имя… Нет, по имени не определишь сущность. Некоторым людям нравится выкапывать имена для своих отпрысков из глубин веков. К примеру, те же Ломакины назвали детей Никой, Гордеем и Платоном.

– Пару недель назад я забрал у Вадика и Славика эти штаны, и уже с трудом в них влезаю, – Тихон поерзал на стуле. – Если сейчас позволю себе пирожное, то завтра в них не втиснусь.

– Вадик и Славик – твои друзья? – я внимательно наблюдала за ним.

– Они местные модельеры, – равнодушно ответил он, – Вадик и Славик одевают волочаровское высшее общество.

Какое высшее общество в глухой аномальной дыре?!

Надежная гладкость просмоленного кола вернула мне уверенность в победе. Я ждала реакции Тихона. Он должен либо напасть, либо попытаться спастись бегством. Но его зад приклеился к стулу. Не вставая с места, подозреваемый наполнил мой бокал вином, а сам взял чашку чая.

– С новосельем! – торжественно произнес он.

Я растянула напряженную улыбку.

Мы звонко чокнулись. Я выпила вино, Тихон – чай. Я откусила краешек пирожка. Тихон сидел неподвижно и смотрел на меня как на уникальный музейный экспонат.

Вампиры пьют воду. Их вместительные, но очень нежные желудки также принимают чайную заварку. От капли молока, сока, бульона или крошки любой другой людской еды вампира немедленно вывернет.

Я не могла действовать, не определив сущность Тихона. Люди, к сожалению, тоже умирают от удара острым предметом в сердце.

Да уж… Прежде у меня не возникало таких проблем. “Клиенты” либо нападали первыми, либо их выдавали бледность кожи, быстрота движений и пронзительный хищный взгляд.

Ультрафиолетовый фонарик остался в оружейной сумке. Средневековые охотники рекомендовали в случае подобных сомнений вонзить подозреваемому шило в мягкое место. Ценный совет. От сильной боли вампиры выпускают когти и клыки.

Шила под рукой не нашлось. Я поймала взглядом отличную прочную вилку. Увы, если мои подозрения не подтвердятся и получится, что я по собственной дури воткнула вилку в человеческую задницу, руководство будет вправе отстранить меня от ведения дела за превышение служебных полномочий и даже отдать под магический трибунал. Надо было срочно придумать гуманный способ проверки.

– Так ты первый парень на деревне? – проговорила я отсыхающим языком.

– Нет, я не самый завидный жених в городе, – Тихон проглотил свою провинциальную обиду. – Занимаю в списке богатых холостяков почетное третье месте. Лидирует в гонке Семен Верховцев, президент банка “Волшебный процент”. За ним следует мой кузен Феликс Ланской. Семейству Ланских принадлежат все крупные магазины Волочаровска, за исключением бутика “Модный Улет”. Бутик – детище Семена.

Я слушала его вполуха. У меня родился план!

– Обалденное вино, – причмокнув губами, я выгнула напряженную шею, склонила голову к плечу.

Я чувствовала пульсацию любимой вампирами артерии. Упругий пульс. Непреодолимый соблазн.

Тихон скользнул по моей шее беспристрастным взглядом.