Обычно мы устанавливали потолок 100, когда кто-то его достигал, ждал, когда 100 наберёт предпоследний участник игры, последний считался проигравшим. Было предусмотрено наказание для проигравшего участника игры в чеканку. Он шёл к воротам дома 17, вставал на их середину спиной ко двору, нагибался и подставлял свой зад для «лёгкого» наказания. Выигравшие игроки, отсчитав девять шагов, по очереди били в сторону ворот лёгким волейбольным мячом, стараясь попасть по заду неудачника.

Фурманов, как и Троцкий, долго не вступали в партию большевиков, что в последствие аукнется неприятностями для Льва Давидовича. Весной 1917 года Фурманов примкнул к эсерам-максималистам, затем перешёл к анархистам, лишь в июле 1918 года вступил в РКП (б).

С января 1919 года Фурманов на Восточном фронте, и 25 марта становится комиссаром 25-й стрелковой дивизии, которой командовал В. И. Чапаев. Однако за три месяца своего комиссарства у Чапаева он не заслужил авторитета среди бойцов, которые считали его чужаком, присланным для соглядатайства за их любимым командиром.

Да и начдив не пылал любовью к комиссару, обращаясь к нему иногда официально «товарищ Фурман», словно намекая на его национальную принадлежность. Была ещё существенная причина вражды: Чапаев запал на Анну – жену Фурманова. А мужу это не нравилось, хотя сама Анна ухаживаний комдива совсем даже не отвергала.

Фурманов писал рапорт командующему фронтом Фрунзе, жалуясь на оскорбительные действия начдива, «доходящие до рукоприкладства». В итоге 30 июня 1919 года Фурманов был переведён из дивизии в Туркестан, куда с ним уехала и его жена Анна. Таким образом, Михаил Фрунзе спас жизни семейной пары будущего писателя, тем самым содействовал выходу в свет великолепного кинофильма «Чапаев».

Особняк в Нащокинском переулке, 14, о котором пойдёт речь далее, был построен в 1880 году. По одной из версий переулок был назван по фамилии семьи Нащокиных, один из членов которых, владел тут в XVIII веке усадьбой, не сохранившейся до нашего времени.

Когда-то тут на углу, в доме № 2, жил Павел Нащокин, близкий друг Пушкина, у которого Пушкин иногда гостил, к сожалению, нельзя сказать, что в этих стенах. Нынешний дом в 70-е годы 20-го века воссоздали, чтобы он был похож на такой дом, как при Пушкине. По легенде Нащокин подарил Пушкину перстень, который должен был оберегать его от зла и напастей. Отправляясь на дуэль с Дантесом, возможно, Пушкин забыл его надеть, а Нащокин, услышав о смерти поэта, как пишут, упал в обморок.

Но вернёмся к нашему дому № 14, в котором жил несколько лет и умер в 1926 году советский писатель Дмитрий Фурманов. Нащокинский переулок по этому случаю переименовали в улицу Фурманова, которая так и называлась с 1933 года по 1993 год.

Интересную, но маловероятную историю о прежнем владельце этого дома изложил в своей книге известный первый советский легальный миллионер Артём Тарасов. С его слов прежним собственником дома № 14 был его прадед Георгий Христофорович Тарасов, до революции работавший главным инженером электротехнического управления Москвы, но это не мешало ему владеть семью доходными домами и имением под Москвой.

После 1917 года Г. X. Тарасов якобы сумел убедить власти, что, будучи главным инженером электротехнического управления Москвы, принес несомненную пользу России. Но недвижимое имущество конфисковали, оставили особняк по адресу Нащокинский переулок, 14. Большая беда пришла через несколько лет, и была она связана с именем Дмитрия Фурманова, приехавшего в Москву в 1921 году.

Вот как Артём Тарасов описывает в своей книге появление Фурманова в особняке.

«Однажды в воскресный день, когда все обедали, внизу постучали, вошла группа из нескольких вооруженных солдат. С ними был человек в кожаной куртке и в брюках с лампасами. Они бесцеремонно зашли в обеденный зал и стали всё вокруг осматривать: стены, потолок, мебель, старинные картины.

«Вы знаете, – обратился он к солдатам, – пожалуй, мне этот дом подходит! На нём и остановимся»!

Георгий Христофорович принял единственно правильное решение: взяв собой припасённые деньги, вывез свою семью в Пятигорск.

Была игра в весенне-осенний период, в которую мы редко играли, но она была относительно массовой 10–16 участников и очень азартной. Она называлась «Казаки-Разбойники». В то время мы не придавали особого значения названию игры, однако сейчас я немного призадумался, ибо перестал понимать: «Кто такие Казаки? Кто – Разбойники?».

Игра заключался в том, что игроки одной команды убегали и прятались, а другие их искали, находили и выводили из игры, дотронувшись до них. Играли более-менее взрослые ребята 14–15 лет, и детвора, иногда даже девочки. Для этого разбивались на две команды, при этом равенство по количеству участников в каждой команде не очень соблюдалось. Капитаны команд кидали жребий: кто будет предводителем казаков, а кто предводителем шайки разбойников.

Договаривались о времени окончания игры и времени, которое давалось на побег из двора, после которого капитан мог дать команду своим казакам начинать преследование шайки. Один капитан назывался Атаманом, второй Главарём.

Команды расходились на тайный совет, Главарь шайки раздавал своим кусочки мела, обговаривая маршрут их побега. Правила игры требовали, чтобы разбойники указывали стрелками мелом по асфальту направление своего движения при побеге.

Атаман указывал своим направления побега шайки, при этом все казаки размещались так, чтобы не видеть, куда разбегаются разбойники. Обычно таким местом была парадная лестница на втором этаже дома № 16, ибо из лестничного окна была видна лишь подворотня дома № 17. После истечения оговоренного времени Атаман давал последние указания, и начинались преследования разбойников из шаек.

Вариантов побегов было не так уж и много. Во-первых, нужно было незаметно покинуть территорию двора, оставив после себя нарисованную стрелку. Разрешалось через чёрный вход войти в какую-либо квартиру пятиэтажного дома 17, после чего через парадный вход выйти на тротуар Гоголевского бульвара, аналогично можно было через квартиру дома 16 выйти на улицу Фурманова или выйти туда через сквозной подъезд дома № 14. Часто просто бежали в сторону помойки, поднимались на её железную крышу, а далее забирались на кирпичную стену, спрыгнув с которой, через двор дома № 15 попадали на тротуар Гоголевского бульвара.

Территория, на которой можно было прятаться, ограничивалась тротуаром Гоголевского бульвара, переулком Севцев Вражек, Староконюшенным и Гагаринским переулками. При этом в чужих дворах прятаться было нельзя, так как это были вражеские государства, там можно было и получить по шее ни за что ни про что.

После того, как Разбойник был пойман, он добровольно возвращался в наш двор, он уже был вне игры и дожидался её окончания. Постепенно во двор возвращалось всё больше и больше участников игры, а после времени завершения игры подводили итоги. Разбор полётов всегда был очень шумным и весёлым, каждый Разбойник пытался рассказать, как ему удавалось долго прятаться и обманывать преследователей, а Казаки рассказывали, как они ловко находили и догоняли Братьев-Разбойников.

Если Казакам удавалось поймать всех Разбойников, победа присуждалась им. Если ко времени завершения игры, хотя бы один из Разбойников оказывался ещё в бегах, победа была за Разбойниками.

Ещё одна игра была очень популярной в нашем дворе, называлась она теннис на асфальте, в том числе немного напоминала и пинг- понг.

Для игры мы выбирали правое крыло двора возле дома № 16, там было более-менее ровно по высоте. Мелом мы рисовали большую прямоугольную площадку, делили её мелом пополам, получались примерно два квадрата, разделённые чертой, выполняющей роль сетки в теннисе. На эту черту мы никогда не ставили деревяшки или, что похожее для поднятия «сетки» над асфальтом.

Играли, как правило, один на один, два на два – очень редко, а правила подправляли перед игрой для её удобства. Обычно игроки могли изменить выигрышное число очков – 21, как в пинг-понге или 15, как в волейболе, подача мяча: сверху или снизу, место первой подачи: слева, справа или посредине площадки, какая ситуация расценивалась, как спорный мяч и так далее. Играли обычно теннисным мячом, в качестве ракетки использовали ракетки для пинг-понга или самодельные, сделанные из фанеры и деревяшек.