Ушастый, срезав пару кошелей у буйных инвалидов, по стеночке пробрался к выходу. Через минуту в дверь прошмыгнули слегка потрёпанные Циклоп и Тузик.

Шустрик из окна кухни загрузил провизией Жорика и погнал «лошадь» по узким улочкам к перекрёстку, где ношу запыхавшегося кабанчика слегка облегчили оголодавшие товарищи.

В лавку жестянщика компания ввалилась сытая и довольная, шумно обсуждая удачную операцию по изъятию чужого имущества.

– Медяков натырили маловато, – посетовал Циклоп.

– Зато харчем отменно затарились, – свалив мешок с плеч, похлопал пузо Жорик.

– На воровстве и разбое долго не проживёшь, – недовольно встретил компанию Никитка.

– Честные на хлебе и воде сидят, а шустрые пируют, – отказался поститься поросёнок. – Вон Шустрик стащил прямо с разделочной доски молоденького петушка. Ща-а-а на вертел насадим и зажарим!

– Красивый петушок, но ещё не ощипанный, – извинился за дефект мышонок.

– Не трави душу, Шустрик, вынай петуха – вмиг ощиплю, – потянулась к добру Лисса, любительница куриных потрошков.

Шустрик порылся в мешке и извлёк на свет придушенную птичку. Пёстрое тельце окручено верёвкой, даже клюв завязан.

– Да это же попугай! – засмеялся Никитка.

– Что, несъедобный? – огорчился Жорик.

– Раз на кухне лежал, значит съедобный, – пустил слюну Серый.

– Верно, волчара, – оживился Жорик и метнулся за разделочным тесаком.

– Я тоже не прочь куриного бульончика отведать, – скромно поддержал хищных зверят Тузик.

– А я вот сомневаюсь, – встал в оппозицию Колючий. – Уж больно осмысленно и жалобно петушок на нас смотрит.

– Если жалко – не ешь. Нам больше достанется! – подскочил Жорик с тесаком к жертве. – Никакого бульона! На вертел птицу, и поджаривать до румяной кожицы!

– Эй, живоглоты, говорящих тварей жрать нельзя! – грудью закрыл бедного попугая Никитка.

– Петух молчит, – обвинительно ткнул тесаком в сторону жертвы палач Жорик и подкрался с другого бока.

– А ты клювик-то развяжи, может, и заговорит.

– Брехня-а-а! – Жорик неохотно разрезал верёвочку.

– Кар-рамба!!! – истошно заорал попугай. – Я говор-рящий! Я р-разумный!

– Вона как, – утёрся рукавом Жорик. – Чуть грех на душу не принял.

– Кар-рамба! Сто акул тебе в печень, жир-рная свинья! Р-развяжи, идиот, я выцар-рапаю твои пор-росячьи глазки и выклюю дебильные мозги!

– Не надо ругаться, – попятился Жорик. – Кто же знал, что ты говорящий петух?

– За петуха ответишь! – взъярился попугай. – Р-развяжите! Всех пор-рву!

– Будешь арбузовских оскорблять – есть не станем, а голову свернём, – мрачно заступился за поросёнка Серый.

Никитка взял у Жорика нож и освободил птицу от верёвочных пут.

– Лети на волю, говорящий!

– Спасибо, капитан! – расправил крылья попугай. – Спас от гильотины.

– От чего? – высунулся из-за плеча Никитки Жорик.

– Мор-рских пир-ратов либо вешают, либо головы р-рубят, – махнула крылом гордая птица. – А гильотина – это остр-рое лезвие на вер-рёвочке. Вж-жик – и нет башки.

– Тебя вроде на разделочной доске кухонным топором хотели укоротить, – напомнил историю Шустрик.

– Что ты, мышь сухопутная, понимаешь в ковар-рстве подлых палачей! – горестно всхлипнул пират. – Всю команду пр-рямо в мор-ре на р-реях повесили. А меня за особо циничное оскор-рбление адмир-рала пр-риговор-рили к позор-рной смер-рти – свар-рить в супе, как глупого петуха.

– Только беглых пиратов мне не хватало! – схватился за голову испуганный хозяин лачуги.

– Не др-рейфь, кр-ролик, – важно прохаживаясь по столу, взмахнул крылом попугай. – Фор-ртуна благоволит смелым!

– Как зовут смельчака? – улыбнулся Колючий.

– У тебя что, дикообр-раз, со слухом плохо? – оскорблённо нахохлился попугай. – Я – Кар-рамба.

– Я вообще-то ёжик, – поправил очки Колючий.

– Мне без р-разницы, – отмахнулся крылом нахальный попугай и, зажав лапой банан, начал клювом очищать.

– Ты чо-о-о, без спроса наши продукты жрёшь?! – возмутился некультурным прохвостом Жорик.

– Мне капитан волю дал, – наклёвывая банан, напомнил Карамба. – Он теперь мой командир.

– Атаман, прикажи птице свалить со стола! – решил уменьшить количество едоков Жорик.

– Лети с миром, Карамба, – ласково погладил попугая по хохолку Никитка.

– Не гони Кар-рамбу, капитан! – плаксиво заныл попугай. – Кар-рамба стар-рый! Кар-рамба знает мир-р!

– Может, оставим мудрую птицу? – заступился добрый ёжик.

– Капитан, очкатый дикобр-раз дело говор-рит! – сразу ухватился Карамба и тут же задобрил жадного Жорика: – И ем я мало – бананчик в день.

– Банан я и сам съем, – отмёл глупый довод Жорик. – Какая обществу от тебя польза?

– Я знаю, как помочь вашей беде.

– Какой беде? – зло прищурился Серый.

– Мне завязали клюв, а не уши, – хмыкнул Карамба и, отбросив надкусанный банан, важно прошёлся по столу. – Пр-роанализир-ровав базар-рные сплетни аналитическим умищем, я понял, что вы – банда Ар-рбузовских, утр-ром огр-рабившая купеческий кор-рабль.

– Мы не грабили! – возмутился наглой клевете Тузик.

– Глядя на бандитские р-рожи, вер-рится с тр-рудом, – прищурил глаз Карамба. – Плохо др-ругое – нашего капитана обвинили в колдовстве. За такое пр-реступление могут и на костр-ре сжечь. – Для усиления эффекта Карамба мрачно добавил: – Живьём, всю команду.

– Разве чародеи на Востоке вне закона? – насторожился Никитка.

– На чужих чар-родеев местные охотятся, – явно что-то недоговаривал хитрый Карамба.

– И что ты, мудрая птица, предлагаешь? – польстил попугаю Никитка.

– Сто лет на свете живу – многих чар-родеев знаю, – важно сложил крылья на груди Карамба, – могу пр-ригодиться.

– Зачисляю тебя в нашу команду.

– Сухопу-у-тную! – отвернулся Карамба, но, не дождавшись дальнейших уговоров, со вздохом согласился: – Ладно, капитан, только из уважения к тебе.

– Не тяни, птица, говори, что делать? – насел на прохвоста Жорик.

– Капитану срочно надо стать чар-родеем местным.

– Поступить на службу к Бальтазару?! – возмутился Никитка.

– Достаточно наняться в подмастер-рье к достойному магу. Знаю я тут одного доброго дедка.

– Ибрагимыч! – с энтузиазмом поддержал идею Ушастый. – Лучший волшебник Кроликобада! Он не похож на других злобных магов.

– А почему тогда они его терпят? – засомневался Серый.

– Балда, – постучал клювом по дереву стола Карамба. – А кто же летающие ковр-ры ткать будет?

– Летающие ковры – это интригует, – воодушевился Колючий.

– Ибрагимыч – он человек? – с замиранием сердца спросил Никитка.

– Как и все чар-родеи, – удивился дремучей глупости чужестранцев Карамба.

– Карамба, назначаю тебя первым советником, – оценил по достоинству неоспоримые качества мудрого попугая Никитка.

– Ср-работаемся, капитан, – расправил крылья старый пират, довольный столь быстрым ростом по службе.

– Сегодня же вечером нанесём визит Ибрагимычу, – решил Никитка. – Мне с чародеем нужно о многом потолковать.

Солнце клонилось к закату. Зной спал, тени удлинились. Узкие улочки Кроликобада заполнили шумные группы горожан.

Надев цветастые халаты, нахлобучив на головы белые чалмы, второй отряд великолепных зверят вышел в город. Никитка взял в разведку Колючего, Серого, Лиссу и проводника, Ушастого. Вперёдсмотрящий Карамба перелетал по крышам домов. В случае опасности Карамба пронзительно каркал, как оголодавшая ворона. Ленивые стражники не обращали внимания, да и парочка закутанных в плащи магов безразлично поспешила мимо по неотложным колдовским делам.

Избегая неприятных встреч, друзья добрались до ковровых мастерских.

– Дальше я боюсь идти, – категорично затряс ушами проводник.

– Спасибо, Ушастый, мы сами, – похлопал кролика по плечу Никитка. – Чародею нас представит Карамба.

– Вот уж нет! – замотал хохолком попугай. – Я знаю достойного чар-родея, но вот Ибр-рагимыч не знает Кар-рамбу!