– Не помешает, – согласился Богданов. – Даже – наоборот. Мы уже и не помним, когда нормально обедали.

– Тем более, – сказал Иоганн и повторил: – Прошу.

– Благодарим, – сказал Богданов. – Но у нас остались невыясненными еще несколько вопросов…

– По местным правилам, после обеда полагается получасовой отдых, – сказал Иоганн. – Тогда и поговорим.

– Ну, ты глянь! – искренне удивился Терко. – Вы тут прямо как настоящие немцы!

– Такова работа, – скупо улыбнулся Иоганн. – Приходится соответствовать.

– Вы хотели задать нам какой-то вопрос, – напомнил Иоганн, когда ночной обед закончился.

– Хотел, – ответил Богданов. – И даже не один.

– Тогда мы вас слушаем, – сказал Иоганн.

– Вопрос первый, – начал Богданов. – Нам нужно знать все о расположении американских войск в Темпельхофе. Где находятся их казармы, далеко ли это от аэродрома, какова охрана. Можете вы что-то сказать об этом?

– Да, – подумав, ответил Иоганн. – Большая часть военных располагается компактно, в одном месте. Называется это место очень романтично и поэтически – «Блаублюмен»…

– Голубые цветы, – хмыкнул Муромцев. – Действительно, романтично.

– Да, голубые цветы, – кивнул Иоганн. – В войну там располагались казармы фашистских войск. Кажется, горных стрелков. В горах много голубых цветов… А потом казармы приспособили под свои нужды американцы. Не пропадать же добру… Что касается охраны, то она – стандартная. Правда, в связи с последними событиями охрана могла и усилиться. Сами понимаете…

– Понимаю, – кивнул Богданов.

– В разных местах города, да и за городом, расположено еще несколько американских казарм, – сказал Иоанн. – Впрочем, это совсем небольшие пункты. Основные силы находятся именно в Блаублюмен.

– То есть, – уточнил Богданов, – там находится и командование, и основная часть войск, и пункты слежения и связи?

– Именно так, – подтвердил Иоганн. – Все по военным стандартам.

– Нам нужно знать кратчайший путь к этим «Голубым цветочкам», – сказал Богданов. – Кто-нибудь может показать нам такой путь?

– Пауль, – коротко ответил Иоганн.

– Очень хорошо, – сказал Богданов.

– Вероятно, вам нужен провожатый и до аэродрома? – спросил Иоганн.

– Нет, – ответил Богданов. – Туда мы найдем дорогу сами. А вот… – Он вдруг умолк, будто что-то обдумывая: – А вот если бы вы выделили нам провожатого на ту сторону, это было бы очень даже замечательно.

– Вы имеете в виду Восточную Германию? – уточнил Иоганн.

– Да, – кивнул Богданов. – Ее, родимую… А именно – Восточный Берлин. Причем нам очень желательно попасть туда в самое короткое время и самыми короткими путями. Есть там у нас одно срочное дельце…

– Сколько человек вы хотите переправить в восточную часть? – спросил Иоганн.

– Думаю, двоих, – после короткого размышления ответил Богданов. Заметив, как его подчиненные недоуменно шевельнулись, он повторил: – Да, двоих.

– Насколько я понимаю, вам нужно перебраться на ту сторону без шума и прочих драматических эксцессов? – спросил Иоганн.

– Это наилучший вариант, – сказал Богданов. – Хотя, если понадобится, мы готовы и к эксцессам. А вот когда мы переберемся, очень желательно, чтобы нас на той стороне встретил кто-нибудь из своих. И подсказал нам все пути, входы и выходы. Иначе говоря, это должен быть человек компетентный. И, очень желательно, – понимающий по-русски. Потому что как иначе мы будем с ним общаться? Ну и, само собой, предельно надежный. Потому что дело у нас на той стороне – важнейшее. Что, трудную задачку я вам задал?

– В самый раз, – скупо улыбнулся Иоганн. – Больше того, такая задачка для нас традиционная. Нам уже приходилось ее решать.

– И что, успешно? – спросил Богданов.

– Вполне, – ответил Иоганн. – Во всяком случае, условие задачи всегда сходилось с ответом на нее. Значит, поступим так. Ганс отвезет ваших людей на место. Переходить они будут через контрольно-пропускной пункт «Инвалиденштрассе». Это – в четырех километрах от пункта «Чарли», где как раз и затевается основная заваруха. Пункт, можно сказать, на отшибе, тихий, людей перебирается через него не так много, а потому охрана не слишком бдительная. В общем, как раз то, что вам надо.

– Кто охраняет переход со стороны Западной Германии? – спросил Еремин. – Американцы?

– Нет, – ответил Иоганн. – Немецкие пограничники. Американцы охраняют лишь два самых важных пропускных пункта. Например, тот же «Чарли». Теперь что касается встречи на той стороне… Прошу мне дать десять минут. Мне нужно кое с кем связаться.

– Хорошо, – кивнул Богданов.

Иоганн вышел. Вслед за ним вышли Ганс и Пауль. Спецназовцы остались одни.

– Ну и вот, – сказал Богданов. – Теперь нам нужно определиться, кто какую боевую задачу будет выполнять. На данный момент таких задач у нас три. Первая задача – вывести из строя системы слежения противника и нарушить связь. Генерал Парамонов сказал правильно: не будет связи – не будет и войны. Вторая задача – блокировать работу аэродрома Темпельхоф. Любыми способами – лишь бы только аэродром не смог принимать самолеты. Прямо хоть рой ямы посреди взлетной полосы! И – удержать аэродром в таком состоянии, пока не прилетят наши истребители. Ну, и задача третья – спасти Вальтера Ульбрихта от похищения американским спецназом, а то, возможно, и от физической ликвидации. Приказывать не хочу. Будем придерживаться наших традиций. Поэтому добровольцы – три шага вперед.

Какое-то время все молчали. И не потому, что кто-то опасался не выполнить приказ. Дело было в другом. Сейчас каждый из спецназовцев раздумывал, где он больше может пригодиться, где от него будет больше пользы – в тылу американских войск, на аэродроме или в Восточном Берлине? Тут ошибиться было нельзя. Здесь требовался точный, холодный расчет и уверенность в своих силах и возможностях.

Молчание прервал новичок спецгруппы «Дон» – Василий Муромцев:

– Думаю, от меня будет больше пользы в расположении американских войск. Я – электрик, связист и специалист по всяким таким делам… – Муромцев сделал неопределенный жест рукой. – Правда, больше в теоретическом плане, чем в практическом, но все равно… Разберусь и с практикой.

– Я тоже так думаю, – согласился Богданов. – Кому же, как не тебе, заняться этим делом? Кроме того, ты знаешь английский язык. А это тоже очень важно. В случае чего можешь сойти за американца. Так что – готовься.

– Это как? – не понял Муромцев.

– Двумя способами, – пояснил Богданов. – Морально и материально.

– В общем, я готов, – спокойно ответил Муромцев. – И так, и этак. Спецоборудованием я запасся, это материальная сторона дела. Что же касается моральной… Сейчас я бы с огромным удовольствием вздремнул – минут этак четыреста.

– И что это означает? – глянул на него Дубко.

– Это означает, что я совершенно спокоен, – пояснил Муромцев. – Если бы я волновался, разве мне бы хотелось спать? Это, знаете ли, против человеческой природы…

– Это хорошо, – улыбнулся Богданов. – Конечно, спать тебе не придется, но то, что ты думаешь сейчас о сне, – хороший признак. – Он помолчал и добавил: – Один, конечно, ты туда не пойдешь. Кто-то нужен для прикрытия и подстраховки. Есть желающие?

– Есть, – отозвался Геннадий Рябов. – Думаю, совсем без стрельбы там не обойдется. А коли так, то кто стреляет лучше меня?

– Отлично, – сказал Богданов. – Только вот со снайперской винтовкой тебе идти туда будет несподручно. Во-первых, уж слишком она громоздкая. А во-вторых, стреляет одиночными выстрелами. Там, я думаю, больше пригодится автомат.

– Снайпер – он всегда снайпер, – многозначительно произнес Рябов. – Даже если он стреляет из казацкой пищали. Даже – из рогатки.

– Убедил, – сказал Богданов. – В общем, задача вам ясна. Здесь главное – элемент неожиданности. Вряд ли они подумают, что мы вот так, нахрапом, внаглую… Пока сообразят, дело, глядишь, будет уже сделано. Ну, а когда оно будет сделано, со всех ног мчитесь на аэродром – помогать тем, кто будет его удерживать.