Он взял мои руки в свои, обхватил их и поднёс к лицу. Прошептал:

– Какие холодные! – и согрел своим дыханием. А потом развернул мою ладонь и нежно прикоснулся к ней губами. Я ощущала себя птицей, попавшей в силки, только убегать из них совсем не хотела. И испугалась тому, как сильно меня к нему тянет!

– Артём Владимирович, не надо…

– Шшш… – медленно покачал он головой. – Артём. Скажи, ну давай, попробуй!

– Артём… – прошептала я еле слышно. А он даже не дал мне договорить. Его тёплые губы с силой прижались к моим и не позволили им сомкнуться своим напором. Господи, почему я до сих пор не знала, как он целуется?! Где я была всё это время? Где я сейчас? Всё равно…

Минут через десять ко мне потихоньку вернулась память. Я немного отстранилась, пытаясь успокоить дыхание и избавиться от звона в ушах. Колесников снова потянулся ко мне, но я прижала пальцы к его губам.

– Подожди, мне надо отдышаться, прийти в себя…

– Зачем? Не надо приходить в себя. Иди ко мне…

– Пожалуйста, прекрати, хватит, – я с трудом сопротивлялась его головокружительному хриплому голосу. Но он всё-таки сжалился надо мной, обнял за плечи и повёл в дом.

За эти несколько минут я взяла себя в руки и начала соображать. Пока Колесников закрывал входную дверь, бросила: «Спокойной ночи» и почти бегом поднялась к себе. Задвинула защёлку и только тогда ощутила себя в относительной безопасности. А потом лежала в кровати и никак не могла уснуть, прислушиваясь к звукам в коридоре. Но этой ночью на мою дверь никто не покушался, и я постепенно задремала.

Я остановилась и внимательно осмотрела окружающее пространство, ища спрятанные камеры. Ничего похожего не обнаружила, но обольщаться не стала. Они могут быть где угодно, и мне обязательно нужно иметь это ввиду. Собственно, поэтому я и использовала маскировку: седой парик, большие тёмные очки, кепку с широким козырьком и мешковатую одежду.

Ладно, пора решаться – я подошла к телефону-автомату и набрала выученный наизусть номер. Сначала зазвучала дурацкая мелодия, а затем мужской голос произнёс:

– Слушаю.

– Здравствуйте. Михаил Иванович?

– Ну я. А ты кто?

– Думаю, это сейчас не главное. Главное – что я могу вам предложить.

– Даже так? И что же? – хмыкнул Трунов, не высказывая особой заинтересованности.

– Типографию Колесникова, – я сразу пошла ва-банк, времени у меня в обрез.

– Что? Деточка, ты так шутишь?

– Никаких шуток. Я знаю, что вы ей интересуетесь, и готова помочь.

– В чём?

– В том, чтобы привести её в такое состояние, когда она сама упадёт вам в руки.

– А ты сможешь? – вот здесь в его голосе уже появился интерес.

– С вашей помощью смогу.

– И что ты за это попросишь?

– Позже договоримся. А сейчас слушайте и запоминайте, что вам нужно сделать, – я быстро продиктовала информацию, а в конце уточнила: – Я же правильно понимаю, это вам по силам?

– Не беспокойся, по силам! А твои сведения верны?

– Думаю, скоро вы в этом убедитесь. В любом случае, вы ничего не теряете. Цифры запомнили, или повторить?

– Не стоит, я всё записал.

– Отлично. Тогда прощаюсь, я ещё позвоню.

Повесив на место трубку, я взглянула на часы и направилась в сторону метро. Наш разговор уложился в две минуты – ровно так, как я и рассчитывала. Мой ход сделан, теперь дело за Труновым.

***

В воскресенье я проснулась рано, быстро собралась и вызвала такси. Я знала, что должна обдумать сложившуюся ситуацию и принять решение, но сделать это здесь не могла – непривычная обстановка мешала мне сосредоточиться. А значит, нужно срочно возвращаться домой, но только не с Артёмом Владимировичем.

Убегать не попрощавшись я, конечно, не собиралась. Поэтому дождалась такси, набрала номер Колесникова и попросила зайти ко мне. Может, это выглядело странно, но не искать же его по всему дому, заглядывая во все комнаты по порядку.

Шеф явился через пять минут в лёгкой футболке и джинсах, но с мокрыми волосами. Похоже, я вытащила его из душа. Он прикрыл дверь и повернулся ко мне с такой обаятельной улыбкой, что у меня защемило сердце. Но улыбка быстро погасла, когда Колесников разглядел, что я держу в руках куртку, а рядом со мной дорожная сумка.

– В чём дело? Ты уже хочешь уехать? Подожди, я ещё не готов.

– И не надо, меня ждёт такси. Я позвала тебя попрощаться.

Он нахмурился, шагнул ко мне, взял за плечи и заглянул в глаза.

– Саш, что случилось?

– Ничего. Просто я должна подумать.

– О чём?

– Обо всём, что произошло.

– А что здесь думать? По-моему, всё ясно. Нас тянет друг к другу, это бесполезно отрицать. Да и зачем? Мы оба свободны и вольны делать, что хотим.

– Не всё так просто. Мне нужно время, поэтому я поеду домой. Одна!

– Не понимаю, но… как хочешь… – Артём Владимирович пожал плечами и добавил: – Может, я всё-таки тебя отвезу? Не беспокойся, постараюсь не давить и не лезть с поцелуями.

– Спасибо, машина уже тут, – ответила я, не обращая внимание на его саркастический тон. – Встретимся завтра. Извинись, пожалуйста, перед твоей мамой. Скажи, что у меня срочные дела, ладно?

– Хорошо. Пойдём, провожу тебя до ворот, – он подхватил мою сумку и пошёл вперёд, не оглядываясь и ничего больше не говоря. У калитки остановился и повернулся ко мне.

– Давай хотя бы попрощаемся.

Колесников наклонился ко мне, а я испуганно отпрянула. Его зрачки расширились от удивления, а потом он насмешливо улыбнулся.

– Ты всё-таки боишься! Только кого? Подумай лучше об этом.

Я не стала отвечать, забрала из его рук сумку и направилась к такси. И уже в машине поняла, что незаметно для себя перешла с ним на «ты».

Весь оставшийся выходной я провела в мучительных раздумьях. С одной стороны, шеф был прав, меня тянуло к нему, и очень сильно. Я хотела быть честной перед собой, а значит, должна была это признать. С другой стороны, я дорожила своей работой. Она меня полностью устраивала, и я не собиралась её менять. И вот эти две правды мне никак не удавалось совместить. Слишком много вокруг печальных примеров того, к чему приводят подобные отношения. Как часто в результате не остаётся ни любимого человека, ни работы. И что же делать мне?

***

В понедельник я отправилась в типографию, так и не приняв никакого решения. Ожидая шефа, нервно ходила по кабинету и постоянно смотрела на часы. Колесников опаздывал. Больше всего беспокоило, что он не предупредил меня о задержке. А звонить и спрашивать, когда он будет, я не хотела, хотя раньше сделала бы это совершенно спокойно. Вот так – отношений ещё нет, а сложностей достаточно!

Я с трудом заставила себя заниматься текущими делами, а потом втянулась в работу и немного отвлеклась. Когда наконец к обеду приехал шеф, я уже была способна смотреть ему в глаза, не испытывая смущения. Артём Владимирович выглядел хмурым и озабоченным. Я даже удивилась: что его расстроило прямо с утра? Вряд ли он так переживает из-за меня.

Колесников уселся за стол, потёр лицо ладонями и задумчиво уставился в пространство.

– Что-то произошло? – я уже начала ощущать беспокойство. Шеф вздохнул, достал свой ноутбук, открыл его и протянул мне.

– Вот, почитай! Что ты об этом думаешь?

Я быстро пробежала глазами письмо от «Этно» в его почте. А потом перечитала ещё раз внимательно и со всё усиливающимся недоумением.

– Они отказываются от контракта с нами? Не может быть! Почему?

– Ты меня спрашиваешь? Это милое письмо я получил сегодня утром. Прочитал пять раз и ни черта не понял! Поехал к ним. Меня приняли и очень вежливо объяснили, что это просто бизнес. Им всего лишь сделали лучшее предложение.

– Насколько лучшее? И кто?

– В «Этно» мне об этом не рассказали, сославшись на коммерческую тайну.