– Когда это было? – свела я брови вместе и, напрягаясь, что не могу ему ответить на его чувства тем же самым.

– Больше двадцати лет назад. Твоя сестра поступила в Академию, и вы решили отметить, – так просто он ответил, снова целуя и поднимая меня на руки.

Ооо, – мой рот округлился. Я четко шла прямо, не оглядываясь по сторонам и назад, ища связующие ниточки хоть с кем-нибудь. Кто же знал, что есть на свете тот, кто так долго добивается моего расположения. Я невольно зауважала его, вспоминая, как огрызалась и красноречиво посылала его далеко в глубины космоса.

– Ты меня простишь? – мне стало стыдно за нелепые шалости и плохое отношение к нему.

– Эээ, нет рыжик, так быстро от меня не отделаешься, – его раскаленное дыхание обожгло мое ушко, и горячий язычок прошелся по контуру раковины…

Нуршат.

Не трудно было догадаться, чьи охи-вздохи слышались из моей комнаты. Наконец-то у сестры произошло единение. Очень тяжело было наблюдать за ее грустным взглядом, провожающим связанные пары. Сомневаюсь, что ее мужья истинные половинки для нее. Зато они не смогут ей причинить такую же боль как Шат мне.

На кухне мама готовила обед, я присела за стол, опустив глаза на сцепленные руки и громко спросила:

– Мам, когда я умирала?

Послышался звук разбивающейся тарелки о пол и ее мысли настолько отчетливо зафонили, что я различила:

'О Боже, как она догадалась? Свекровь не могла рассказать, врач тоже. Неужели она виделась с Шатом, и тот поведал, как зажег в ней жизнь?'.

Сама она несколько раз сделала глубокий вздох и повернулась ко мне. Робот-уборщик тем временем собирал разбитую посуду.

– Нуршат, тебе пришла в голову очередная глупость, – настойчиво убеждала она меня. – Знаешь от безделья, люди начинают маяться дурью. Давно тебе советую, последовать предложению твоих отцов и принять участие в делах компании.

Да уж, в данный момент мне захотелось заплакать навзрыд от осознания, что я привязала к себе индивида, чувства которого оказались лишь фальшью.

– Я подумаю, – бросила я, не спеша, вылезая из-за стола и делая вид, что ничего страшного не произошло. Ноги гнали глубоко в чащу, окружающую наш дом. Я задыхалась, убегая вперед, пока не упала на колени и все-таки не уткнулась во вспотевшие от переживаний ладони, не сдерживая потоки слез. Кто-то погладил меня по голове, утешая и прижимая к себе. Я разрыдалась сильнее, пока через некоторое время из меня не вытекла вся жидкость. Отстранившись и всхлипнув опухшим носом, я подняла мокрые глаза, уставившись в сиреневые очи Алифа. Тот сочувствующе смотрел на меня. Но мне не нужна была чья-либо жалость. Не думая, что творю я, потянулась к его губам, примыкая к ним и выражая благодарность за утешение. Кроме того, я же могу заинтересовать хоть кого-нибудь еще?

Меня резко оторвали, а мужчина отлетел в сторону от мощного удара в грудь. В воздухе он как-то успел перегруппироваться и присесть на ноги, прочерчивая по земле дорожку. Вытащив кривой кинжал из-за спины, он угрожающе двинулся на противника, не боясь, что тот был намного выше его ростом. Я подскочила, сжимая руки в кулаки и гневно выкрикивая:

– Шат, не трогай его, я сама к нему полезла.

Гигант нехорошо прищурился, неохотно выцеживая из себя слова:

– Эфенди Алиф ибн Шаджи.

– Для тебя Алиф Земляной, – дерзко парировал он, не убирая оружие из рук.

– Пока еще нет, – оскалился Шат, – пока ты тут имеешь наглость приставать к МОЕЙ ПАРЕ, твой напарник Шон опередил тебя в кое-каком вопросе.

Алиф насупился, сведя густые брови вместе, и бросил непроизвольный взгляд на верхушку дома, виднейшего из-за густых деревьев. Он тут же убрал на место заостренный кинжал:

– Прощу прощения, госпожа Нуршат и господин, за непочтительные действия, – он развернулся от нас, стремясь покинуть злополучное место.

– В тебе благородства больше, чем в твоих предках, последний мирмик, – кинул ему вслед Шат. Мужчина лишь на миг замер, затем скрылся из нашего обзора.

– Какого дхарна ты творишь? – зашипела я, – ты мне ничего не должен, я тебе тоже. Можешь идти туда, откуда ты пришел.

– Как грубо девочка, – расхохотался он, – наконец-то ты показала зубки. Я-то думал, что ты тихоня у меня. А оно вон как, – он подхватил меня под ягодицы, поднимая наверх и вырывая из уст дерзкий поцелуй, гася мой негатив на корню.

Я застучала по нему маленькими кулачками. Но сомневаюсь, что на него это как-то повлияло. Вскоре я обхватила его шею руками, постанывая от нахлынувших ощущений. Мужчина опустил щиты, и меня затопили его эмоции и мысли. 'Моя. Только моя девочка. Никому не отдам.' Воспользовавшись моментом, я просунула нетерпеливые шаловливые конечности за пояс его штанов и схватила обеими руками его величающее сокровище. Мои глаза заметно округлились, и я оторвалась от его губ, оттягивая одежду и заглядывая вовнутрь.

– Ого, – голос сел от волнения. Так вот почему у нас все это время не было секса. Прям как посох Мономаха, длинный, однако.

– Прости меня, – Шат покаянно опустил голову, уткнувшись в плечо, не замечая моих манипуляций. – Не предполагал, что незримо наблюдая за тобой, смогу познать, что такое привязанность к любимому человеку.

– Но ты сожалел о моем рождении, – грустно констатировала факт, услышанный ранее.

– Никогда не жалел. Лишь испытывал муки совести, привязав себя к себе, так как ты себе не сможешь никого выбрать в пару по велению сердца. А я лишь запчасть, навязанная тебе прошлым.

– Угу, неплохая такая деталька, – хихикнула я, почувствовав, как в моих руках кое-что из посоха превращается в матерую дубинку.

Шат, наконец, обратил внимание на мое неадекватное поведение и попытался оторвать меня от себя. Но я на полном серьезе и не думала так быстро сдаваться, заполучив привалившее счастье.

– Нуршат, подожди, ты действуешь под давлением нашей связи, – выдал он. – Я не хочу, чтобы ты потом жалела об этом.

Меня было не остановить: бремя, выбор, связь, – все это отстой. Поцелуй Алифа показал, что я не чувствую влечения ни к одному самцу так, как сейчас меня тянет к Шату.

– Любимый, – я была на седьмом небе, ликуя, что он меня не отверг. Кроме того, я осознала, что не могу без него существовать дальше.

– Нуршат, – Шат, не веря собственным ушам, в конце концов, сделал то, что должен был сделать давным-давно. Он открыл переход и перенес девушку к себе на корабль.

Я вскрикнула от неожиданности, зажмурившись от ослепляющего белого коридора. С родным индивидом хоть на край Вселенной.

Алиф.

Такое ощущение, что меня очередной раз затянуло безвозвратно в зыбучие пески. Я растерялся, увидев плачущую девушку, и никак не ожидал от нее в порыве эмоций заработать поцелуй. Нет, я к ней абсолютно ничего не чувствовал, несмотря на то, что она была симпатичной. Но Эланиэль цепляла меня намного сильнее, особенно когда упрямилась. Все-таки я проиграл сражение Шону, последний успел сломить ее сопротивление. Не спорю, борьба шла по-честному, тем более он ее лучше знал, и подобрать ему к ней ключик было намного проще, чем мне. Я получал отворот-поворот, хотя она засматривалась на меня и замирала, не отводя от моего обнаженного тела голубые льдинки.

Желание начистить морду оппоненту было просто огромным, но я пересилил себя и быстрым шагом направился в нашу комнату за визором. Кто такие мирмики? Спустя некоторое время, я зашвырнул от злости устройство и от такого удара об стенку от него остались только раздолбленные куски на полу. Не сомневаюсь, что Эланиэль расстроится, что я сломал ее вещь. Но меня обуревала ярость, которая просила выхода наружу. Недолго думая, я решил свалить с этого слишком идеального места, поскольку посчитал, что никоим образом уже не вписываюсь в него.

Мирмики – жестокая раса, охотившаяся на все, что попадало в поле их зрения. Подчиняя гуманоидов, продавая их в рабство, они держали под страхом несколько сотен лет всех мирных жителей различных планет. Они появились из ниоткуда, но Галактический Союз смог разузнать, что мирмики получились в результате скрещивания самых сильных особей различных космических представителей. Они были нетребовательны к месту обитания, и не было какой-либо планеты, закрепленной за ними. Тем самым членам Союза было тяжело изловить их. Выпрыгивая из неизвестности и пропадая в никуда, они совершали жестокие налеты, истребляя невинных, ставших у них на пути. Какие-либо ценности отсутствовали у них, и невозможно было разжалобить представителя такой нации.