========== Часть 1 ==========
Она была безумно прекрасна в этом чёрном платье и с алой помадой на губах. Не то чтобы Феликс никогда не замечал этого раньше, даже наоборот — мадемуазель Дюпен-Чен была во всём безумно сексуальной. Но истосковавшись по ней месяц в командировке, осознавая, что даже пару дней на неё злиться он просто не в силах, Фел признал своё поражение. Единственное, что он, в силу своей переданной по наследству гордости, не позволял себе — так это и смс-ку черкнуть. И сейчас, на итоговом показе Габриеля Агреста, который вела его не менее успешная ученица Маринетт Дюпен-Чен, Феликс мог разве что нервно сглотнуть и пойти снять напряжение в одной из кабинок местных туалетов, ибо выпирающий бугор на брюках мог заметить кто угодно.
Девушка будто специально дразнила, и, что самое раздражающее, практически не смотрела на него.
Неужели до сих пор злится?
С глухим стоном кончив в общественном, мать его, туалете (до такого он ещё никогда не доходил, видит Бог!), когда здравое мышление потихоньку возвращалось, а мириады звёзд перед его глазами стали рассеиваться, Агрест начал рассуждать, специально ли Мари (его Мари!) так себя ведёт.
Конечно, злиться она имела полное право. Он уже не помнил, из-за чего они поругались месяц назад. Но в голове отчётливо стояли все те слова, что они с горяча друг другу тогда наговорили. А затем он без предупреждения уехал в Лондон, в командировку, на которую уже больше недели пытался уломать его отец. И их связь полностью оборвалась.
Из проверенных источников Фел знал, что с его девочкой все хорошо, но тем не менее мадемуазель Сезар постоянно угрожала ему кровожадной расправой, если он тот час же не вернётся обратно в Париж и не разгребет, как она сказала, «все то дерьмо, что тут натворил».
О его возвращении знал только Габриэль. Поэтому предположение о том, что Маринетт (от её соблазняющего образа в голове снова словно вата образовалась) сегодня оделась так только целиком и полностью для него, сразу отметалось. Теперь возбуждение начали замещать раздражение и злость.
Неужели за время его отсутствия его Леди нашла ему замену?
И, судя по провожающим её фигурку взглядам со стороны других мужчин, присутствовавших на показе, которым Феликс сразу захотел свернуть шею или применить на них Катаклизм, второе предположение казалось ему более вероятным.
И это бесило, чёрт подери!
Потому что ни один из присутствующих представителей мужского пола не заслуживал его Леди. Даже он сам! И надо же было тогда так поругаться. Конечно, в данный момент он безумно жалел о их споре. Если бы не он, то Феликс бы сейчас стоял подле своей девушки, по-хозяйски положив руку ей на талию. А затем, когда бы они вышли за пределы зала, куда-нибудь в укромный уголок или одну из пустующих гримёрных, его рука проникла бы под это слишком короткое платье Мари, и он бы отымел её пальцами. Быстро, прижимая к стене и, приспустив немного лиф ненужной тряпки (и кто вообще это называет платьями?), посасывая один из её сосков. А затем, опускаясь ниже, заменил бы пальцы языком.
От представления, как Мари трясётся в оргазме над ним, он, чертыхнувшись, снова понял, что возбудился.
Черт!
Воображение услужливо подкидывало одни за другими картинки: вот Мари в своём чересчур облегающем костюме ЛедиБаг сидит на нем и имитирует половой акт. Кажется, такое уже было у них в практике — тогда ещё он не сдержался и кончил прямо в костюм, за что пришлось откупаться перед Плаггом десятью головками камамбера. А вот Феликс сам безумно двигается в ней после очередного бессмысленного спора…
Агрест обреченно застонал и ударился головой о стенку. Холодная вода нифига не помогала, и, взвесив все за и против, он пришёл к двум выводам: или он сегодня уваливает пораньше с показа и, закрывшись у себя в отельном номере, дрочит на все-ещё-свою-девушку. Или же он незаметно уводит её прямо сейчас с глаз посторонних и трахает, словно он подросток какой-то, бурно реагирующий на все объекты с грудью. И желательно, чтобы секс снова привёл их к примирению.
Второй вариант, конечно, ему нравился больше. Только вот если Мари не захочет его? Ведь она сама такая же гордая, как и он сам.
Решив, что разберётся походу (не зря ведь он Кот Нуар, акума его задери!), Фел, дав себе пару раз леща, вышел из туалета. Но застыл где-то посредине пути. Потому что его Мари сейчас мило общалась с довольно знакомой блондинистой моделью. Настолько знакомой, что похожие черты Феликс ежедневно видел в зеркале.
Впервые ему настолько сильно захотелось убить своего собственного брата.
Адриан стоял с его Леди и о чем-то увлечённо ворковал, то и дело «ненароком» прикасаясь к руке Мари и периодически поглядывая на её грудь. Приглядевшись, Фел от злости сжал кулаки. Да его братец флиртовал с Маринетт!
Чертыхнувшись себе под нос, Агрест-средний, не отдавая себе отчета в своих действиях, за считанные секунды оказался у своей девушки и одним властным движением прижал её к своему телу, не забывая потереться набухшим достоинством о её ягодицы.
— О чём болтаете? — промурлыкал он Мари в шею, сдерживаясь, чтобы не укусить её за открытое плечо.
Дюпен-Чен молниеносно напряглась всем телом, и Фел сразу же немного ослабил хватку, но на всякий случай пристроившись между выступающих из-под платья полушарий её попы.
Смотри, малышка, это я так на тебя реагирую!
Брат разве что молнии в него не метнул. В разговоре так и сквозила убийственная тонкая вежливость, что ею можно было, наверное, горло перерезать.
Перекинувшись парой-тройкой дежурных фраз, типа «как дела?», «как командировка?» и «я не знал, что ты тут будешь», разговор сошёл на нет, и Адриан сам удалился, чему Феликс безумно обрадовался.
Он упустил тот момент, когда его младший братец переключился со всепоглощающего обожания ЛедиБаг на свою скромную бывшую одноклассницу Маринетт. И плевать, что это был один и тот же человек. Он ведь даже не замечал её! А когда Фел намекнул на влюбленность девушки в Адриана, младший Агрест только рассмеялся и сказал, что Мари только друг, и как девушку он её не рассматривает.
Когда же всё успело поменяться? И пофиг, что после коллежа прошли уже годы!
Не успел Феликс додумать, как Мари вывернулась из его цепких объятий, и он буквально утонул в её взгляде. Агрест и забыть уже успел, насколько прекрасной была его Леди, когда злилась.
— Какого хрена, Феликс? — прошипела она.
С её губ его имя звучало до жути интимно, и он уже представлял, как Мари будет выстанывать его сегодня.
— Я соскучился, — Агрест надул губы, словно обиделся.
Что-что, а включение режима Кота Нуара довольно часто спасало ситуацию. Но явно не в этот раз, поскольку с её накрашенных алым губ моментально слетело:
— А мне плевать.
Фел ошарашено моргнул несколько раз, будто этот образ злой Маринетт должен был сейчас развеяться. Но она продолжала стоять перед ним, всё та же безумно сексуальная девушка в коротком чёрном платье, и, кажется, отказывала ему.
Тело охватила дрожь злости. То есть он целый месяц сидел и дрочил на её пресветлый образ, а она даже не скучала? Мысль о ссоре вылетела из его головы моментально, уступая место раздражению.
Нервно кивнув, он резко сократил между ними расстояние, и, взяв Мари под руку (крепко сжимая её), принялся выводить из зала.
Это оказалось труднее, чем он думал, ибо к Маринетт часто подходили, чтобы поздравить с удачной коллекцией, а у самого выхода их подловил Агрест-старший, явно подвыпивший, но ещё способный держать себя в руках.
— Отец, прости, но нам с мадемуазель Дюпен-Чен нужно поговорить, — быстро протараторил парень, игнорируя ставшую буквально у двери фигуру Габриеля, чуть ли не утаскивая Мари в коридор.
Что удивительно, девушка покорно шла за ним, не возмущаясь и не вырываясь, что было, по меньшей мере, странно. Феликс как никто знал, что может сделать его напарница. Например, дать ему по достоинству, а затем выбить коленную чашечку. Но подобного не происходило, а означать это могло только одно: Леди тоже хотела с ним поговорить.
