— Я думал… Я думал, тебя никто не заботит, — обвинил Эндрю.

Нил покачал головой, чтобы прояснить.

— Обычно, это так, — он послал Эндрю задумчивый взгляд, решившись скользнуть руками на плечи Эндрю. — Но по какой-то причине… по какой-то причине ты выделяешься для меня. Только ты.

Эндрю хотел поспорить с этим, отрицать это… но Нил съел гранат, выросший в его скромном саду, нарушил правила и приговорил себя… хмм.

— Ты съел только половину фрукта, — отметил он, пропуская пальцы сквозь непослушные рыжие волны.

Нил поморщился от неудовольствия и посмотрел на пол.

— Где его остатки, я могу… о проклятье, Цири! — он закричал, когда увидел виляющую хвостом адскую гончую с красным соком, капающим с одного его рта. — Это было мое!

— Половина фрукта, так что половина года, — вздохнул Эндрю, потерев лоб правой рукой, левая же крепко держала Нила за талию по какой-то непередаваемой причине. — Таковы правила.

— Но я всегда могу съесть другой… что? — Нил моргнул, когда Эндрю не дал ему дотянуться до другого фрукта.

— Если ты это сделаешь, твоя мать будет сеять хаос, — она сходила с ума только от того, что Нил уходил больше, чем на несколько дней, что она сделает, когда он уйдет больше, чем на несколько месяцев?

Нил смотрел на него несколько секунд, прежде чем вздохнул.

— Она и правда немного гиперопекающая, — признал он. — Может быть, она успокоится, когда узнает, что я вернусь на часть года, — затем он счастливо улыбнулся. — Но я твой на остальную часть, и мой отец ничего не может сказать.

В груди Эндрю снова что-то болезненно провернулось.

— И в этом все дело?

— Ты правда так думаешь? — Нил смотрел на него несколько секунд и потом медленно выдохнул. — Да? — спросил он, и затем приблизился, когда Эндрю кивнул.

Было так же сладко, как и в предыдущий раз, так же насыщенно, с сердцем Эндрю громыхающим в груди и сжимающимся горлом от какой-то безымянной эмоции, и когда он открыл глаза, комната наполнилась еще большим количеством темных цветов.

— Я не хочу возвращаться после шести месяцев, — простонал Нил, когда прислонился к Эндрю. — Я хочу остаться здесь навсегда.

Эндрю ощутил, как их силы сливаются, и отказывался признавать, что он согласен, вместо этого он толкнул Нила обратно на ноги.

— Прекрати с этими чертовыми сорняками, — приказал он. — И что я говорил о развращении моей сторожевой собаки? Ты не будешь делать все, что тебе угодно, пока ты здесь.

Нил моргнул на его слова и затем улыбнулся.

— Так что я остаюсь? Я остаюсь, — сказал он в спешке. — Ты хочешь меня здесь.

— Нет, я с тобой застрял, — настоял Эндрю, даже когда почувствовал, как что-то разрешилось в его владениях от того факта, что Нил теперь их часть (по крайней мере на некоторую часть года). — Из-за твоих дерьмовых умений в принятии решений.

— У меня прекрасные умения в принятии решений, — настоял Нил, дотянувшись до правой руки Эндрю и затем улыбнулся, когда их пальцы переплелись. — Я здесь, не так ли?

Эти ‘прекрасные умения в принятии решений’ собирались навлечь на них бога войны и богиню земли… но заботило ли это Эндрю? Он был достаточно силен и за его спиной были богиня охоты и богиня души, возможно (наверное) и другие, так что они справятся. В конце концов, он был богом смерти, что они ему сделают?

Кто еще мог бы занять его место?

Как бы Мэри и Натан не жаловались, в теории ничего плохого в том, что Нил присоединился к богу смерти, нет — в конце концов, ранг Эндрю был сильно выше почти всех остальных.

(Он был просто богом смерти).

И все же судя по тому, как Нил улыбался и спрашивал его ‘да’ снова, как больше глупых цветов расцветали каждый раз, когда они целовались… у глупого бога весны не было проблем с тем, что он бог смерти.

Ну, никто не мог сказать, что бог весны был особенно умным, не так ли? И все же Эндрю поймал себя на том, что притягивал Нила ближе для еще одного поцелуя и мысленно считал их совместные шесть месяцев.

Только шесть месяцев вместе… но половина года протягивалась вперед и вперед (пока определенный бог не поймет лучше, чего заслуживает).

Он поймал себя на мысли о том, что и правда надеется, что Нил ‘остается’.