- Поцеловать тебя хочу, можно? - выпалил я то, что на ум пришло, а Лия замерла. «Нет» сразу не сказала, и я понял, что надо ловить удачу за хвост. Склонился к ней и приник к ее губам. Холодная вся, хрупкая. Она не отталкивала. Хотела моего поцелуя. Растерялась. Понял для себя, что здесь подушек нет, и в голову ничем не прилетит после этого. Язык не использовал. Вдруг откусит? Для подобных экспериментов рановато. Не сейчас. Нас прервала медсестра.

- Амалия, что тут происходит?

Я резко отстранился, а Лийка была смущена. Заправила прядь волос за ухо и поднялась. Немного пошатнулась, и я тут же придержал ее.

- Это мой парень. Мы встречаемся. Ну, в смысле, дружим. Иногда он меня целует. У нас любовь.

Такое откровенное признание меня повергло в шок. Но говорила Лия правдоподобно, и я только в подтверждение ее слов кивнул. И медсестра измерила меня придирчивым взглядом, а потом перевела взгляд на Амалию и фыркнула.

- Угораздило же, - и она пошла дальше. - На уколы проходим!!! - вторую фразу сказала не нам, а громко, уже чинно вышагивая по коридору.

- Лия, а у нас любовь? - уточнил я, склонившись к уху девушки.

- Профессор, ты же понимаешь, что логичнее было так все это объяснить. Ну не искусственное же дыхание ты мне делал, в конце концов. А если есть оригинальный способ объяснить медсестре, что это было. Так чего молчал? Да, кстати, с чего вдруг ты снова меня поцеловал?

- Ну, я, кажется, ясно тебе дал понять, что я к тебе чувствую.

- Профессор, ты ведь с Пикассо встречаешься. Тебе не кажется, что это слишком? - ее слова подействовали на меня, как холодный душ. А потом Амалию позвала медсестра, и она поспешила за ней.

Я с Пикассо встречаюсь? Что за бред? Лия поэтому такая со мной? Интересно, она давно такие выводы сделала? Ну, хорошо, к этому разговору мы еще вернемся обязательно, а пока надо с Валентином разобраться. Так сказать, вразумить его, что девочек бить нельзя. И спорить на них, тоже чревато.

Глава 20. Мотылек...

Сергей

Мы договорились с Валентином о встрече в парке, и я успевал. Очень быстро бежал, чтоб успеть. Но когда понял, что Валентин не один ждет меня, я немного притормозил, оценивая свои возможности. Будет больно, не спорю, но я верил в то, что я смогу с ними справиться, хоть и не без труда. Пару секунд мне хватило, и я все равно решил встретиться с Валентином и поговорить, и возможно не только. Я подошел к ребятам достаточно близко. Они при себе имели кастеты и ножи.

- А вот и Серый пожаловал, наш бездомный герой. Ты у нас свое болото пришел защищать? Да забирай себе и Кристинку, и Амалию. Мне эти оборванки не нужны.

- Что ж ты, тварь, когда Кристинку в постель тащил, не предупредил, что не нужна? Разве можно с живыми людьми так поступать?

- Мы сейчас тебя уделаем, так, что ты хирургу будешь рассказывать, кто и кому тут нужен.

Ну что, я попал в неравный спарринг. Их пять я один. Но меня Терминатор тренировал, и двоих я вырубил сразу, а потом краем уха услышал голос Стрельникова. Откуда он здесь взялся, я не знаю, но он был не один.

- Займись Валентином, а этих мы успокоим, - я тут же направился в сторону Валентина. Он хоть и боксер, но почему-то выглядел растерянным. Бросился на меня, как истинный боец, но я умел и удары отражать, и атаковать. Тимур до изнеможения меня тренировал. Мое тело не способно уже воспринимать боль. В итоге, я, игнорируя его боксерское мастерство, разбил его нос, губу. Еще удар и еще и, наконец, он упал. Дышал тяжело. Я остановился, подошел к нему ближе и присел, чтобы меня было слышно.

- А теперь слушай сюда, Валя. Ты сейчас пойдешь к Кристине и извинишься. А еще умолять будешь на коленях, чтобы она не сделала аборт. Что хочешь, делай, но не допусти. Узнаю, что обидел, убью.

- Хорошо, но я не готов отцом быть, - вытирая кровь с губы рукавом, отозвался Валентин.

- Об этом, нужно было раньше думать, герой любовник недоделанный. Как видишь, не только ты хочешь жить. Предохраняться надо было. А Амалию тронешь хоть пальцем, можешь с жизнью проститься сразу, - я встал и снял свои очки, которые, увы, были сломаны.

- Ты как, Серый? - тронул за плечо Тимур.

- Нормально, этот гад очки мне сломал.

- Ты чего один пошел на стрелку? На такую беседу компанию брать положено, а если бы Пикассо мне не позвонила? Она разговор Валентина подслушала. Ты смотри. Сила это хорошо, но количество противников тоже нужно учитывать.

- Вообще-то мы один на один встретиться договаривались.

- Серый, ты бы в наше время не рассчитывал на благородство и честь со стороны противников. Ты звони, мы своих не бросаем. Подъедим, поговорим.

- Хорошо, буду знать. Отделался так сказать сломанными очками, - Валентин и его приятели, как побитые собаки попятились назад, а потом и вовсе сорвались на бег. Правда, бежали не быстро. Травмы давали о себе знать, но мы их останавливать не стали. Информацию донесли, и они все поняли. А не поймут, так мы и повторить встречу можем.

- Как там Амалия?

- Благодаря Валентину не очень, - и тут Тимуру позвонили. Его лицо было серьезным, немного побледнело. Я понял, что что-то серьезное. Стоял, ждал. Тимур отключил телефон.

- Кто? - просто спросил я.

- Кристина, ушла в заброшенный дом, там, на окраине, и упала с верхнего этажа. Сама. Воспитатель узнала, что не беременна она и перегнула немного. Накричали там на нее наши, а она просто Валика удержать хотела. И … глупая девчонка. Да что ж такое-то, а? Как этим нашим девчонкам объяснить, что не стоим мы того, чтобы так бездумно уходить из жизни. И Валик этот тоже. Зачем он ей сдался? Вон Яша ее любил очень. Только вот отвергла она его. Тоже год страдал, но сейчас успокоился как-то, пока Кристинка в любовь со всеми подряд играла. Как мотылек крылья опалила, и вот результат. Душа-то она у всех ранимая. И Лийка тоже. Закрылась и не вытащить ее настоящую. Таких замков навешала на себя. Гот не гот, а тоже ведь ранимая, странная, - Тимур с силой ударил кулаком в дерево, а потом тяжело вздохнул.

- Тимур, я за Амалией присмотрю, обещаю, - ровным голосом проговорил я, правда, сам пытался в этот момент переосмыслить услышанное.

- Да-да, присмотри за ней. Замкнутая, самостоятельная слишком. И все эти ритуалы на кладбище. Вытягивай ее из этого мрачного общества.

- Я сделаю все, что смогу. А как про Кристину стало известно?

- Вездесущая Пикассо. Она бежала по лестнице того заброшенного дома, чтобы остановить, а Кристина уже сделала это. Пикассо звонила мне с крыши. Плакала. Сложно было разобрать, но я понимаю Коралину, и то, что она говорит. Она не одного вытащила с того света, а вот Кристине помочь не успела. Винить теперь себя будет. Знаю ее. Она, как я, чувствует ответственность за всех наших. Дакота много раз порывалась вскрыть вены, но Пикассо с ней всегда рядом. С такой подругой Катька не пропадет. Коралинка мне сказала как-то, что пока под защиту сильного надежного мужчины Катю не передаст, не сможет подругу отпустить от себя. Видимо, так и будет.

- Меня она тоже спасла. Коралина. Тимур, а я все думаю про Амалию. Ее родители ведь возможно живы.

- Родители Пикассо тоже возможно живы. Выбросили ребенка, а сами живут где-то среди нас.

- Тоже верно. Ты куда теперь?

- Идем в детский дом. Пикассо надо поддержать, Лии позвонить и Варю тоже успокоить нужно. Да и воспитатели тоже хороши. Сейчас проверки начнутся. Многих уволят. Доведение до суицида - статья. Виноват Валя, а сядет воспитатель. Не уберегли, значит виноваты.

Сегодня небо было особенно мрачным. Ветер завывал, создавая зловещую атмосферу. Шум деревьев давил и хотелось забыться. Не самая простая жизнь не самых простых детей, и когда случается такое, как сегодня, хочется отмотать время назад и помочь той, что нуждалась в помощи больше всего. Я отомстил за Кристину и Амалию, но поздно. Слишком поздно. Что стало главной причиной? Валя, воспитатель, или то, что придали огласки всю эту ситуацию. Понятно, что мы теперь не узнаем об этом.