Недели пролетели, и вот наконец наступила ночь церемонии. Ингрид продумала каждую деталь: свой наряд, блюда на столе, рассадку членов Совета. По просьбе Генри, они потакали ей, хотя, возможно, они бы в любом случае не стали портить церемонию, радуясь тому, что он передумал угасать. Напротив, всё складывалось удачно. Ещё три испытания — и она станет одной из них.

Совет собрался в тронном зале, Генри направился в покои Ингрид. Он был весь на нервах, его желудок свернулся в узел, но он старался вести себя спокойно и сдержанно, как всегда это делал. Даже если Ингрид не произведёт хорошего впечатления на Совет, их мнение его не волнует. Ему важно только, чтобы она прошла все испытания, и пока она справлялась отлично. Всё будет замечательно.

Он постучал в дверь и подождал, ожидая, что она заканчивает поправлять причёску. В конце концов, это её праздник, и без неё не начнут. Но шли секунды, а никакого ответа не последовало. Он постучал вновь.

Тишина.

— Ингрид? — позвал он. Возможно, они разминулись по пути? Нет, прямой путь только один, а идти в обход ей не за чем. — Ингрид, я вхожу.

Открыв дверь, он не знал, чего ожидать. Возможно, Ингрид тихо плачет, свернувшись клубочком на кровати, потому что испугалась и передумала идти. Или держит в зубах заколки, поправляя причёску.

Но он точно не ожидал увидеть её на полу, в смятом жёлтом платье и с лужей крови вокруг головы.

Он вмиг оказался рядом с ней. Руки-ноги не слушались. Он судорожно искал глазами признаки жизни. Но с первого же взгляда понял: она мертва. Его лучшая подруга мертва.

Крик, не похожий ни на что другое, разнёсся по всему Эдему. Генри не сразу осознал, что кричит он сам. Он обнимал её тело, раскачиваясь на месте и пытаясь вернуть её к жизни, но непоседливая девчушка, которую он так любил, была потеряна для него навсегда.

— Брат? — тихо позвала Диана. По движению воздуха он понял, что она подошла к нему. — Ой. Ой. Она?..

Он кивнул, его глаза были полны слёз, а горло сдавлено. Он прижимал её хрупкую фигурку к своему телу, его пальцы запутались в её волосах, пропитанных кровью. Это не было несчастным случаем. Она лежала посреди комнаты, слишком далеко от всего, обо что можно было удариться, не говоря уже о том, чтобы насмерть. А её череп был буквально раздроблен.

— Кто это сделал? — прогремел голос Уолтера за его спиной, но Генри не стал оборачиваться. Он не мог пошевелиться.

— Я не знаю. Может, она упала? — напряжённо ответила Диана, но Генри слышал сомнение в её собственных словах. Она сама в это не верила.

Она коснулась его плеча, но он сбросил её руку. Это всё его вина — если бы он не согласился на эту затею Дианы, если бы просто сложил с себя полномочия и угас, как собирался, Ингрид была бы жива. Она бы старела, растила детей, жила полноценной жизнью. Но из-за того, что она имела несчастье попасться ему на пути, теперь от неё осталось лишь безжизненное тело.

Каллиопа опустилась на колени рядом с ним, глядя на Ингрид широко распахнутыми глазами. Её руки были зажаты между коленей.

— Генри? — прошептала она, но ему было невыносимо слышать жалость в её голосе. В покоях уже собрались все. Весь Совет смотрел на него — кто-то пребывал в ужасе, кто-то сохранял мрачный нейтралитет.

— Уйдите, — выдавил он. — Я не хочу никого видеть.

Он ожидал возражений, но к его удивлению, все отступили и исчезли один за другим. Последней осталась Диана. Он посмотрел на неё, его лицо было мокрым от слёз.

— Пожалуйста, уйди, — прошептал он, раскачиваясь с телом Ингрид вперёд-назад. Диана коснулась его щеки, её глаза были красными.

— Мне так жаль, Генри. Обещаю, я найду другую девушку…

— Мне не нужна другая, — его голос надломился, он отвернулся от Дианы и спрятал лицо в волосах Ингрид. Её тело становилось холоднее с каждой секундой.

— Генри, ты должен…

— Я не стану рисковать жизнью ещё одной девушки, — перебил он. Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Хорошо. Тогда у меня будет ещё одна дочь.

— Нет.

— Я всё равно об этом давно раздумываю. И раз ты не хочешь рисковать жизнями смертных…

— Я сказал нет.

Она хмыкнула.

— Выбирай, Генри. Либо ты позволишь мне выбрать другую девушку, и мы сделаем всё возможное, чтобы защитить её, раз мы теперь знаем об угрозе, или я заведу второго ребёнка. Решать тебе.

Он покачал головой, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Она не понимает. Её цель — продлить ему это адское существование.

— Я хочу угаснуть.

— Прости, брат, но ты дал нам сто лет, — уже мягче ответила она, накрыв его ладонь своей. — Мы слишком сильно любим тебя, чтобы сдаться.

Он закрыл глаза, пытаясь побороть волну гнева, печали и вины внутри себя.

— Я не хочу, чтобы ты заводила ребёнка из-за меня. Дочка, которая у тебя будет, сама выберет свой путь — ты не станешь принуждать её к браку со мной. Это твой долг перед Персефоной.

Диана сглотнула, застыв на долю секунды.

— А ты позволишь мне выбрать другую девушку не только для того, чтобы она стала твоей спутницей, но и чтобы мы могли поймать убийцу и наказать. Это твой долг перед Ингрид.

Её слова острым лезвием пронзили его грудь, став частью его самого. Затем она встала и ушла, тихо ступая босыми ногами по густому ковру. Аид знал, что она права. У него огромный долг перед Ингрид — и он вернёт его, даже если в процессе потеряет себя.

* * *

Одиннадцать девушек.

Именно столько он потерял. После Ингрид была Шарлотта, затем Мария и так далее — каждое имя, каждое лицо оставляло шрам на его душе, в которой уже не осталось ничего, кроме чувства вины и собственной ничтожности.

Одни девушки протянули всего несколько дней. Другие — продержались неделями. Но хуже всего было пережить смерть тех, с кем провёл месяцы, с которыми успел сблизиться настолько, чтобы позволить себе надеяться. Но как бы старательно их ни защищали, какие бы меры безопасности ни предпринимали, все девушки в итоге умирали. Где-то убийство было очевидным, в других — под сомнением, поскольку не было явным признаков сопротивления. Диана, Уолтер и другие члены его семьи были убеждены, что девушки просто не выдержали испытаний, ведь те не были рассчитаны на смертных. Генри же считал иначе.

После каждой девушки ему хотелось угаснуть. После каждой девушки члены Совета уговаривали его не сдаваться. Убийство за убийством, труп за трупом… Он эгоистично позволял рисковать жизнями юных девушек в надежде, что вдруг на этот раз им удастся вычислить убийцу. Вдруг на этот раз всё получится.

Но нет.

— И как это случилось на этот раз?

Генри напрягся при звуке ее голоса и перевел взгляд с бездыханного тела на кровати на собеседницу. Диана стояла в дверном проеме — островок спокойствия посреди бури, — но даже ее присутствие не смогло обуздать его эмоции.

— Утонула, — сдавленно ответил Генри, поворачиваясь к телу. — Я нашел ее плывущей по реке этим утром.

Он не слышал, как Диана подошла, но почувствовал ее руку у себя на плече.

— И мы все так и не знаем?..

— Нет, — ответ прозвучал грубее, чем ему бы хотелось, и голос Генри смягчился. — Ни свидетелей, ни отпечатков, ни доказательств, что она прыгнула в реку не по своему желанию.

— Может, так и было, — сказала Диана. — Она могла запаниковать. Или это была случайность.

— Или кто-то сделал это с ней, — он начал шагать по комнате, стараясь максимально отдалиться от тела. Он знал Бетани не так долго, как Ингрид, но боль всё равно сдавливала его сердце, выкачивала из него жизнь. — Одиннадцать девушек за восемьдесят лет. Не говори мне, что это просто случайность.

Она вздохнула и провела пальцами по бледной щеке девушки.

— Мы ведь были так близки к успеху в этот раз, не правда ли?

— Бетани, — оборвал её Генри. — Её звали Бетани, и ей было всего лишь двадцать три. А теперь из-за меня ей никогда не исполнится двадцать четыре.

— Как и в случае, если бы она была той самой.