Парень спрыгнул с ограды и посмотрел на женщин. Он был одного роста с Пайн, худощавый и жилистый, будто сделанный из цельного куска железа. На лице у него был зигзагообразный шрам, не хватало части одного пальца.

– Ты знал Джерома? – спросила Пайн.

– Да, – он кивнул.

– Как тебя зовут?

Парень пожал плечами.

– Ты шел за нами, верно? Значит, есть что сказать, – продолжала Пайн.

Он оглянулся через плечо.

– Мы думаем, что Джером с кем-то встретился, его заставили взять пистолет и сделать все остальное. Тебе что-то об этом известно.

– Может быть.

– Может быть? – подтолкнула его Пайн.

– Я видел, как вчера с ним говорил мужчина.

– Здесь, в школе?

Он снова кивнул.

– Ты здесь учишься?

Парень покачал головой.

– Я не хожу в школу.

– Уже окончил? – спросила Блюм.

Он пожал плечами, ухмыльнулся, но ничего не ответил.

– Ты узнал мужчину, с которым говорил Джером? – спросила Этли.

– Не-а.

– В какое время они беседовали? – не сдавалась Пайн.

– Около двух, – ответил парень и махнул рукой. – Они разговаривали там.

– Как выглядел мужчина?

– Белый. Высокий, с мощными плечами.

– Возраст?

– Около сорока. Темные волосы.

– Как он был одет? – уточнила Пайн.

– Брюки и рубашка.

– Галстук?

Парень покачал головой.

– Как ты думаешь, он здесь работает?

– Не знаю. – Он пожал плечами.

– Если мы подберем несколько фотографий, ты сможешь его узнать?

– Может быть.

– Как тебя зовут?

– Мелочь. Так меня называют на улице.

– Насколько хорошо ты знал Джерома?

– До недавнего времени мы дружили.

– И что случилось?

– Я ушел из школы, а он – нет.

– Как выглядел Джером, когда они с мужчиной расстались? – спросила Пайн.

– Джером ушел, глядя на свою обувь. Мне он показался нервным. Странным, ну, вы понимаете…

– Как думаешь, Джером мог кого-нибудь застрелить?

Парень улыбнулся.

– Блин, леди, Джером не знал, как убивать.

Они вернулись в школу и спросили у Нормы, может ли она дать им книгу с фотографиями сотрудников и их биографическими данными. Она ответила, что у них все в цифровом формате, но ей потребуется некоторое время, чтобы подготовить сведения. Директриса обещала связаться с Пайн, как только все будет готово.

Затем они сели в автомобиль и уехали.

– За нами «хвост», – сказала Пайн три минуты спустя. – Серебристый «Меркьюри-Маркиз». Не смотри, Кэрол!

Блюм застыла вполоборота.

– Извини, агент Пайн. Ты догадываешься, кто это может быть?

Этли слегка сбросила скорость, позволив серебристому автомобилю приблизиться, чтобы разглядеть его в зеркало заднего вида.

– Так, вижу номера. Похоже, из Нью-Джерси.

– Ты рассмотрела номер целиком? – спросила Кэрол.

– Да. Записывай.

Пайн назвала номер, и Блюм занесла его в телефон.

– Один водитель или есть пассажиры? – спросила она.

– Их двое.

– А ты уверена, что они преследуют нас?

– Сейчас выясним…

Этли сделала левый поворот, надавила на педаль газа, с ревом проскочила перекресток, а затем резко свернула направо и глянула в зеркало заднего вида.

– Они застряли на светофоре, но продолжают ехать за нами, – доложила она.

Затем нажала на кнопку быстрого набора своего телефона. Пуллер не ответил.

– Как думаешь, почему они нас преследуют? – спросила Блюм.

– Хотят знать, какие зацепки мы проверяем.

– А ты их заметила, когда мы были у Блейков?

– Нет, но тогда я особо не смотрела по сторонам.

– Значит, нами заинтересовался кто-то из правительства штата, – предположила Кэрол.

– Тот парень, который устроил Пуллеру головомойку, работает на федеральное правительство, а не на штат, – напомнила Пайн.

– Но в любом случае речь идет о правительстве. Подумай о собаке, кусающей собственный хвост.

– За этим может стоять нечто большее, Кэрол.

– И совсем не похоже на обычные правительственные разборки, – заметила Блюм.

– Больше напоминает преступный сговор.

Зазвонил телефон. Это был Пуллер.

– В деле появился новый поворот, – сказал он.

– Что случилось? – спросила Пайн.

– Сегодня утром Тедди Винченцо нашли мертвым в его камере, – сообщил Пуллер.

– Что? Как?

– Предварительная версия: самоубийство или передозировка наркотиков. Они обнаружили, что он мертв, во время переклички, – объяснил он.

– Неужели ты в это веришь? – спросила Пайн.

– Нет, конечно, – ответил Джон. – Я проверил информацию о нем и фотографии, сделанные при переводе в эту тюрьму. Ни следов иглы, ни проблем с зубами, ноздрями или деснами – никаких оснований считать, что он был наркоманом. И когда мы разговаривали с ним в тюрьме, то не заметили никаких признаков приема наркотиков. Во-вторых, что еще важнее, временны`е промежутки вызывают серьезные подозрения.

– В тюрьме есть камеры наблюдения?

– Да, есть. Я спросил. К несчастью, нужная камера не работала. Они задолжали за обслуживание.

– Как все удачно и удобно для них, – проворчала Этли. – Если они обнаружили его тело во время переклички, скорее всего, он умер рано утром, но ты узнал об этом совсем недавно.

– Я сомневаюсь, что они намерены держать меня в курсе событий, – ответил Пуллер. – Я узнал о его смерти только потому, что по другому каналу попытался добиться еще одной встречи с ним. Именно там мне сказали, что все бесполезно – и что он мертв.

– Проклятье, – выругалась Пайн. – Это действительно весьма неприятный сюрприз.

– Теперь они убрали отца.

– Из чего следует, что сын тоже под прицелом, – продолжила его мысль Этли.

– Нам необходимо быстро найти Тони Винченцо, до того как он тоже получит свое.

– Докладываю: я только что обнаружила «хвост». И не знаю, когда он появился: у дома Блейков или у школы, куда мы отправились, чтобы выяснить, что могло случиться с Джеромом днем. Серебряный «Меркьюри-Маркиз» с правительственными номерами штата Нью-Джерси.

– Ты записала номер? – спросил Пуллер.

Пайн прочитала его с экрана телефона Блюм.

– Проверю, – обещал Джон.

– Люди, с которыми я поговорила, в том числе и мать Джерома, утверждают, что полиция считает: в деле замешана какая-то банда – что-то вроде преступной инициации… Но все, кто знали Джерома, совершенно уверены, что мальчик понятия не имел, как стрелять из пистолета, не говоря уже о том, чтобы сделать такой выстрел, как вчера вечером, – сказала Пайн.

– Все это отвратительно пахнет, – проворчал Пуллер. – Местная полиция практически закрыла дело. Они прекратили расследование.

– Ты ведь понимаешь, что целью мог быть кто-то из нас?

– Да, мне в голову приходила такая мысль.

– Его мать сказала, что он вернулся в школу, чтобы поработать над проектом с роботом, но это оказалось неправдой. И он солгал, объяснив свое нервное состояние ошибками в тесте, когда пришел домой из школы. Потом старый друг Джерома рассказал нам, что возле школы к тому подошел какой-то тип, после чего мальчик стал сильно нервничать. Сейчас я пытаюсь отследить эту ниточку.

– А что, если кто-то подошел к нему и заставил зайти в переулок, а потом бежать, как только он услышит выстрелы? – предположил Пуллер.

– Но как они могли его заставить?

– Это нам еще предстоит выяснить.

– Удалось хотя бы установить, был ли пистолет Джерома оружием убийства?

– Никто ничего не говорит, – с отвращением ответил Пуллер.

– Погоди, а кто делал вскрытие и все остальное? Наверняка военная полиция?

– Я могу лишь сказать, что местные полицейские забрали пистолет и тело Джерома Блейка, оставив нам останки Макэлроя.

– Но, Пуллер, как такое могло произойти? Убит сотрудник военной полиции, из чего следует, что это твое дело; в любом случае они должны держать тебя в курсе.

– Вчера вечером и сегодня утром я привел такие же аргументы, но наткнулся на каменную стену. Какая-то чушь о работе с местной полицией, о формировании доверия и духа сотрудничества.