Драко чуть наклонился, заглядывая в Большой зал. Людей внутри почти не осталось. Лишь Грейнджер, которая уже с явным раздражением слушала кого-то и кивала, явно желая исчезнуть со своего места, этот кто-то, очевидно пытающийся в чем-то убедить собеседницу, и Блейз, неловко переминающийся с ноги на ногу буквально в метре от них. Драко хмыкнул и снова откинул голову, прижимаясь к двери. Блейз так безнадежно влюблен, что даже глупо, что он может думать, что у него есть шанс. Драко прекрасно знает, что у таких пар шансов не бывает. Невозможно в пучине ненависти прорастить любовь — как ни старайся. Это Драко знал наверняка, поскольку с успехом взращивал ненависть к себе годами в человеке, в которого был безбожно влюблен. И теперь оказался один, уверенный на все сто процентов, что ненависть никогда не заменит дружба. А уж тем более любовь. Драко сделал все, чтобы его ненавидели — и возненавидел сам себя.

— О, Малфой, — внезапно в дверях показалась темная макушка, круглые очки и отвратительно помятая мантия. Кто был в ней — Драко не хотел бы этого знать. Он мгновенно дернулся, отпрянув от двери и понадеялся раствориться, однако такой магией он не владел.

— Поттер.

— Что ты здесь делаешь? — в голосе Гарри сквозила некоторая растерянность, смешанная с презрением и глупостью. Впрочем, может, Драко просто так показалось.

— Пришёл убедиться, что ты еще не помер, — Драко был крайне удовлетворен своим дерзким ответом.

— Ты что, работаешь в Министерстве? — Гарри проигнорировал едкость, отчего Малфой почувствовал, как его удовлетворенность разбивается на маленькие осколки — до чего неприятно. Драко почувствовал злость, застрявшую где-то в горле, и он бы не смог потом сказать, что его так взбесило. То, что Поттер его опять игнорирует? То есть он, конечно, говорит с ним, но явно хочет знать ответы только на свои вопросы и пытается действовать с напором, будто Малфой на допросе. И, вообще, что может удивительного, что Драко работает здесь? Настолько отвратительно, что Пожирателя Смерти (пусть и бывшего) допустили к министерским тайнам? Неужели Гарри ни разу не видел его в коридорах или в кафетерии, когда возвращался со своих глупых миссий? Потому что они точно пересекались — Малфой это знал, хоть и пытался не скользить по аврору взглядом каждый гребаный раз. А Поттер, оказывается, его в принципе не замечал. Осознание больно резануло где-то в области сердца.

— Да, уборщиком, — протянул Драко, складывая руки на груди и выстраивая вокруг себя невидимую защиту из колкостей, злобы и обиды.

— Брось, — Гарри усмехнулся. — Я думал, ты способен на большее, чем мыть сортиры. — Поттер прищурился, внимательно разглядывая Малфоя. Драко почувствовал себя неуютно. — Значит, ты — зельевар? — он отвратительно бескультурно ткнул пальцем в отличающийся значок Малфоя, закрепленный на груди. Их начали цеплять на работников всего пару месяцев назад, ссылаясь на то, что это помогало дружной работе в команде (ни черта). Отпираться было бы глупо.

— Да. И отличный, — Драко прикусил свою щеку изнутри, пытаясь удержаться и не выглядеть еще большим самовлюбленным кретином, но выходило с трудом. — Лучший из лучших.

— Тогда ты должен работать в моем отделе, — нахально произнес Поттер, и Драко чуть не задохнулся от такой наглости.

— Никогда в жизни, — ощетинился он.

— Конечно, потому что тебе слабо, — Поттер выглядел до ужаса уверенно, издевательски глядя сквозь свои длинные ресницы на Драко. Малфой на такие глупости не поведется.

— Мне? Слабо? Ты меня плохо знаешь, Поттер, — Драко поморщился.

— Да? — протянул Гарри лукаво, выуживая из верхнего внутреннего кармана мантии сложенный лист бумаги. — Докажи, — он протянул бумажку Драко. Малфой нервно выдернул ее из рук Поттера и развернул. Печатными буквами значилось: «Заявление. Я, (пробел), прошу рассмотреть моё резюме для вступления в отдел особых преступлений (ООП). Подпись».

Драко показательно фыркнул.

— И это вся заявка? Какой же идиотизм, — отчеканил он, доставая из своего кармана ручку (которую также, как и часы, приобрел на барахолке). Драко приложил лист к стене, аккуратно вывел своё полное имя и поставил подпись. Самодовольно улыбнувшись, он пихнул лист в грудь Поттеру. — Мне не слабо.

Поттер снова усмехнулся, перехватывая лист бумаги. Внимательно на него посмотрев, он аккуратно сложил его и убрал обратно в карман.

— Это еще ничего не значит, мне сначала нужно взглянуть на твои заслуги.

Поттер явно попытался задеть Драко. Но Малфои не из таких, на кого можно повлиять чем-то подобным.

— Устанешь их читать, — горделиво ответил он. И сказал бы что-то еще, если бы в дверях не показался Блейз, выглядевший немного расстроенным. Но, увидев Поттера, он моментально собрался и нацепил на себя привычную слизеринскую маску.

— Поттер.

— Здравствуй, Блейз, — кратко кивнул Гарри в ответ.

— О чем болтаете?

— Да так, — Гарри хитро улыбнулся, разделяя с Драко секрет, и пожал плечами. — Вспомнили школьные времена. Да, Малфой? А я уж думал, ты меня забыл, — хмыкнул он и, не дожидаясь ответа, развернулся, зашагав прочь.

«О, Поттер, если бы я мог тебя забыть»

========== Часть 2 ==========

С того дня прошло по меньшей мере две недели. Но результаты до сих пор не были оглашены. По Министерству начинали ползти слухи, а кто-то и вовсе делал ставки – все пытались догадаться, кто же попадет в команду к Поттеру. Почти все сходились во мнении, что Рон займет место аврора, как близкий друг Гарри и, надо сказать, вполне неплохой волшебник (если бы не чистокровность, все было бы иначе, — уверен Драко). По остальным позициям ходили самые разные догадки: кто-то даже предполагал, что попасть в команду можно и через постель Героя, хотя за такое мнение мага, озвучавшего это, поднимали на смех. Все знали: у Поттера есть только одна любовь — это его работа. Сколько бы ни пытались поклонницы и поклонники завоевать сердце золотого мальчика, ни у кого ничего не получалось. Начинали даже болтать, что Гарри до сих пор безнадежно влюблен в Джинни Уизли, с которой расстался сразу после окончания школы. Но Драко совершенно не волновали эти разговоры. Он знал, что не попадет в команду, даже несмотря на то, что бравировал перед Поттером, что он лучший из лучших. Все же это не совсем так. Особенно учитывая, что начальник отдела Зельеварения тоже подал заявку.

Как-то одним вечером завалившись в бар вместе с Блейзом, будучи невообразимо пьяным, Драко был на грани, чтобы поделиться с другом, как выделывался перед Поттером, но не стал: все-таки у Блейза была куда большая трагедия — Грейнджер отказала ему в свидании и попросила её больше не беспокоить.

Так что сейчас, когда Драко перемешивал ингредиенты в своем котле, а в кабинет ворвался Майк (еще один его коллега), воодушевленно держа в руке какую-то бумажку, и прокричал, что сегодня состоится большое собрание, на котором объявят членов нового отдела, Малфой не почувствовал ничего, кроме тошноты и ложной надежды, закравшейся в подсознание. Впрочем, он довольно быстро её растоптал.

Было очевидно, что его не выберут. Поттер никогда бы его не выбрал, а взял на «слабо» и заставил Драко заполнить заявку лишь для того, чтобы в очередной раз над ним поиздеваться. Малфой слишком хорошо его знал. «Смотри, Малфой, я опять выбрал не тебя», — скверно звучал знакомый голосок в голове Драко. Но он ничего не мог поделать с той волной надежды, накатывавшей с завидной периодичностью все эти две недели. В конце концов, он научился мысленно ее топтать.

На самом деле Драко даже не уверен, что заявку действительно рассмотрели — и дело даже не в Поттере. Он видел, как другие, желающие работать с Гарри в команде, заполняли огромную кучу документов, самостоятельно собирали свое резюме и куда-то все это относили, что абсолютно диссонировало с мятым листком с одной строчкой, который со злостью искромсал Драко чернилами. Возможно, если бы он действительно хотел попасть в ООП, ему следовало также заполнить оставшиеся документы и собрать свои регалии в папку, однако Малфой, несмотря на четкое понимание, как это прекрасно отразилось бы на его карьере, заработной плате и репутации, просто не хотел прогибаться под издевательским взглядом Поттера. И потому ничего не сделал.