— Ну, в тебе неуверенность так говорит, — произнёс Эд.

— Эд… Давай моя невеста сама решит, что хочет в этой жизни, — проговорил Кастиэль, отставляя гитару в сторону. — А там, что бы она ни выбрала, я её поддержу.

— Мне просто нужно время, чтобы окончательно определиться со всем этим, вот и всё, — сказала я, со слабой улыбкой.

— Но-о-о-о-о…

— Эд… Замолчи. Не дави на девчонку. Последний курс в универе это тот ещё кошмар.

— И это ещё мягко сказано. Я…

Но не успела я договорить, как у меня вдруг зазвонил мобильный.

На экране высветилось «папа».

— Ребят, я на пару минут… — выдохнула я и направилась к выходу на улицу. Что-то мне подсказывало, что отец мне звонит не просто так.

Стоило мне, наконец, выйти на улицу и включить телефон, как оттуда послышалось пыхтение отца:

— Рина, здравствуй.

— Да, папа, здравствуй, — спокойно ответила я. — Ты что-то хотел?

— Да, хотел. Как это понимать? Что за новость о помолвке с этим ничтожном регрессирующем подонком?! Ты сошла с ума? За тобой и так ухаживал сын моего коллеги по работе, и у него прекрасное будущее! Более того я простил твой побег в этот городок, я простил то, что ты накричала на нас с мамой перед отъездом… Но выбрать вот этого… Идиота себе в…

— Я надеюсь, ты выговорился? А теперь, пожалуйста, послушай меня и постарайся понять. Ты сам прекрасно знаешь, что я не хотела уезжать с вами, не хотела бросать ни своих друзей, ни любимого человека. Но из-за твоего… Скверного характера я была вынуждена уехать, о чём до сих пор очень сильно жалею. И ты также прекрасно знаешь, что я никогда не отвечала на симпатию сына твоего коллеги и других парней. Я…

— Да потому что тебе, дурочка, нужно было выкинуть этого кретина из своей головы, как и мечту, стать музыкантом! Ты?! И музыка?! Да ты играешь с этим… — голос моего отца исказился от отвращения. — Кастиэлем хуже, чем в филармонии Моцарта! Музыка это всего лишь идиотские мелодии и ноты на бумажке! И этот парень тебе бы сто раз изменял! Или приучил бы к наркотикам! Рина, чтобы жить счастливо, надо на эту жизнь горбатиться, и в этом плане поможет именно бизнес, связи и отличный брак! А ты всё разрушила одним своим поведением тела, головы и сердца! Хотя ты не им чувствовала всегда, а именно тем, что сейчас уже давно является дырой!

— Вот как ты думаешь обо мне на самом деле, папа? Вот как, оказывается, ты меня любишь?! — мой же голос сорвался на крик. — Браво, папа! Просто браво! Ты только что потерял последнюю каплю уважения своей дочери к тебе! — тут же в порыве эмоций я ударила кулаком в стену едва ли не со всей силы, а после продолжила: — Ты никогда не понимал и не стремился понимать, ни меня, ни моё мнение и мечты! Ты никогда не пытался хотя бы раз поставить себя на моё место! Именно из-за тебя я страдала все эти четыре грёбаных года! Именно из-за тебя я была в разлуке с друзьями и Кастиэлем! Причинила ему боль, от которой он уже страдал однажды!

— Ой, подумаешь, боль! Настоящая боль, это в коляске сидеть! Как твоя одноклассница Виолетт! Не слышала? А она теперь с раздробленными ногами пишет свои бесполезные картины и едва концы с концами сводит! Учти, дочка, если будешь просить денег, хоть на что, я тебе и евро не вышлю! Разбирайся теперь во всём сама, дура беспросветная!

— Я прекрасно сама справлюсь со всеми своими проблемами! Можешь больше не переживать и не звонить мне! Потому что ни на один твой дурацкий звонок я не отвечу! Прощай! Желаю тебе от всей души, чтобы ты и дальше крутился в своём чёртовом бизнесе, как белка в колесе!

— Рина, ты… — отец не успел сказать ничего нового, так как я резко отключила телефон.

— Чтоб ты подавился своим сраным бизнесом! Из-за тебя у меня никогда не было дома и друзей хороших! Ты всё отнимал у меня! Всё из-за тебя и твоих грёбаных постоянных переездов!

Я медленно прислонилась спиной к стене, пытаясь изо всех сдержать подступивший к горлу ком.

— Ненавижу… — прошептала я, также медленно сползая по стене вниз на землю и чувствуя, как по щекам ручейками льются горячие слёзы.

Если бы не мой отец, если бы не его постоянные поиски связей и этот бизнес…

Боже, ну, почему жизнь так жестока? И ко мне, и к бедняжке Виолетт и к Лизандру, что многим кому просто не повезло лишиться шанса, заниматься тем, чем нравится и быть не скованными цепями тяжёлого рока?

Мне не хотелось возвращаться к ребятам. Начались бы расспросы, и я бы ещё сильнее сорвалась.

А я не хотела показаться слабой, да и просто не хотела, чтобы мой любимый парень видел боль в моих глазах.

Сейчас мне просто нужно было проплакаться и излить в этих самых слезах всю ту боль, ненависть и гнев, что накопились во мне за всю мою жизнь.

И в них всегда был виноват мой отец.

Если мама ещё относилась ко мне и моему мнению с пониманием и уважением, лишь иногда осуждая какие-то мои решения, то он предпочитал только давить на меня и насильно вынуждать против моей воли делать что-то правильное по его мнению.

С трудом теперь верю, что папа вообще любил меня… Или я его, как дочка.

Конечно, я благодарна была за его труд и за то, что он нас с мамой кормил. Но… Этот «корм» стоил мне друзей, интересов.

До сих пор с ненавистью вспоминаю то время, когда отец днями заставлял меня вникать в его работу.

Хах, меня никогда не привлекал ни его бизнес, ни другие его дела. Я была совсем другого поля ягода.

Музыка, стихи, творчество… Вот, что я всегда искренне и сильно любила.

Но отец этого никогда не понимал, увы…

До сих пор помню, как мама тайно водила меня на танцы, в музеи, всегда выбивала билеты на концерты и покупала музыку, интересные книги, иногда задабривая отца, чтобы тот не кричал на меня.

Когда он видел, что я этим просто увлекаюсь как хобби, то был спокоен.

Но если я даже случайно говорила, что буду писательницей, певицей, актрисой театра или кино, да даже просто художником или скульптором, он начинал сердиться.

Творчество и искусство для него были лишь тратой времени, сил и денег.

Что же до моей учёбы в универе, то, по правде говоря, я пошла на Историю современного искусства только благодаря матери и нашему школьному учителю Месье Пьеррику. Именно они убедили отца, что это мне просто необходимо.

К тому же… Даже работая преподавателем по искусству, я смогла бы заработать себе на жизнь.

А если и нет, то занималась бы всем. Даже плакаты бы рисовала, если потребуется, пела бы в кафе или клубах, да даже в театрах уборщицей подрабатывала лишь бы быть ближе к миру творчества, в который меня Кастиэль и Лизандр однажды окунули с головой.

Потому что быть вдалеке от всего этого… Нет… Для меня это просто невыносимо. Да и не смогла бы я уже по своей собственной воле «отстраниться» от этого.

И я решила. Я получу это высшее образование и буду заниматься и работать так, как хочу и бок о бок со своим женихом.

Не просто с женихом, а с человеком, который всегда дополнял меня и был при этом будто утерянной частью меня, что имела свободу и силу для стремления к своей мечте.