— Можно я уже просто тресну этого балабола чем-то тяжёлым? А то он тут один строит из себя гения, — я раздражённо закатила глаза.
— Ты сама понимаешь, что нам придётся его потерпеть, моя дорогая, — произнёс серьёзно Себастьян и обратил свой взор на жнеца: — Так ты говоришь, что вор прячется здесь в качестве слуги?
— Именно, — он кивнул в ответ, чуть ухмыльнувшись. — И, насколько мне известно, у этого демона зуб на вашу Королеву.
— Зуб? — переспросила вдруг я.
— Он считает, что по твоей вине погиб его старый друг.
— Погиб старый… Неужели это…
— Азбиль. Да-да-да, твой любимый фамильярчик, — Рональд несколько грустно вздохнул: — Хороший был демон. Жаль только, что бедняга не предупредил своего друга о том, что он отдал жизнь за тебя. Добровольно.
В ответ на это мои руки невольно сжались в кулаки.
Я вновь почувствовала некий болезненный укол в сердце. Моя вина в случившемся действительно была, и отрицать это было бессмысленно.
— Какой бы ни была причина, она не даёт этому демону права красть энергию у другого, более юного демона, — вдруг сказала более жёстко Зираэлла. — Его надо остановить любым способом.
— Остановим, не переживай, — ответил спокойно Себастьян. — Его жадность нас к нему же и приведёт.
— Хотелось бы верить, — я глубоко вздохнула. — Я не могу вечно валяться в постели.
— Дай нам сутки, и он тут же предстанет перед нами во всей красе.
— Что ж, хорошо. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Себастьян.
Я непроизвольно поморщилась, ощутив, как боль из колен и бёдер медленно, но верно стала переходить в позвоночник, а слабость усилилась.
— Поверь любимая. Мы сейчас же этим займёмся, — ответил Михаэлис, быстро поднимаясь с места. — Ани, ты с этим… Крашеным блондином последи за Региной. Мы быстро.
— Разумеется, — Анателла присела рядом со мной.
— Хах, ты прекрасно знаешь, что я в жизни никогда не красился, Себастьян, — с усмешкой сказал Рональд.
— Так мы тебе и поверили, — демон лишь хитро и нагло ухмыльнулся в ответ.
— Да пошли уже! — Зигирилл схватил Михаэлиса за шкирку и потащил прочь из комнаты. — Лишняя задержка, и Регина парализована скоро будет! Идиота кусок.
— Да пошёл ты, пудинг ангельский!
— Демон-яйцеглот, блин!
— Голубки мои милые! — послышался тут же голос Сатклиффа
— Грелль, завались! — рявкнули на того оба.
— Жнец-ебец херов. С полом определиться не может, так ещё и всех понравившихся переебать хочет! — не выдержал вдруг Себастьян.
— ЗАХЛОПНУЛИ ПАСТИ ВСЕ! — проорала уже в ответ Зира. — ЕСЛИ НЕ ХОТИТЕ, БЛЯДЬ, ЧТОБЫ НАША ПОДРУГА ЕЩЁ БОЛЬШЕ ОСЛАБЕЛА, ТО БЕРИТЕ СВОИ НЕДОДЕЛАННЫЕ ХУИ В РУКИ И ИЩИТЕ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОРА!
Все тут же ринулись прочь от комнаты, даже Грелль, который тупо стоял в дверях, исчез так, что одна пылюка осталась за ним.
Анателла так и вовсе встала и стала тихонько отталкиваться к выходу с отговорками, что пол во дворце нашем давно не мыли.
Остался только Рональд да я, что не могла даже посмеяться от слабости и боли в теле.
Теперь стало понятно, кого в случае чего у нас в Общаке оставлять за главную. Зираэлла отлично подходит на роль моего заместителя, хах.
Тем не менее, Нокс остался со мной, чтобы я не была без присмотра.
Где-то через час меня всё же одолела дрёма, которая продлилась несколько часов. Она была весьма беспокойной из-за боли в теле, поэтому я постоянно ворочилась.
Но всё-таки это лучше, чем вообще ничего.
Тем более Рональд отлично помогал мне избавляться от неё. Он не передавал энергию, но часть боли будто впитывал в себя, тем самым облегчая боль.
Признаюсь, он не приставал, но был галантен.
И даже когда Данилка сбегал от Дороса, чтобы посидеть за мной, жнец говорил с ним спокойно, как наставник и учил его терпению и пониманию.
Кажется, он даже сказал так:
— Твоя мама с рождения терпела куда более страшные болезни и боли. И только недавно она обрела счастье ходить и быть здоровой. Представь, что её болезнь, это шрамик, который порой даёт ей о себе знать, даже через такую слабость.
Сам мальчик же и, правда, слушал нашего нового знакомого тихо и с пониманием кивал, не перебив его ни разу.
Этот жнец действительно порой мог быть мудрым, даже несмотря на свою наглость, нахальность, ехидство и временами вздорный характер.
— А теперь, маленький рыцарь, сейчас лучшее, что ты сделаешь для мамы, это принесёшь маленький тазик с водой, возьми с кухни пакетик льда и тоненькое полотенце, чтобы длиной было с мою ладонь, можно подлиннее или покороче. Если у мамы будет жар, я его собью. А потом ты поешь сам и попробуй заняться чем-нибудь. Если не хочешь покидать маму, то сиди здесь, но занимайся, молча. Пусть она отдохнёт, — голос Рональда был тихим и спокойным. Всё же ребёнка не стоит травмировать и учить с помощью угроз, кулака и грубой формы.
— Хорошо, — малыш вновь понимающе закивал и поднялся с моей кровати, на которой ещё несколько мгновений назад сидел рядом со мной. — Я сейчас всё принесу.
Стоило моему сыну тихонько выйти за дверь, как я слегка приоткрыла глаза и едва ли слышно прошептала:
— Не думала, что ты можешь так ладить с детьми.
— За свою жизнь и работу жнеца мне пришлось забрать души многих детей, и не все желали… «Уходить» добровольно и сразу. Пришлось научиться находить подход к каждому из детей.
— Должно быть… Тебе самому было нелегко выполнять такую работу…
— Когда ты только начинаешь входить в роль жнеца, тебя многие зовут «Смертью». Ведь именно Смерть приходит к умирающим в любой ситуации… Многие дети плакали, боялись уходить… Были даже маленькие зародыши, чьи души плакали, и на прощание лишь говорили родителям, как любят их, а те даже не замечали их горьких слёзок, — блондин невольно прикрыл глаза и с горечью в голосе прошептал: — Маленькие, невинные души не рождённых… Они страдают сильнее всех, и их плач самый болезненный.
— Мои так и не родившиеся дети… Каждый из них… — сердце невольно болезненно сжалось в груди, а по щеке медленно прокатилась слеза, стоило мне вспомнить об этой части своего прошлого.
— Они не обижаются на тебя. Я знаю, — жнец осторожно провёл пальцами по моей ладони. — Они плакали, но не обижались на тебя. Их души понимали, что злые люди вас разлучали…
— Как бы я хотела, чтобы они не страдали в моменты смерти…
— Они не страдали. Тогда они были маленькими, и ничего ещё не успевали почувствовать. А теперь успокойся. Себастьян тот ещё жеребчик, и ты сможешь родить малыша, который впитает в себя частичку каждой из тех душ, что ушли на вечный покой.
— Искренне надеюсь, что ты прав, Рональд.
— Конечно, прав. А сейчас выпей вот этот травяной отвар.
Юноша взял с прикроватной тумбочки чашку и осторожно поднёс её к моим губам:
— Пока ты дремала, заходила Анателла и сказала, что заварила тебе его, чтобы остаток ночи ты поспала более спокойно.
— Спасибо, — еле слышно прошептала я и стала потихоньку пить этот тёплый и немножко горьковатый отвар.
— Скажешь спасибо ей, когда она придёт, — спокойно ответил жнец, когда давал мне пить ещё. — Терпи-терпи, он сил прибавит и витаминизирует клетки.
Пришлось осилить всю чашку, хоть и вкус самого отвара оставлял желать лучшего.
Всё же я не хотела совсем зачахнуть, пока остальные пытались вычислить старого друга Азбиля, винившего меня в его смерти и ворующего мои силы.
— Вот так, — Рональд отставил чашку и протянул клубничную жевательную конфету — Заешь, сладкое помогает голове думать лучше. А сахар придаст энергии и положительных эмоций.
— Пожалуй, это мне и вправду сейчас не помешает, — я чуть улыбнулась и взяла конфету в руку, которая из-за слабости слегка подрагивала. — Спасибо, Рональд, — развернув сладость, я отправила её в свой рот.
