— Внешность бывает весьма обманчива, — Алиса хитро улыбнулась в ответ.

— Я не допущу того, чтобы… — рыкнула я, захотев, было, вмешаться.

— Боюсь, мы уже не сможем помешать заключению контракта, — прошептал Себастьян, что схватил меня сзади и удержал на месте. — Поверь, Регина, это не стоит того.

— Ты сейчас издеваешься?! Хочешь допустить ещё одно противостояние двух противоположных душ?!

— Это просто рождение женской версии Алоиса… Такая же жалкая… Такая же жестокая и глупая… Впрочем… Если мы поднажмём, то быстро их выведем из игры.

В ответ на эти слова я невольно сжала руки в кулаки и сцепила зубы едва ли не до скрипа, испытывая при этом неслабую ярость и злость, словно… Словно злилась не совсем я, а частичка души Сиэля.

— Прости, — виновато прошептал Михаэлис, наблюдая за тем, как Клод, заметив наше присутствие, стал буквально сверлить нас взглядом и загадочно улыбался.

— Ублюдок… — процедила гневно я, устремив на ненавистного мне Фаустуса свой взгляд, в котором лишь на мгновение отразился блеск небесно-голубых глаз.

— Протяни свою руку, Алиса, и ты получишь свою власть. И навсегда свяжешь себя вражескими узами.

— Я хочу этого…

— Клянусь Дьяволом, если ты заключишь контракт с Клодом, Алиса, то тут же пожалеешь об этом, — крайне резко и громко отозвалась я.

— А-а-а-а, главная умница всех несчастных наконец-то заговорила. А ведь я почувствовала твой «невинный» смрад сразу, как пришла сюда, — с ухмылкой сказала та, устремив на меня свой нахальный и ядовитый взгляд. — Нет уж. Я хочу того же, что есть и у тебя. Красоту, деньги, власть, чтобы меня все эти депутатишки также боялись и лизали мне туфли и сапоги. А главное, я хочу, чтобы такие, как ты, инвалиды, геи, трансы и прочие уёбки сдохли… Натуралы не лучше, конечно, но именно они самые тупые люди, которых я буду держать на поводке, а вы будете мне только мешать.

— Шлюха всегда будет шлюхой, падкой на власть, — презренно произнесла я. — Она никогда не понимала и никогда не поймёт истинных ценностей жизни и общества.

— По-моему, это ты ничего никогда не поймёшь, дурочка. Романтическая жизнь в этом мире — та ещё роскошь, и она никому не достанется. Все равно или поздно используют друг друга. Советую тебе вырасти и перестать идти на поводу лже-любви твоего трахаря-демона.

— Ещё три года назад я бы, может, и могла с тобой согласиться. Но точно не сейчас. Даже этот мир… Который прогнил едва ли не насквозь, но по-прежнему способен преподносить сюрпризы. Впрочем, думай, что хочешь. Однако знай, я не позволю тебе мешать моим планам.

Губы Алисы расплылись в широкой сумасшедшей и отвратительной улыбке, от которой меня буквально стало тошнить.

Она расхохоталась и едва ли не отшлёпала щёку Клода изо всех сил:

— Ты её слышал, Клод? Не позволит она мне? — но, даже не дождавшись ответа от каменного Фаустуса, она более звериным взглядом посмотрела на меня: — Да мне всё равно. Встречу, разорву твою глотку с удовольствием. Спасибо за улучшения в России, конечно. Шлюхам будет легче. Но, если не дашь мне сесть в президентское кресло, то самолично изнасилую твою дырявую дырку до смерти.

— Дать тебе сесть в президентское кресло? Хах, только через мой труп, а точнее твой, — я нахально и даже злорадно ухмыльнулась в ответ на подобное заявление. — Ведь это я тебя уничтожу, стоит тебе только попытаться пойти против меня. И чёрта с два Клод тебя защитит от этого.

— Ну, начинается, — закатывая глаза, вздохнул с болью Себастьян. — Возвращаемся в Англию снова.

— Ну, почему же? На сей раз всё куда более интересней, — Клод сверкнул глазами, поправляя свои очки на носу, затем встал позади Алисы и неторопливо коснулся её щеки своей ладонью, прошептав при этом: — Контракт заключён, моя госпожа. Покажите доказательство этому.

Девушка же хитро улыбнулась и нагло показала свой треклятый похотливый язык, на котором в то же мгновение загорелась золотистая пентаграмма, символизирующая их контракт.

— Истинная копия Алоиса Транси… — проговорил Михаэлис, скрестив руки на груди. — Похоже, что Гробовщик и с Алоисом решил пошутить…

— Вовсе нет, — ядовито усмехнулся Фаустус. — Это уже моих рук дело. В конце концов, в двадцатом веке мне всё же удалось вытащить из Ада душу моего бывшего хозяина. Я лишь ждал подходящего момента и подходящего человека для смешения их душ.

— На кой чёрт тебе ещё и это? — я невольно вспылила. Меня уже бесили игры и безумие этого поехавшего демона.

— Должен же я расквитаться с Себастьяном за все мои неудачи и проигрыши.

— А, по-моему, ты просто окончательно обезумел. Захотел повторения старой истории? Этого не будет.

— О-о-о-о, ещё как будет. Ты сама того не сможешь осознать, как всё повторится вновь. Только в этот раз я смогу получить всё, чего хочу.

Клод хладно ухмыльнулся:

— А сейчас прошу нас простить, но мы вынуждены вас покинуть, чтобы моя новая госпожа смогла обрести всё то, чего сейчас желает.

Он обнял девушку за плечи, и обе их фигуры растворились в лёгкой тёмной дымке, не оставляя после себя и следа.

— Наша ситуация усложнилась, чёрт возьми, — произнёс тихо, но не без ноток гнева Себастьян.

Затем его глаза ярко загорелись в полумраке улицы, и он резко и достаточно громко ударил кулаком по бетонной стене здания, причём с такой силой, что после его удара осталась приличная вмятина, от которой постепенно пошли трещины.

Даже я невольно вздрогнула от подобного. Никогда прежде мне не доводилось видеть моего демона таким.

От Михаэлиса в тот же миг стала исходить его тёмная аура, что сразу окружила его в виде чёрной дымки, очень быстро распространявшейся в этом небольшом переулке.

— Себастьян… — я хотела, было, коснуться плеча мужчины, чтобы попытаться хоть немного успокоить его. В противном случае это повлекло бы за собой ещё большие последствия.

— Вот теперь мы точно будем жёстко тренироваться. Я не хочу чтобы и ты сгорела и погибла, — прошептал брюнет сквозь раздражение. — Нужно… Нужно улучшить наше оружие и сделать, что угодно, лишь бы этот ублюдок попал в аномалию.

Тем временем чёрная дымка всё больше разрасталась, и я буквально чувствовала весь тот гнев, ярость и даже… Боль, что сейчас испытывал демон.

Казалось, эта встреча пробудила в нём куда больше болезненных воспоминаний и чувств, чем следовало предположить.

И я невольно сама разделяла эти ощущения… Вернее та самая частичка души Сиэля.

Я буквально чувствовала сейчас именно их прежнюю связь, вместо нашей.

В какую-то секунду меня, словно чьи-то невидимым руки слегка резковато оттолкнули назад, и я инстинктивно прижалась спиной к стене.

— Не подходи, Регина… Я очень опасен сейчас… Пожалуйста… Беги за Анателлой… Оставайтесь с ней в квартире Сефириоса… Я вернусь, мне просто нужно… Нужно…

— Боюсь, даже если бы я и хотела оставить тебя одного, мне не позволят этого сделать…

Некая ноющая боль ударила по моим вискам, заставив меня поморщиться и чуть зашипеть.

— Кажется, сегодняшний вечер пробудил не только твои болезненные воспоминания, но и кое-что ещё… Точнее кое-кого… М-м-м-м…

— Что?..

— Да… То самое, Себастьян… Чёрт подери…

— Проклятье… Надо уходить… Войди в мою дымку быстрее, я перенесу нас.

Я без лишних слов оторвалась от стены и поспешила войти в чёрную дымку, окутавшую Себастьяна, чьи руки поймали меня, крепко прижав к себе.

В голове же вместе с болью, будто тихим эхом послышались слова:

— «Сбегая во тьму, я не чувствую боли. Моя душа всегда скиталась во тьме. Всегда…».

— «Если это и в самом деле ты, Сиэль… То лучше бы ты не…».

Не успела я продолжить свою мысль, как аура Михаэлиса подхватила меня, словно поток ветра подхватил семечко одуванчика и стремительно понёс меня прочь из тёмного переулка. Скорее. В квартиру Сефириоса, обсудить всё с остальными и решить, что делать.