— Зато не кусается и не царапается, если во сне его случайно сожмёшь в своих объятьях.
— Зато быстрее обесцветится, порвётся, помнётся и надоест настолько, что захочется кому-то ещё подарить.
— Нет гарантий, что и домашнее животное не способно точно также надоесть.
— Ха, тебе, может, и надоест, но не мне, — Себастьян деловито наклонился вперед. — Тебе же не надоедает постоянно расчёсывать свои волосы или поглаживать коленки, когда берёшь крем для смягчения кожи.
— Это совершенно разные вещи, — фыркнула я в ответ.
— Но при этом схожи. Ладно, если хочешь более схожие вещи, то ты, к примеру, подкармливаешь тех людей, что лишены крова. Тебе это не надоедает, как и курлыкать с этим жирным голубем, что обосновался у нас на окне, как постоянный гость.
— Я…
Вот здесь мне действительно было нечем крыть. Ибо, как бы ни хотелось признавать, но Себастьян был в чём-то даже прав сейчас.
Чёрт бы его побрал…
— Ладно, — я несколько раздражённо выдохнула. — Если тебе так хочется лишней мороки себе на голову — пожалуйста.
Тут же демон с довольной улыбкой вскочил с кресла и, открыв стенной шкаф, вытащил из переноски котёнка породы… Кажется, мэйнкун.
— И как давно ты его там прятал, позволь узнать? — ухмыльнулась я, казалось бы, совсем не удивляясь такому «повороту событий».
— Примерно с утра, — отозвался мужчина вполне спокойно, держа котёнка на руках и поглаживая его. — Не беспокойся, в переноске у него вон и вода с молоком, и маленький туалетик, и поесть оставил лучшего жидкого корма с витаминами.
— Если бы я тебя не знала вовсе, то ни за что не поверила бы, что передо мной сейчас демон, — чуть нагло и не без хитрой улыбки хмыкнула я, поднимаясь с кресла.
— И у демонов бывают свои слабости. Как и у ангелов и даже у Бога.
— С этим точно не поспоришь.
— Вот видишь, тем более посмотри на эту красоту. — Себастьян потискал котёнка и понежился щекой о его шёрстку, а тот в ответ нежно замурлыкал. — Ну, ты посмотри, какой он мягенький и как мурлычет.
— И этот демон ещё подшучивал надо мной, когда застал спящей в обнимку с плюшевым медведем, — я ехидно закатила глаза как бы в шутку, но затем стала наблюдать за демоном даже с неким умилением.
— И эта леди хотела, чтобы я ей ещё розовое платье сшил, — усмехнулся он хитро.
— Не розовое, а коралловое, — поправила я брюнета, всё же подходя к нему и его новому питомцу, что он по-прежнему держал на руках.
— С розовыми бантиками и розочками на подоле, — Себастьян тут же брезгливо поморщился. — Ох, этот ужасный цвет.
— Однако даже это не мешает иногда экспериментировать с одеждой, — с лёгкой улыбкой сказала я.
— Но только не розовый! В одежде, в мебели и порой даже в блюдах он отвратителен!
— Зато чёрный, по-твоему, конечно же, благородный, мрачный и даже в некоторых ситуациях соблазнительный цвет.
С этими словами я позволила ещё одной ухмылке сорваться со своих уст.
— Ха, когда ты примеряла шёлковую ночную сорочку с кружевами, то открыто называла себя самой сексуальной девушкой Питера.
— Знаешь выражение «Сам себя не похвалишь — никто не похвалит»?
— А ещё «Люби себя, чихай на всех, и в жизни ждёт тебя успех». Пф, как банально и некультурно.
— Но при этом в большинстве случаев правдиво.
— Не заставляй меня кусать тебя, чтобы твоё самолюбие не зашкаливало.
— Увы, не могу отказать себе в удовольствии пораздражать тебя.
— Ах, вот как? — Себастьян тут же отпустил со своих рук котёнка, а затем приблизился ко мне и, смотря в глаза, оскалил свои острые клыки. — Не пожалеешь?
— Твоя реакция на мои колкости и наглость определённо стоит того, — отозвалась я, нагло ухмыляясь, но при этом всё же незаметно делая шаг назад. — Ведь она бесценна.
— О-о-о-о, а ты любишь играть с огнём, дорогая, — с такой же ухмылкой ответил демон, прикусив меня за плечо. Причём это было не больно, я бы даже сказала, приятно.
— Играть с огнём? Я всего лишь беру от этой жизни всё, что хочу, — отозвалась я с едва ли слышным шипением, ловко уворачиваясь и уходя от брюнета.
— Чтобы взять от жизни всё, нужно многое и принять.
— Однако постепенно, а не сразу.
— Ах, как хочешь. Можешь отдыхать после столь чудесной расправы, — вновь с ухмылкой произнёс Себастьян, подмигнув мне.
— Как раз собиралась пойти к себе для этой цели, — хитро улыбнувшись, я слегка потянулась. — Смотри, не слишком заигрывайся в заботливую мамочку с этим котёнком.
— А тебе я советую проверить голубя в своём шкафу. Как бы он твои платья не пометил.
— В таком случае ты их легко перестираешь и выгладишь, так что мне не о чем волноваться.
— В обмен на то, что ты искупаешь Норманда, причешешь его и сама себе приготовишь завтрак и обед.
— Ты его завёл, а мне за ним ухаживать?
— Я могу сказать о твоём голубе и его проделках абсолютно то же самое.
— Чёрт бы побрал твою раздражающую правоту…
— О, побрал бы чёрт твои капризы, как у юной девочки, которая хочет современные гаджеты.
— Это ещё цветочки, Себастьян. Только цветочки…
Я ухмыльнулась, после чего резко развернулась на каблуках к демону спиной и направилась к выходу из гостиной деловитым и неторопливым шагом.
От чего мы так любили бесить друг друга и выводить из себя, спросите вы? Наверное, просто потому что не могли никак иначе. К тому же это по-своему очень весело.
Да, мы друг друга сильно злили, но при этом будто укорачивали между собой пропасть. Мы становились скорее друзьями, которые любили подкалывать друг друга, сваливать ответственности и различные дела друг на друга, но всё-таки делать их.
К тому же с нашими трудными и диковатыми характерами мягкость и дружелюбие были для нас не в приоритете. И я, и этот демон далеки от подобного.
Плюс ко всему такие подтрунивания не давали нам размякнуть в моменты, когда это могло вероятней всего произойти. Ну, или, во всяком случае, мне.
Тем не менее, я всё же пошла к себе, чтобы снять с себя платье, каблуки и начать готовиться ко сну. Ведь теперь у меня и вправду появился повод спать куда спокойней и слаще, чем раньше, предвкушая то, какие страдания испытает мой отец, когда узнает о такой жестокой расправе и смерти его любимейшей младшей дочери.
Когда я проснулась, то сразу же в гостиной фоновую музыку из выпуска новостей. Было девять часов пятьдесят две минуты и тридцать девять секунд.
В такое время никто не выпускает в эфир новости, только если это не срочные новости. Так как новости были местные и, судя по всему, сейчас будут говорить о жутком убийстве в клубе.
Я была права.
Стоило мне в халате выйти в гостиную, как я услышала репортаж о найденном изуродованном теле моей сестрёнке…
Хах, я даже видела шокированное лицо своего папаши, который не мог поверить, что в мешке вывозят именно его дочь.
На моих губах буквально расцвела довольная злорадная ухмылка. В душе я просто ликовала и испытывала огромное удовольствие от того, что увидела, как отец упал на колени со слезами на глазах и поднял голову к небу, стоило полиции на мгновение открыть лицо его мёртвой младшей дочери и показать её ему.
Его нынешняя жена сотрясалась от горя и пинала моего папочку, говоря, что он сам виноват, что давал дочери много свободы.
О-о-о, а как сокрушалась эта старая ведьма, его дряхлая злая мамаша, которая только и делала, как пёрлась за коляской и пыталась вцепиться в тело своей внучки.
О-о-ох, поверьте, мои милые родственнички, это только начало! Я заставлю всех и каждого из них страдать и едва ли не самих молить меня о милосердной смерти. И не остановлюсь до тех самых пор, пока они не будут гнить в земле, поедаемыми червями.
В порыве ликования я даже обняла Себастьяна за плечо и похлопала по нему ладонью:
