Увидев его, мне хотелось куда-нибудь деть себя, лишь бы он не смотрел на то, чем я стал. От былой моей красоты, на которую он когда-то и клюнул, остались только серо-голубые глаза. Остальное — ужас, на который мне и самому смотреть не хотелось. Потому я прикрывался одеялом и носил только одежду с длинным рукавом. Это, конечно, не скрывало моей худобы, но хотя бы как-то «сглаживало углы». Полагаю, и в прямом, и в переносном смысле этих слов.
— Привет, — легко улыбнулся он, подойдя к кровати, а после сел на стоявший рядом стул и поставил на мою тумбочку пакет с яблоками и бананами. — Надеюсь, тебе это можно.
— А я надеюсь, что ты пришёл не потому, что чувствуешь себя виноватым в моём фейле, — мрачно произнёс я, глядя на него чуть искоса.
Да, не очень вежливо с моей стороны, но я не хотел, чтобы у меня просили прощения. В своём косяке был виноват только я сам. Я был с бодуна, а решение принял слишком поспешно. И только на мне лежала ответственность, не хотелось, чтобы её перетягивал на себя кто-то ещё. Тем более тот, кого я толком не знаю. Иан был лишь единоразовым вечерним развлечением, не больше, и, если бы он не сказал, я бы и сам додумался переснять прыжок.
— Ну, отчасти, — ответил он, потупившись. Нервно поправив тёмные волосы, он вздохнул и снова посмотрел на меня. — Вообще, я волновался. И очень рад, что ты пришёл в себя.
Повисло молчание, заставившее меня вновь пожалеть о сказанном. Может, парень и правда с чистыми намерениями. Может, это только я рассматривал его как одноразовый аттракцион. Я и правда мудак. Но зачем же ему теперь нужен инвалид? Ради чего?
— Извини, — выдохнул, тоже поправив причёску. Хотя как ни поправляй эти отросшие патлы, лучше не станет, пока меня не подстригут хотя бы под машинку. — Я не считаю тебя виноватым. Ни тебя, ни Дэйва, в общем-то. Ну, это тот придурок, который потерял видео.
— А он ведь его потом нашёл, знаешь? — спросил Иан, будто встрепенувшись.
Кажется, обиды за моё неприветливое настроение он не держал. И спасибо ему за это. В этом мире я, порой, себя не контролировал, не понимал собственных чувств. И лишь жизнь Мэла заставляла отвлечься, пусть и там тоже были свои проблемы.
— Да, знаю.
— Парни смонтировали твой прыжок и выложили тогда, — продолжил парень, перебирая пальцами на своих коленях. — Ну, пока ты был без сознания. А потом выложили и то видео с пересъёмки. С твоим падением. Что там в комментариях творилось, просто пипец. Все очень волновались о тебе, спрашивали, где ты и что с тобой. Друзья тоже часто тебя вспоминали и надеялись, что ты проснёшься.
— Да? И почему же они не приходят теперь? — хмыкнул я, ведь до сих пор злился на них за это.
Конечно, кто-то из них что-то писал мне в мессенджерах, но у меня не было никаких сил писать ответы. Некоторым из них я послал голосовухи, но быстро перестал видеть в этом смысл. Если все их переживания выражаются в чёртовых текстовых сообщениях, то пусть идут на хер, дружно взявшись за руки.
— Подозреваю, потому что твои родители и Пит говорят, что тебе всё ещё очень нехорошо и ты быстро устаёшь от разговоров. Я тоже спрашивал у Пита, как ты себя чувствуешь и можно ли к тебе. Он говорил, что не знает, хочешь ли ты кого-нибудь видеть после случившегося. Якобы ты ни о ком не спрашиваешь и тебе не так уж нравится болтать сейчас о чём бы то ни было. Наверно, парни не хотят доставлять тебе неудобств. А я вот припёрся…
Он слабо улыбнулся и поправил одежду на себе, словно чувствовал вину просто за присутствие здесь. Я не знал, что ответить, замерев и глядя в одну точку на одеяле. От всех его слов вспыхнули множество эмоций. Хотелось и ругаться, выплёскивая гнев, и смеяться из-за того, что обстоятельства сложились так глупо. Друзья прекрасно знают, какой я эгоцентричный временами и, да, вполне возможно, что они действительно поджидают более удачного момента, чтобы навестить. Ведь я и правда в какой-то мере не хочу, чтобы меня видели таким — измождённым и неподвижным. И потому пока они просто пишут, надеясь, что я отвечу, когда мне станет получше.
Взяв с тумбочки мобильный, в который почти не заглядывал, я открыл мессенджер и полистал список чатов. От одного друга парочка новых сообщений, от другого — четыре, от третьего — одиннадцать, от ещё одного — три, и это не конец списка. Все они оставлены в разное время, но всё же оставлены. Какой же я дебил. Я думал, что меня бросили, но они волнуются. А этот наглый даже пришёл, хотя знал меня всего день. Наверно, именно потому и пришёл, что, в отличие от моих друзей, не знает, что раньше я терпеть не мог, когда со мной не согласовывали планы.
— Спасибо, — усмехнулся я, опустив голову. Меня просто раздирало от эмоций внутри, хотелось одновременно и плакать, и смеяться. — Что «припёрся». И рассказал об этом всём.
— Ну, это ещё не всё, — вновь начал Иан. — Пит просил пока что тебе не говорить, но я скажу. Подписчики с твоего канала открыли благотворительный счёт, на который теперь постоянно скидывают деньги, кто сколько может. Туда и друзья деньги закидывали, вот. Там уже есть кое-какая пятизначная сумма, так что, если потребуются деньги на операцию, или, там, на какие-то приспособления для лечения, на лекарства — на что угодно, просто скажи Питу.
— Ч-что? — голос дрогнул, ведь такого я услышать не ожидал.
Благотворительный счёт? Для меня? Какого чёрта?
Теперь меня снова, с одной стороны, убивало чувство того, насколько я беспомощный, что мне даже деньги собирают на лечение. А с другой — меня распирало от счастья, что меня не забыли. Меня помнят и, чёрт возьми, хотят помочь. Это же…
Глаза защипало от переполнявших душу эмоций. Я зажмурился и прикрыл лицо рукой, стараясь дышать ровно. Голова снова больно загудела, но я уже не мог взять себя в руки. Просто не верилось во всё услышанное.
Я вдруг почувствовал, как мою голову обняли тёплые руки и прижали к груди. С чего этот парень так нежен со мной? Так сильно ему понравился тогда? Или это из-за его чувства вины? От вопросов голова только ещё сильнее пухла.
— Прости, что расклеился, — тихо выдавил я, прерывисто дыша.
Меня бесило, что он меня жалел, но в то же время эти успокаивающие объятья были приятны. Вот что действительно заставляло меня себя ненавидеть — то, что я не мог взять себя в руки и постоянно испытывал эмоциональные качели. Сука.
— Не страшно, — добродушно ответил Иан. — Это ты извини, что ошарашил. Но мне правда хотелось прийти, увидеть тебя и рассказать.
— Думаю, то, что ты увидел, не особо сильно тебя впечатлило, — тяжело усмехнулся я, осторожно отстраняя парня от себя.
Однако, вопреки моим желаниям, он не сел обратно на стул, а только положил руки на мои плечи, отстранившись совсем немного и внимательно меня разглядывая. Из-за этого взгляда под землю захотелось провалиться.
— Да не так уж всё плохо, — вдруг сказал он, склонив голову вбок и улыбаясь при этом. — Ну да, тощеват стал, но, думаю, ты быстро придёшь обратно в форму. Ты же Мэтью Рут, тот самый чересчур целеустремлённый придурок, который быстро осваивал любые трюки. Это не мои слова, если что, а твоих друзей.
На секунду я замер, снова не зная, как реагировать, а потом легко засмеялся. Боги, у меня сегодня точно сердечный приступ случится от всех этих эмоций. Так приятно всё это было слышать и надеяться, что это всё сказано от чистого сердца.
А Иан снова сел обратно на стул, закинув ногу на ногу.
— И да, кстати, причёска прикольная. Мне кажется, тебе вообще пошли бы волосы подлиннее, — добавил он, облокотившись на своё колено. — Ты не устал ещё от моей болтовни?
— Да не то чтобы, — покачал головой я и потёр лоб рукой. — Голова только снова немного болит.
— Тогда, может, мне лучше пойти? — спросил парень и я хотел было ему ответить, но вдруг услышал крик:
— Мэл, вставай!
— Что? — переспросил я, понимая, что это голос Криса. Но его ведь здесь не может быть.
— Я говорю… — начал Иан, но я его уже почти не слушал, оглядываясь.
