В подворотне, где не было свидетелей, всё купленное было убрано в хранилище. Это, видимо, обеспокоило наблюдателей: как так, зашли в проулок с вещами, а вышли без? А мы тем временем прошли в следующую лавку, продовольственную. Тут приобрели мешок картошки, шесть килограммов вяленого мяса и десять – солёного сала с чесноком, духовитого и свежего, недавно, видать, солили. Ну и консервы.
Кстати, на полках оказалось много припасов из САШ, однако пиндосы сюда продовольствие не поставляют. Но, помнится, такой груз был на одном или даже на двух призах, приведённых мною в Порт-Артур. Похоже, часть трофеев пустили в свободную продажу. Ну да, город же чем-то кормить нужно. Голода, конечно, не будет, корейские рыбаки пропасть не дадут, но рыба надоедает. А консервы были с бобами в томатном соусе и с овощами. Между прочим, вкусно, сразу можно есть, как открыл. Я три десятка банок взял, больше не было. У меня уже была пара ящиков с такими консервами из САШ – из магазина в Вэйхайвэе.
В очередной подворотне я убрал покупки в хранилище, а то тяжело нести, и только после этого парни прошли на территорию рынка. Поход по лавкам, конечно, пробил брешь в бюджете, но ещё солидно оставалось. На рынке братья разделились: Альфа занялся покупками припасов, а Бета закупался всем необходимым для походной жизни. Обязательно нужна шкура для подстилки. Тут циновки в ходу, да только они не спасают. Нужно что-то, на чём можно спать на снегу или на нарубленном лапнике. Но найти здесь медвежью шкуру я вряд ли смогу. Может, волчьи шкуры найдутся? Поищем. Я действительно серьёзно готовился: люблю комфорт. С каторги сбежать можно, вот и готовлюсь.
Альфа купил котёл, литров на двадцать, с крышкой, и чайник, литра на четыре. Ему их отмыли, и он прошёлся по местным закусочным, скупая китайские пельмени и лепёшки стопками, так полный котёл и набрал, с бульоном. В чайник залили сливочный соус, вкусный. Три варёных куриных тушки купил, рыбы жареной две сковороды, на глиняных тарелках. Чуть позже он убрал все покупки в хранилище.
Тут стоит пояснить. Пока мы чуть больше суток проживали на японском судне, дожидаясь окончания пути, тестировали хранилище. Я пытался его качать, убирая внутрь ящики с патронами и доставая – хотел увеличить размер. Но нет, объём остался тот же. Зато внутри стазис: хлеб с камбуза до сих пор оставался свежим и горячим. И вещи не мнутся, никаких следов. Так что как убрал, так и достану котёл и чайник.
Бета тем временем нашёл волчьи шкуры: поспрашивал, и ему принесли три, довольно больших, шерсть густая – отлично. Видимо, зимой их взяли, зимний подшёрсток. Расстелить их вместе, и лежанка готова: на двух лежат, одной укрываются. Больше шкур не было. Впрочем, на покупку этих трёх все средства и ушли. Остались только фунты. Эх, надо было всё разменять. Впрочем, фляжки мне и за фунты отдали. Восемь штук, двухлитровые. Их вместе со шкурами я и отправил в хранилище, воспользовавшись закутком, использовавшимся в качестве примерочной. А теперь можно утекать.
Кстати, братья пообедали в китайской закусочной. Взяли рисовый суп с мясом (для местных дорогое удовольствие), а на второе – рис с рыбой. Рис был полит соусом на майонезе, я такой же купил и в чайнике хранил. Нравился мне он, и не такой острый, как обычно у китайцев или корейцев. Также взял салатик овощной, вполне ничего. Чай у меня был, можно будет приготовить. Нет, про чайник с соусом внутри я помню, но он большой, там носик затычкой закрывается. Чайник я приобрёл в комплекте утвари в лавке, а в запасе имеется ещё один.
Был третий час дня, когда я закончил с покупками – а всё, средства к концу подошли. От наружки слинял, что довольно просто сделать в таком вот корейском квартале. Близнецы разошлись и вдруг рванули с места как рысаки, причём не по улицам, а дворами. Так и ушли. Спасибо наружке, что хоть покупки сделать дала. Видимо, хотели узнать о моих планах, посмотреть, что дальше делать буду, да вот не вышло.
Пока весь город переворачивали (даже полк солдат где-то нашли и пустили в дело), я совсем в другом месте находился. Братья на разных телегах с другими желающими подзаработать катили к месту разгрузки призов. Близнецов на разных шлюпках доставили на два приза, там они грузили добычу в сетки и кран-балками подавали гружёные сетки в лодки или баркасы, которые уходили к берегу, где другие их уже разгружали. Так и работали до наступления темноты, никто их не опознал.
Альфа работал на разгрузке судна с продовольствием. Был стандартный набор: немного овощей и много риса в мешках и рыбы в бочках. Видимо, флотские интенданты озаботились накоплением запасов, раз чугунка перерезана. Что-то на склады шло, что-то – в кладовые боевых кораблей. Кстати, овощи свежими были – видимо, с южных островов урожай. Альфа прибрал пару вязанок капусты и лука. Потом его включили в бригаду, что занималась рыбой, и он до вечера кантовал бочки.
Бете повезло больше, его бригада работала на судне, в трюме которого были шанцевый инструмент, разное инженерное имущество, новая форма в тюках, обувь. Интенданты ходили и показывали, что нужно выгружать в первую очередь, что необходимо больше всего. Разбалованные призами и той добычей, которую в своё время брал я, сейчас они морщились: призы были не особо ценные. Грузы только четырёх судов из семи представляли хоть какую-то ценность. Одно судно было с повозками и разным имуществом – котлами и прочим для готовки, нам готовили в них ужин на берегу, – но лошадей не было.
Как стемнело, братья, получив оплату, покинули место разгрузки. Японцы так и не появились. Наши работали спокойно, и разгрузка была практически закончена: призы уже высоко сидели. Кроме того, шла расчистка фарватера, опыт был, работа спорилась, за пару недель должны сделать. Но это уже не моё дело. Передохнул, можно снова с британцами поработать, у них там как раз новые броненосцы должны подойти. Я подумал: почему бы и нет? Да и про их банки не забывал, деньги тоже нужны. Хранилище неполное, процентов двадцать свободного места оставил, будет куда убрать.
Была мысль добраться до Чемульпо и, купив там джонку, под видом китайцев добраться до британской базы, но, подумав, я отмёл эту мысль. Буду подбираться со стороны суши. А прямо сейчас мне нужны деньги. То, что дали за работу, крохи: по рублю вручили. А ведь для местных это большие деньги. Кто весь день проработал, и три получал. Кстати, матросы и солдаты тоже на разгрузке работали, смешанные бригады. Торопились и вот сделали.
А деньги я решил добыть в Порт-Артуре. Мне тут припомнилась фамилия одного английского журналиста, что про меня гадости писал, я его статью про закупорку фарватера читал, находясь в Вэйхайвэе. Вот и посещу его. Он не переживёт моего визита, можете мне поверить, заодно трофеи добуду и денежные средства. Надеюсь на крупную сумму. Пока же нужно ещё найти этого нагла. Кроме фамилии, мне ничего о нём не известно.
Вот так я и вернулся в город, двигаясь способом легионеров – на своих двоих. Тут чуть больше десяти километров было. Устал изрядно: с разгрузкой поработать пришлось немало, а тут ещё такой марафон. Но нужно.
А вот поиски в городе с наступлением ночи не прекратились. Видимо, решили, что братья Баталовы всё ещё находятся на территории города, поэтому блокировали все выходы из него – по сути, оцепили. Впрочем, сейчас они уже не ошибаются: пусть оцепление было с факелами, но факелы часто меняли, и вот в тот момент, когда у солдат меняли очередную партию прогоревших факелов, я и проник в город.
На каждом перекрёстке стоял пост, везде патрули, несколько групп прочёсывали дома, ещё одна группа у порта заготавливала факелы, собирая их в вязанки. Такая организованность в поисках вызывала уважение, кто-то вполне грамотный этим занимался. Странно, что они получили разрешение на это. Правда, особого возмущения среди населения я не заметил.
Пока Альфа искал информацию по англичанину – да просто расспрашивал возниц пролёток, ожидавших клиентов у кабаков, – а Бета его прикрывал, я размышлял. Братья, общаясь на разгрузке с разными людьми, собрали сведения, вызвавшие у меня некоторое удивление и даже недоумение. Например, попытка ареста Беты тщательно скрывалась, об этом никто не знал до громкого прибытия графа с призом и на трофейных миноносцах. Вот тогда все узнали: ни он, ни матросы молчать не стали.
