Исследование, которое легло в основу книги, было начато еще в 2005 году. Когда я впервые обратилась с этой идеей к профессорам политологии и социологии Венского университета, которые могли бы стать моими научными руководителями, они отнеслись к ней очень скептически. Они утверждали, что российского высшего класса как такового еще не существует и исследовать эту группу имеет смысл не раньше чем лет через двадцать, когда произойдет передача социальной легитимности от первого поколения к последующему. Они также сомневались, что богатые русские вообще согласятся со мной разговаривать.

Столкнувшись с такой реакцией, я почти отказалась от своей затеи, но все же отправила ее краткое описание отцу. В тот момент он как раз собирался в экспедицию в Гималаи, где готовился совершить восхождение на Аннапурну III. Я не надеялась, что среди лихорадочных сборов отец найдет время прочитать мое письмо, но ошиблась. Позвонив ему вечером накануне отлета, я хотела узнать, готов ли он к поездке и взял ли с собой все необходимое снаряжение. Но он настоял на том, чтобы мы обсудили мою идею здесь и сейчас, не откладывая это до его возвращения. В отличие от университетских профессоров, отец нашел мою тему очень интересной. Взглянув на нее с исторической точки зрения, он увидел хорошо знакомую историю превращения баронов-разбойников в добропорядочных джентльменов.

Из гималайской экспедиции отец не вернулся. Ночью перед последним восхождением, на высоте 7000 метров над уровнем моря, у него развилась острая высотная гипоксия, и на следующий день он умер. Таким образом мой последний разговор с отцом был посвящен российской истории и теме моей научной диссертации.

Проигнорировав всеобщий скептицизм, я решила все-таки взяться за исследование. Я начала работать над ним в докторантуре Манчестерского университета и закончила в ходе научного проекта в Университетском колледже Лондона. Среди множества людей, которые мне помогали на этом пути, я хочу выразить особую благодарность Анжеле Шнапко, Йораму Горлицки, Линн Этвуд, Вере Тольц, Стивену Хатчингсу, Питу Дункану и его супруге Александре, Майку Саваджу, Кэролайн Ноулз, Жан-Паскалю Дало, Юкке Гронов, Марку Фоулеру, Илье Пономарёву, Ханне Кууселаa, Катарине Хехт, Тому Роллингсу, Виталине Драгун, Фридхельму Крёллю, Михаэлю Хартманну, Марине Центер, Екатерине Визировой, Наталье Козловой, Илье Яблокову, Феликсу Сандалову, Олегу Егорову, Яне Казиевой, Наталье Ямщиковой, а также всем моим респондентам и сотням анонимных экспертов.

Я также хочу поблагодарить организации, которые на протяжении всех этих лет оказывали мне финансовую поддержку: фонд «Леверхульм Траст» выделил мне трехлетнюю стипендию на обучение в Университетском колледже Лондона, Министерство науки и исследований Австрии профинансировало мое обучение в Манчестерском университете, а Австрийская ассоциация исследователей спонсировала несколько моих научных командировок в Москву.

В этой книге рассказывается о сегодняшнем поколении богатых и влиятельных россиян, которое сформировалось в период беспрецедентных экономических и социальных перемен. Эти люди пережили крах советского строя, открытие России Западу и переход страны к рыночной экономике, что безусловно отразилось на том, как они видят мир и свое место в нем. Эта книга подвергает глубинному анализу их мировоззрение и нарративы, чтобы ответить на следующие ключевые вопросы: какие стратегии используют богатые русские, обретая буржуазные привычки и вкусы? Как они обосновывают свое привилегированное положение в современном российском обществе с его ярко выраженным социальным неравенством? Как они воспитывают чувство легитимности у своих детей, которым в скором времени предстоит унаследовать их огромные состояния?

Одним из восьмидесяти респондентов, опрошенных мной для этой книги, стал предприниматель и банкир Борис Минц, в 2015 году занимавший 53-е место в российском списке Forbes (к 2018 году из топ-200 российских бизнесменов по размеру состояния Минц выбыл)[9]. Мы договорились встретиться с ним в июльскую пятницу 2015 года в одном из отелей на Парк-Лейн в элитном лондонском районе Мейфэр. Мне пришлось немного подождать, потому что женский полуфинал Уимблдона затянулся. Когда он наконец-то вошел в лобби отеля, в травянисто-зеленых брюках и белой футболке с принтом в стиле Хоппера, все взгляды обратились на него. Своей внушительной статью и манерой держаться он напоминал вышедшего на сцену Паваротти, что усиливалось и внешним сходство: такое же круглое лицо, густая борода и бочкообразная грудь.

Минц родился в 1958 году в семье советских интеллигентов. Его отец работал военным инженером, мать – библиотекарем; оба родителя были евреями. Получив диплом физика-теоретика, Минц некоторое время преподавал в институте и занимался научной работой. В те годы советский строй доживал свои последние дни, и так называемые Центры научно-технического творчества молодежи (ЦНТТМ) уже активно занимались коммерциализацией технологий, став инкубаторами молодых предпринимателей. Минц руководил одним из таких центров, но в начале 1990-х годов, когда наметилась либерализация экономики, решил заняться политикой, а не бизнесом. Он стал заместителем мэра города Иваново, который с XIX века остается столицей российской текстильной промышленности, из-за чего его иногда именуют «российским Манчестером». В 1994 году Минц перебрался в Москву и присоединился к команде президента Бориса Ельцина в должности руководителя Главного управления Министерства государственного имущества Российской Федерации. С 1996 по 2000 год он возглавлял Управление по вопросам местного самоуправления в президентской администрации. Как и многие представители его поколения, в 1990-х Минц был либералом и тесно сотрудничал с молодыми реформаторами – Анатолием Чубайсом, в то время руководившим программой приватизации, и Егором Гайдаром, автором экономической стратегии «шоковой терапии». Однако в отличие от многих своих сверстников Минц остался либералом и при Владимире Путине.

Финансовый взлет Минца пришелся на следующее за девяностыми десятилетие. В начале 2000-х годов он стал соучредителем одного из самых успешных коммерческих банков в России и создал инвестиционную компанию O1 Group, которая владела и управляла активами в сфере недвижимости и финансов. В 2014 году он вступил в ряды российских миллиардеров, а в 2015 году его состояние выросло до 1,6 млрд долларов. В последние годы Минц отошел от непосредственного управления бизнесом. «Если вы все сделали правильно, вы можете нанять сильных менеджеров, а сами заняться другими делами, – объяснял он мне. – В моем положении я больше не могу осуществлять повседневное управление бизнесом. Пусть этим занимается новое поколение». Теперь эта обязанность легла на его сыновей, которые, по его мнению, унаследовали предпринимательский талант.

Но все пошло не совсем так, как планировал Минц. Банк «Открытие», одно из крупнейших частных финансовых учреждений в России, соучредителем которого он был, в 2017 году едва не потерпел крах и был спасен государством. Преследуемые по обвинению в хищениях, в мае 2018 года Минц и трое его сыновей бежали в Лондон. В 2016 году Минц купил замок в Шотландии – поместье «Башня Летенди» в Мейклеуре, – но после переезда в Британию поселился в Суррее.

До побега от судебного преследования в России Минц посвящал большую часть своего времени благотворительности и меценатству. Как было принято в большинстве советских интеллигентских семей, в детстве родители регулярно водили Минца в музеи и побуждали заниматься музыкой. Вся семья была музыкальной, а его бабка вообще построила успешную карьеру в театре. Продолжая семейную традицию, сегодня Минц поддерживает театр, классическую музыку и изобразительное искусство. Особое восхищение у него вызывает русский импрессионизм: свою коллекцию он начал собирать в 2001 году. Первое время он держал картины в специальном хранилище, вдали от посторонних глаз, а самые большие, которые там не помещались, вывешивал в своем кабинете. Но Минц считал это неправильным и постыдным: «Картины должны висеть в соответствующем месте». В конце концов он решил построить для них музей на территории бывшей московской кондитерской фабрики «Большевик», принадлежащей его инвестиционной группе. Он снес старое цилиндрическое здание без окон, где находился склад для муки и сахара, и нанял ведущее британское архитектурное бюро, чтобы спроектировать новое здание точно такой же формы, но приспособленное под художественную галерею. Строительство обошлось Минцу в 20 млн долларов[10].