– Ауры. У меня две ауры. Одна даёт восстановление жизни в течение получаса после сыгранной мелодии. Вторая повышает вероятность защититься от физического урона. К каждой из них требование – сыграть мелодию.

– Ну, так сыграй! Чего страдаешь. Тут же музыкального образования не требуется. Бахнул по струнам – и ок. У меня так с шутками работает.

Стас задумчиво кивнул, его лицо приобрело мстительный оттенок, и бард ударил по струнам. В листве над нами наутек бросилась стая птиц, с истерикой. Честно говоря, я б и сам сбежал, настолько омерзительный звук вырвался из средневекового инструмента. Но мне было лень вставать.

– Мелодия провалена. Вы получаете штраф к духу, – произнес Стас. – Видите ли, Егор. В моём случае это получается не так легко, как мне бы того хотелось. Я никогда не умел играть. Музыку люблю, но сам… Злая шутка судьбы – этот класс, что мне выпал.

– Думаю, не выпал, а выдали, – буркнул я. – Вообще, в мои лучшие времена на все вопросы отвечали просто: «Тебя что, в Гугле забанили?». Но, божечки-кошечки, у нас тут тот самый вариант. Надо искать тренеров по классу. Вдруг тут есть такие?

Я оглядел прячущийся под кронами деревьев поселок. За нами наблюдали с веревочных переходов. Показывали пальцами, но не приближались. Вряд ли здесь найдутся мастера по лютне.

– Поэтому буду пытаться сам. Потерпите, пожалуйста, – резюмировал бард.

Он задёргал самую нижнюю струну, выжимая из инструмента пронзительные звуки. Я поморщился, развалился в траве и погрузился в характеристики, изучая то, что у меня было. Минут через пять в голове уже звенело. Неподалеку завыли собаки. «Музыка» добралась и до них.

Покрасневший от стыда менестрель плотно сжимал губы и терроризировал деревню.

Я вновь забрался в «Социальное», ткнул в чат. Краем глаза отметил панель «Соратники» в левом верхнем углу. Отменил набор сообщения. В «Соратниках» до сих пор висел убитый Светланой Райволг. Панель была перечеркнута красным крестом, изображение серое. Пять подменюшек рядом. Три бесцветные, не активные. Последняя зеленая, мягко вспыхивающая.

Вот точно последней кнопки не было, когда я последний раз изучал данный раздел. Но после гибели Райволга мне и в голову не приходило сюда заглядывать. Ведь умерла – так умерла. Я нажал на «Оживить». Система тут же выбросила:

– Да ладно! – вслух произнес я. После сражения у Бергхейма денег хватало.

Кнопка погасла. Иконка с портретом грустного Райволга раскрасилась. Крест исчез. Плавно вспыхнули остальные команды и посерела «Оживить». Я привстал, оглядываясь. Увидел метрах в ста лежащего человека, проступившего как из воздуха. Раб из Рассветного поднялся на ноги, отряхнулся. Увидел меня и робко улыбнулся.

– Почему ты не сделал этого раньше? – задумчиво спросил Игнат.

– Я бы хотел сказать, что это была часть очень хитрого плана, но, к сожалению, просто тупо не знал, что так можно.

Райволг осторожно шёл ко мне:

– Жив почему я? Убить меня глашатай должен был. За спиной стояла смерть. Окружала листва. Дышать не мог, в глазах темнело.

Я не стал пояснять, лишь пожал плечами – мол, не знаю.

– Зачем он тебе? – спросил Игнат. Он лениво наблюдал за рабом.

– Вдруг пригодится?

– Скорее больше сложностей, – поморщился охотник.

Райволг растерянно оглядывался:

– Нахожусь где я? Мест странных столь не видел прежде.

Стас вновь дёрнул струны. Раб передёрнулся, глянув на барда с ужасом.

– Придётся терпеть, – подмигнул ему я. Райволг открыл было рот, но поспешно замолчал. На криво топырящего пальцы менестреля раб смотрел с содроганием, от каждого звука морщился.

– Хватит! – заорали сверху. К нам спускался широкоплечий молодой викинг с лохмами соломенного цвета. – Остановись, скальд, ты ужасен!

Хевдинг Триггви Гвюзмюндсон сошел на землю с придревной лестницы. Следом за ним плелся уже знакомый нам следопыт.

– Да-да, скальд, ты, – ткнул глава Треландсби пальцем в съежившегося барда. – Твоим умением лишь псов ярить!

Ростом местный правитель был чуть ниже меня. Но в плечах значительно шире.

– Музыканта обидеть каждый может, – сказал я в ответ. – Ты вон сам попробуй!

– Мои собаки играют лучше, – уверенно произнес хевдинг. – Никогда не видел чужаков. Говорят, несколько месяцев назад тут проходил один из ваших, но я был далеко отсюда и не застал.

Он рассматривал нас с нескрываемым, нездоровым любопытством. Будто нас расфасовали по банкам с формалином и сунули в Кунсткамеру.

– Ульфгангер говорит, вы ищете путь в Твердыню. Я слышал об этом месте. Но не знаю, как вам туда добраться. На торговые корабли вас не возьмут, в дружину не примут. Может, вам попытать судьбу в землях Унии Мороза?

Мы переглянулись. Вот там точно ловить нечего.

– Нам бы нагнать Харальда из Бергхейма, – сказал я.

– Тогда вам в Зеергард. Я бы дал вам провожатого, но у меня каждый клинок на счету.

Какие тут милые люди. Гораздо приятнее, чем в Бергхейме.

– Дорога в столицу спокойная. Туда твари Зодчей не добираются. Идите по самой главной и не промахнетесь. Дней пять, и будете на месте.

Безопасная дорога – значит, дорога без опыта.

– А как пройти к Красному Хёргу? – невинно спросил я. Нам ведь надо как-то качаться, верно? – Может быть, вам нужна голова Зодчей?

– Вы не похожи на героев, – бесхитростно приложил нас хевдинг. – Смерть ищете?

– И всё же. Нужна?

– Если вы принесете нам её голову, то уж поверьте, мы в долгу не останемся. Вот только лучшие клинки Фредлишемана не доходили даже до стены её проклятого святилища.

– Потому что у них не было Призывателя! – я гордо ткнул пальцем в Женю. Тот недоуменно нахмурился, но затем подыграл. Важно подбоченился. Может, не такой он и мудак, как мне думалось?

Триггви засмеялся. Моя репутация чуть повысилась, и следом за сообщением об этом появилось:

Кольцо вполне себе приличное.

– Куда идти? – деловито спросил я у викингов.

Сценарист

– Ты знаешь, что делать, – тихо сказал Сценарист.

Женщина ёжилась, оглядываясь. Просторный тёмный ангар с рядами светящихся саркофагов её пугал.

– У нас же не будет проблем? – вкрадчиво спросил Сценарист. Светлана торопливо кивнула.

– Если я буду доволен, ты получишь свободу, – он положил руку ей на плечо, вглядываясь в расширенные глаза пленницы. – Я человек чести.

От неё плохо пахло. Она постоянно дрожала. Глаза бегали. Вряд ли женщина готова. Но…

В голове шумело от кофе. Во рту пересохло, в глаза будто ведро песка высыпали. В последний раз у зеркала Сценарист себя не узнал. На него смотрело обезумевшее растрепанное создание с красными от недосыпа глазами. Неопрятное. Мерзкое. Несовершенное. Попытка уследить за всем и сразу сводила его с ума. В груди то и дело ворочался неприятный комок, от которого немели руки.