Кричала чернь: «Виват!» и шапки вверх кидала. Толпа простых людей в незнании своём беспечно ликовала, и только Ортольд Гилберт тоской смертельной был объят. Печаль его губила словно яд, и потому вдруг выпалил он боль, которой был томим.

– О вы, незнающие истины ужасной, да буду вами я судим, как нынче вас самих я осуждаю! Но сил молчать уж больше нет. Святой Отец, к ногам твоим смиренно припадаю, прошу лишь об одном – дай страждущему свой ответ! Скажи, Святой Отец, как может это небо быть ясным в день порока и греха? Откуда мысль, что может быть потеха, возникла в час, когда судьба глуха? Любовь моя украдена мерзавцем. С мужем жена навек разлучена. И вы, Святой Отец, – тут указал он пальцем, – тот человек, кем свет души моей была обречена!

Люди вокруг тихонько зароптали, толпа не знала гневаться ли ей. Но Ортольду шептания не мешали, воскликнул он:

– Я именем мужей всех что ни есть сейчас взываю. Я справедливости ищу для всех, не только для себя!

– Ваш брак расторгнут Церковью.

– Это знаю. О, попран завет предков без стыда! Лишь час прошёл, как венчал был с женою, и неужели в этом вся моя вина? За это моя женщина дракону цинично была вами отдана?

– Прошу вас, милорд Ортольд, замолчите. Невест других вокруг полным-полно. Любой девице только прикажите, и счастье с нею обретёте вмиг. Да будет вам, чего народ смешите?

– Какой же каверзный вы, в сущности, старик!

– Вы забываетесь, милорд, с кем говорите. Неужто жизнь вдруг стала не мила?

– Ах это вы ещё грозите?! Ну раз желаете, так будет вам война!

Из сказаний «Последние дни миров»

III

. Где вечны розы чистого обмана

Заррах внимательно следил за попытками молодой жены сбежать от него. Упрямства ей было не занимать, а потому она сделала, пожалуй, всё из того, что Мэрион просила её не делать. В результате два воздуховода пришлось чинить, в холле образовался пожар (девушка попыталась открыть каменную печать с помощью разведённого костра), замок на двери, ведущую в его часть дома, оказался испорчен из-за намертво застрявшей в нём шпильки, а во время изучения пруда был разбит гидрокристалл. В общем, за четыре дня произошло предостаточно катастроф, чтобы Заррах схватился за голову и спросил себя, что же он наделал?

О, если бы Мэрион в своё время повела себя хоть в чём-то схоже, то в жизни бы он не решился на брак! Это же не девушка, а чудовище какое-то. Заррах даже начал с недоверием относиться к истине, что отклик всегда образует стабильную пару. Ему больше не верилось, что оба партнёра завсегда подходят друг другу. Ему стали подозрительны россказни подтверждающих всё это драконов – вряд ли им доставались настолько проблематичные жёны. Подумаешь их мереш были влюблены в кого-то из людей, много капризничали, скучали по родным, боялись своих мужей поначалу и даже ненавидели. Заррах считал, что ему досталось всё это вкупе, плюс характер, который совместимым с его никак не назвать.

– Вам ничем не надо подсобить? – мягко осведомилась Мэрион, сочувственно глядя на него.

– Нет.

Дракон находился в саду и был занят установкой нового замка. Тяжёлой эта работа была по двум причинам. Первая заключалась в том, что механизм оказался больше прежнего и из-за этого Зарраху пришлось увеличивать стамеской отверстие в полотне. Однако ему не хотелось испортить хрупкое эмалевое покрытие и в результате процесс шёл медленно и тяжело. А необходимость сосредоточенного труда лишь усугубляла проблему номер два – его раздражение. Эмоции подбивали Зарраха превратить злосчастную дверь в щепки и после сжечь так, чтобы пепла не осталось!

Но, конечно, он так не сделал. Заррах был драконом, а все драконы очень рачительные хозяева. Если уж они решали облагораживать свои подземные тоннели, то неизменно заботились о поддержании их в должном состоянии.

– Может тогда вам попить принести? Охладитесь, а то вы ужо совсем вспотели.

– Ну принеси.

Согласился Заррах не потому, что хотел пить. Он рассчитывал, что так у него получится избавиться от сердобольной служанки. Однако, провожая её взглядом, он заметил, что исподволь за ним наблюдает жена. Она скрывалась за пышным кустом цветущего жасмина и видимо думала, что хорошо спряталась.

Вид супруги вызвал тепло, пробежавшее по всему телу. От желания прижать её к себе было никуда не деться. Естество требовало своего, но пока ещё его можно было сдерживать. Однако сам факт, что это приходится делать, и все совершённые его мереш поломки вынудили Зарраха тихо выругаться и решительно отбросить в сторону стамеску и молоток. Ему надоело молчать и делать вид, что Омико не существует на белом свете. Первоначальное решение игнорировать её присутствие насколько это возможно под действием столь сильных эмоций оказалось забыто напрочь! Дракон поднялся с земли и быстрым шагом направился в сторону жасминового куста.

Поняв, что он идёт в её сторону не просто так, негодница покинула своё укрытие и вознамерилась было юркнуть в дом. Но он успел схватить её за руку значительно раньше, чем она приблизилась к входной двери.

– Пустите меня!

– Не для того я вас ловил, – рявкнул он, и девушка недовольно поджала губы. Однако совершить попытку вырваться из его хватки она всё-таки побоялась.

– Тогда что вам от меня нужно?

– Если вас так воодушевляет идея побега – пробуйте, ищите варианты. Это ваше дело как развлекать себя. Но раз уж других занятий для себя вы не видите, то прекратите хотя бы портить всё вокруг!

– О, так это доставляет вам неудобства? – не сдержалась она и истерично рассмеялась как сумасшедшая.

– В первую очередь это доставляет неудобства вам. Без зеркал в воздуховодах вы лишитесь света, а без пруда – свободного доступа к воде, – попытался вразумить он жену.

– А если я спалю ещё что-нибудь, то вы лишитесь дома?

– Нет, я просто-напросто отправлю вас в нижние тоннели, где всего этого нет, – едко ответил он на её наглость.

Угроза сработала. Это Заррах видел по испугу в глазах супруги. Однако девушка ни в какую не хотела вести себя разумно. Вместо того, чтобы сказать, что отныне она будет вести себя как полагается (о том, что прозвучит хоть какое-то извинение за ранее причинённый ущерб дракон даже не мечтал), ей вздумалось проявить гонор.

– Сами туда отправляйтесь! Вас, конечно, нечасто увидишь, но будет лучше, если вы вообще здесь появляться перестанете.

– А кто вы, собственно, чтобы пытаться прогнать меня из моего же дома? Неужели его хозяйка? – свысока осведомился он.

– Раз я ваша жена, то да. Я хозяйка в этом доме.

Он видел, что Омико дрожит страха. Но злость и мысль, что терять ей нечего, были в ней гораздо сильнее благоразумия.

И нечто схожее преобладало в нём самом.

– Ах вы моя жена, – крайне нехорошим голосом ответил Заррах на слова своей мереш, а затем крепко прижал её к себе. – Так жена должна знать, как ублажать своего мужа.

Он мог наказать девушку иначе, чем вырванным силой поцелуем, но не хотел. Ему было очевидно, что такой поступок разозлит её гораздо больше нежели долгая диета или что-нибудь ещё.

Девушка в его объятиях затрепыхалась. Отклик между ними пока не набрал той власти, чтобы затуманить осознанные желания, а потому во время поцелуя она старательно отбивалась от него своими крохотными кулачками. Пока ему это не надоело, и он не завёл ей руки за спину. А затем, не обращая внимания на пронзительный визг, Заррах перекинул жену через плечо и понёс её в дом.