Внезапно тишину разрезает телефонный звонок. Не горю желанием отвечать, зная по какой причине может звонить отец.

Если это не мой день рождения, тема для разговора может быть только одна.

— Отец, рад слышать, — отвечаю приветливо, несмотря на дикое желание сбросить вызов.

— Как поживает мой единственный наследник? Как продвигаются дела на работе? Твой клуб ещё не прикрыли? — с долей иронии отзывается.

— Не дождешься! Этот клуб ещё нас всех переживёт! Это все? — не сдержан я.

— Нет!

— И?

— Ты взвесил «за» и «против»?

Ричард Неттинг является владельцем крупной студии кинопроизводства «Netting Film’s». На сегодняшний день она возглавляет список самых востребованных кинокомпаний. Работы у моего отца непочатый край.

— Почему же не взвесил? Как раз сейчас на весы смотрю, — иронизирую запредельно серьёзным тоном.

— И что же там на твоих весах?

— «Против» всё же перевесило. Извини, отец! Но я могу предложить тебе помощь в поиске достойного кандидата. Как тебе? Обещаю найти самого толкового.

Отец некоторое время помалкивает, скорее всего, обдумывая моё предложение.

Ну же! Соглашайся!

— Нет! Я буду ждать до тех пор, пока ты не сдашься! — категорично выдаёт. — Плевать я хотел на то, сколько мне еще предстоит ждать твоего согласия!

Отец бросает трубку. Так бывает всякий раз, когда мы затрагиваем тему его детища.

Он спит и видит меня во главе своей компании. Но дело в том, что мне это не нужно.

Не хочу я финансово зависеть от кого-то. При таком раскладе именно отец будет пополнять мои счета. А это не то, к чему я стремился все эти годы.

Но самое главное, я не желаю, чтобы нас с отцом сравнивали, даже несмотря на то что мы совершенно разные.

Если бы не эти два аргумента, я бы безоговорочно принял его предложение. То, чем занимается отец, привлекает меня. Но жирные минусы, увы, затмевают собой всевозможные плюсы. Да простит меня отец.

— Поднимай свою задницу! Почти все в сборе! — врывается Тео без стука. — Только сотри с морды лица эту кислую мину, наконец! Ты что, изменил свой рацион и жрешь теперь одни лимоны?

— Очень остроумно, Тео, — закатываю глаза. — Тебе когда-нибудь говорили, что использование тупых высказываний не красят мужчину?

— А что его красит? Вечно недовольная рожа и недотрах, как в твоём случае? Пошли уже, умник.

Я поднимаюсь из кресла, надеваю пиджак и выхожу из кабинета.

Наш офис находится на третьем этаже, а двери моего кабинета выходят на балкон, открывающий прекрасный вид на сцену.

Опершись о стену, я погружаю руки в карманы брюк и устремляю безучастный взгляд на шеренгу, выстроенных поперек сцены девушек. Про себя веду их подсчёт... Как обычно... Однако на шестой я вдруг сбиваюсь и стремительно проваливаюсь в пропасть.

Чтоб я сдох!

Кажется, у меня крыша поехала и я поймал сильнейший глюк.

Я таращусь на Дьявола, точно приведение увидел перед собой. В результате мне требуется протереть глаза, но это нихрена не помогает.

И тогда единственным моим желанием становится — спуститься вниз и убедиться, что она — не плод моего больного воображения.

Как схватил бы её за шкирку! Как забросил бы себе на плечо! Увел подальше от посторонних глаз, и отшлёпал бы по заднице так, чтобы она горела до конца её дней!

— Ты ведь тоже её видишь? — заторможенно указываю на неё взмахом подбородка.

— Кого?

— Дьявола.

— Ты здоров вообще? — Тео прикасается к моему лбу, я тут же отпихиваю его от себя.

— Что она здесь забыла? — не моргая и едва шевеля губами.

— Да кто из них тебя интересует?

— Та, что в черном платье.

Дружище сканирует девушек своим профессиональным взглядом, а затем обычным своим тоном поясняет:

— Работает она у нас!

— Ах, работает? У нас? Надеюсь, бухгалтером?

— Каким ещё бухгалтером?

— Неужели стюардессой?

— Ты гонишь? Стриптизёршей она работает у нас! Алло! — раздраженно выпаливает.

Неужели она обманула меня, сказав, что работает стюардессой? Или её турнули из авиакомпании и она была вынуждена скитаться по ночным заведениям Лос-Анджелеса?

Хорошо, допустим!

Но как же так вышло, что выбор ее пал именно на мой клуб?

Почему мы не встретились, скажем, в налоговой, или в очереди к психиатру, на худой конец? Хоть где, но только не здесь!

— Не будет она работать у нас никакой стриптизёршей! — жутко злюсь и разворачиваюсь, чтобы вернуться к себе.

— Чего? С хрена ли не будет? — Тео перегораживает дорогу, злобно взирая на меня.

— Не по вкусу! Не нравится! Тощая какая-то! И грудь можно разглядеть разве что под микроскопом! — нахожу нелепые оправдания, на что получаю незамедлительную реакцию в виде выпученных из орбит глаз Тео.

— Так проверь свое зрение! Нормальная у нее грудь! Вообще-то я про нее тебе и говорил! Эта девушка великолепна! Самый настоящий ангел!

Она невинна, осёл!

Если я не позволил себе залезть на нее, то с какой стати я позволю это кому-то другому?

— Она не будет танцевать у нас! Только через мой труп!

— Да что на тебя нашло, не пойму!? — цедит сквозь зубы, хватая меня за грудки. — Мы не найдём никого лучше! Или, быть может, сам отправишься крутиться на шесте? В таком случае занимайся отборами без меня! А я умываю руки!

Напоследок Тео бросает на меня неприязненный взгляд и широким шагом направляется к лестнице.

— Где результаты её анализов? — выкрикиваю ему вслед.

Мне нужно отыскать их и вышвырнуть её отсюда. Девственниц мы не держим в штате!

Что я несу?

У нас не было никогда такого требования. И пусть! Будем считать, что в эту самую секунду я ввёл новое правило.

— У тебя на почте!

— Прекрасно!

Найдя результаты её анализов, я изучаю их досконально, и в итоге прихожу в крайнюю степень ярости.

Внезапно у меня появляется острая необходимость вырвать на себе все волосы, потому как то, что я прочел в справке, нанесло мне психологическую травму на всю оставшуюся жизнь.

В одной из справок Дьявола (а если правильней, то Макарии, мать её, Ванхавербек) говорилось, что та наглейшим образом покинула ряды непорочных дев и перебазировалась в Содом и Гоморра. Она, чёрт меня дери, больше не девственница.

Вот это провал!

Судьба уготовила мне такой шанс, а я из-за своих гребаных принципов лишился всего! Всю жизнь я теперь буду проклинать себя!

Я схожу с ума…

Не знаю почему, но я слишком болезненно отнёсся к такой шокирующей новости. У меня будто бы отобрали последнюю конфетку со вкусом девственности.

Не могу вспомнить, когда в последний раз я был настолько сильно зациклен на ком-то.

Она живёт у меня в голове! И не собирается оттуда съезжать.

Но самое обидное, что она не прислушалась к моим словам, сказанным в ту ночь.

Да и пошла она лесом!

Пусть делает, что вздумается. Хоть крутится волчком на членах. Мешать не стану.

В свою очередь я постараюсь отойти в сторону. Побуду какое-то время в тени, подальше от неё.

Не желаю даже видеть её...

— Трисс, есть пара минут? Ты нужна мне! — звоню ей, не решаясь выйти к сцене.

Ничего не ответив, она бросает трубку, но буквально через мгновение уже входит в мой кабинет.

Раздражённая. Остервенелая. Обиженная. Впрочем, ничего удивительного. Это обычное её состояние, когда она не получает «порцию» моего члена на обед.

— Обучи новеньких и проведи им инструктаж, — довожу как можно мягче, но ввиду случившегося вряд ли у меня получается.

— Да что ты!? А свитер тебе не связать из моих нервов? — язвительно припоминает об обеденном конфузе.

Я всё-таки делаю над собой усилие, энергично подхожу к девушке и, обхватив её лицо ладонями, даже улыбаюсь ей.

— Не будь такой стервой, Трисс! Ну, повздорили и забыли. Нам же работать ещё вместе.

— Я обучу их, но за тобой будет должок! — трепещут её наклеенные ресницы.