Красивейшие горы, солнце, море.

А кроме фруктов – производства ни шиша,

Понятно всё без лишних разговоров.

Так пусть страна эта накормит русский мир.

Монокультура – неплохое дело.

Здесь главный человек – колхозный бригадир.

И можно выходить на рынок смело.

Чёрное море с другой стороны –

Крымские горы совсем не видны.

Сочи скрываются за горизонтом.

Как, интересно, проходит сезон там?

Берег турецкий на южном краю.

Здесь, на чужбине, почти как в раю.

И от Трабзона почти до Босфора

Тянутся низкие тёплые горы.

Но не поеду туда я. Зачем?

В Среднем Поволжье довольствуюсь всем.

Шаланды, полные кефали,

Всегда по вкусу будут нам.

Мы рыбы всякой повидали,

Улов плескается в волнах.

Пусть не в Одессе, а южнее,

У краснодарских берегов.

Наш триколор на мачте реет.

Добычи много – сто пудов.

Хибинские прекрасны горы,

«Столица» – база «Куэльпорр».

На западе, открытый взору,

Сверкает Северный Чорргорр.

Есть перевал такой серьёзный.

Высокий, быстро не пройти.

Как щель прицела смотрит грозно.

Поверху облако летит.

Недалеко Чорргорр есть Южный –

Простой пологий перевал.

И если день не очень вьюжный,

Я враз таких по паре брал.

Здесь в марте сказочно красиво:

Струится речка Кунийок,

Все горы видно в перспективе.

Схожу сюда ещё разок!

Хибины. Северный Чорргорр

Хибины. Южный Чорргорр

Красиво на просторах Ивдельлага:

Хребет Уральский, реки и тайга.

Зимой в момент здесь застывает влага,

Ландшафты утопают все в снегах.

Посёлков нет, лишь остовы остались.

За сотню вёрст не встретишь ни души.

А мы другого и не ожидали.

Идём горам навстречу, не спешим.

Граница леса, выше – лишь курумник

Засыпан рыхлым снегом кое-как.

«Здесь лучше летом,» – скажет некий умник.

Не спорю, но не соберусь никак.

Ну вот и на хребте, на перевале.

На западе открылся Вишерлаг.

Не зря сюда четыре дня шагали.

Давай поднимем наш походный флаг!

«Ивдельлаг»

На Северном фронте я пальцы оставил.

Отделался малым, ведь мог бы «отъехать».

Характер упорный, из кованой стали,

Пронёсся по тундре раскатистым эхом.

В атаку пошли не полком, а вдвоём лишь.

И лыжи в глубоком снегу буксовали.

Мой верный напарник, ты всё это помнишь?!

Как даже в пуховках насквозь промерзали.

На Севере диком красот – прямо россыпь.

Леса и предгорья все в зимнем убранстве.

По берегу моря – громады торосов.

И скалы на реках – волшебное царство.

Я красную стрелку отметил на карте.

Мы с боем к Печоре по ней прорывались.

Не знаю, что ворон по ходу нам каркал.

Тиман одолели и живы остались.

Тиман

Пьемонт никак я не могу забыть.

Манит меня к себе он снова.

На лыжах по долинам походить,

Набраться впечатлений новых.

Я Арджентьеру так и не прошёл

И не был выше Лаго Неро.

Надеюсь, что всё будет хорошо,

Не зря я стал пенсионером.

А рядом есть Червиния, Брайтхорн.

Как здорово туда подняться!

На плато Роза посмотреть в упор.

Так значит, будем собираться.

Когда в горах сошёл весь снег,

А путь до финиша далёк,

Альтернативы просто нет –

Лишь только пеший марш-бросок.

Рюкзак и лыжи – на горбу,

По дебрям и вдоль речек путь.

Я зимники видал в гробу,

В болотах можно утонуть!

Но вот услышан лай собак,

А следом и избушек ряд.

Вошли в посёлок кое-как.

С победой, славный наш отряд!

Из Буковины до Молдовы – только поле перейти.

Всю жизнь в Бричаны ездили по выходным на рынок.

И как же так случилось, что безлюдны стали те пути,

А население уменьшилось наполовину?!

В неблизкие края отсюда уезжают почти все,

Надеются хоть там немного денег заработать.

Везучие так остаются на чужбине насовсем.

Игра уже лет тридцать как идёт в одни ворота.

«Кто виноват и делать что?» – извечный русский наш вопрос.

Народ пока что не нашёл ответа никакого.

Одни мечтают, чтоб вернулся вновь советский наш «колхоз»,

Другие европейский курс хотят взять за основу.

Сказал бы дедушка Крылов: «А воз пока и ныне там».

Когда он сдвинется, то неизвестно нам.

А что такого есть в Женеве?

Ну, симпатичный городок.

В Тьмутаракани ещё не был?

Увидишь там совсем не то.

Что нам уютная Европа,

Когда родная есть земля?!

Глубинка наша – это жопа,

И нет конца и края, б…!

Ну до чего же стало трудно

Приехать в славный город Рудный!

Не ледники, не перевалы,

Границы все позакрывали.

Стоят кордоны на дорогах,

Контроль повсюду слишком строгий.

Ковид достал всех очень сильно,

Людей свободы вдруг лишили.

А горы смотрят так красиво!

Но непонятны перспективы.

Мы – казанские татары,

Нам не нужно Занзибара.

Пляжи волжские у нас.

Ну, и климат в самый раз.

В Африке противно, жарко,

Светит солнце слишком ярко,

Нет привычной нам зимы.

Что там делать будем мы?

Сапоги в том океане

Жириновский мыть хотел.

А пошёл он лучше в баню,

У нас дома много дел.

Мы третий месяц в океане

Дрейфуем. Далеко земля.

В проклятом северном тумане

И островов не видно, б…!

Запасы провианта тают,

Команде нечего сказать.

Песец, похоже, наступает.

Молитесь богу, вашу мать!

Красивый есть фонтан у Нижнекамска.

Пульсирует, играет, просто сказка!

А тот, что бьёт на озере Женевском,

На всю Европу более известный.

Но самый мощный всё же у «Роснефти».

Игорь Иваныч – он на первом месте!

Ольхон – «изюминка» всего Байкала,

Красивый остров на «священном море».

Народу побывало здесь немало,

И новые туристы будут вскоре.

Добраться летом только пароходом,

Зимой от берега по льду возможно.

Прекрасные места, рай для походов.

Но надо быть предельно осторожным.

Космические виды потрясают,

Желаю полететь туда хоть завтра.

Когда удастся – я пока не знаю.

Но очень хочется стать «ольхонавтом».