Два немецких офицера, один с увеличительным моноклем, выступили вперед и предложили Майклу проводить его в номера. Опираясь на обоих, Майкл захромал по берегу реки. Чесна и Мышонок шли позади. В вестибюле гостиницы появился возбужденный, с красным лицом управляющий, чтобы сказать, как он сожалеет о несчастном случае с бароном и что отныне вдоль берега реки будет выставлена стенка, чтобы предотвратить подобные несчастья; он предложил услуги врача при гостинице, но Майкл отказался. Не поможет ли барону унять боль бутылка лучшего в гостинице бренди? Барон высказал предположение, что это будет наилучший бальзам.

Как только дверь в номера Чесны закрылась и немецкие офицеры ушли, Майкл опустил свое грязное тело в белое кресло.

- Где вы были? - потребовала Чесна.

- И не пытайтесь отделаться от нас этим враньем про шестичасовое пребывание в реке! - сказал Мышонок. Он налил порцию бренди столетней выдержки, затем дал бокал Майклу. - Что, черт возьми, с вами произошло?

Майкл проглотил бренди. Впечатление было такое, будто он глотнул огня.

- Мне пришлось прокатиться на поезде, - сказал он. - В качестве гостя Гарри Сэндлера. Сэндлер мертв. Я жив. Вот и все.

Он развязал галстук-бабочку и начал стягивать изорванную рубашку. Его плечи и спину покрывали красные полосы порезов от лезвий.

- Полковник Блок позволил Сэндлеру убить меня. Вообразите его удивление.

- Зачем бы это Сэндлеру убивать вас? Он же не знает, кто вы на самом деле!

- Сэндлер хочет - хотел - жениться на вас. И потому приложил некоторые усилия, чтобы убрать меня с дороги. Блок ему содействовал. Хорошие у вас друзья, Чесна.

- Блоку не долго осталось быть моим другом. Гестапо взяло Тео Франкевица.

Майкл внимательно слушал рассказ Чесны о телефонном разговоре, который был у Блока. В свете этого его обмолвка насчет "стального кулака" казалась довольно безрассудной. Франкевиц запоет как пташка, раз гестапо взялось его обрабатывать. И хотя Франкевиц не знает имени Майкла, его глаз художника - хотя и выбитый и налитый кровью - должен запомнить его лицо. И его описания будет достаточно, чтобы навести Эриха Блока и гестапо на всех них.

Майкл встал.

- Нам нужно уходить отсюда как можно быстрее.

- Куда уходить? Из Берлина? - с надеждой спросил Мышонок.

- Тебе - да. А мне - боюсь, что нет. - Он глянул на Чесну. - Мне нужно попасть в Норвегию. На остров Скарпа. Мне кажется, что доктор Гильдебранд изобрел новый вид оружия и там испытывает его на военнопленных. Что общего между этим оружием и Стальным Кулаком - я не знаю, но собираюсь узнать. Вы можете доставить меня туда?

- Не знаю. Мне нужно время, чтобы связаться с соответствующими людьми.

- Сколько времени?

Она покрутила головой.

- Трудно сказать. Самое меньшее - неделя. Самый скорый путь в Норвегию - самолетом. Необходимы остановки для заправки топливом. Плюс продукты и снаряжение для нас. Потом на побережье Норвегии нам придется воспользоваться лодкой, чтобы попасть на Скарпу. Подобные места должны хорошо охраняться: прибрежные мины, береговая радиолокационная станция и Бог знает что еще.

- Вы меня неправильно поняли, - сказал Майкл. - Вы в Норвегию не поедете. Вы выберетесь из Германии и заберете с собой Мышонка. Как только Блок поймет, что я - британский агент, он вычислит, что ваши лучшие роли были сыграны не в фильмах.

- Вам необходим летчик, - ответила Чесна. - Я вожу собственный самолет с девятнадцати лет. У меня десятилетний опыт. И найти другого летчика, чтобы доставить вас в Норвегию, будет невозможно.

Майкл вспомнил, что Сэндлер упоминал, что Чесна в одном из фильмов сама выполняла фигуры высшего пилотажа. Сорвиголова, назвал он ее; Майкл склонен был полагать, что Чесна ван Дорн была одной из самых очаровательных женщин, какие ему когда-либо встречались, и определенно одной из самых красивых. Она была женщиной того типа, которые не нуждались в мужчине, чтобы покровительствовать ей или возносить ее беззащитность. В ней не было ни капли беззащитности, насколько Майкл ее уже знал. Ничего удивительного, что Сэндлер так жаждал заполучить ее: у этого охотника было страстное желание приручить Чесну. Чтобы продержаться так долго в качестве тайного агента среди вражеского лагеря, Чесна должна была быть действительно необыкновенной.

- Вам все равно нужен летчик, - повторила Чесна, и Майклу пришлось согласиться. - Я могу доставить вас самолетом в Норвегию. И могу найти там кого-нибудь с лодкой. А затем - вы будете сами себе хозяин.

- Как насчет меня? - спросил Мышонок. - Проклятье, я-то не собираюсь в Норвегию!

- Я пущу вас по "трубопроводу", - сказала ему Чесна. - У нас есть маршрут в Испанию, - уточнила она, видя, что с лица его не сходит выражение непонимания. - А когда вы попадете туда, мои друзья помогут вам попасть в Англию.

- Ага, тогда порядок. Меня устраивает. Чем быстрее я выберусь из этого змеиного гнезда, тем скорее почувствую себя спокойно.

- Тогда нам лучше прямо сейчас же собирать вещи и убираться отсюда.

Чесна пошла в свою комнату, чтобы начать паковаться, а Майкл отправился в ванную и смыл грязь с лица и головы. Он снял брюки и рассмотрел рану в бедре; пуля прошла насквозь, не задев мышцы, но от нее осталась борозда в мякоти, имеющая красные края. Он знал, что нужно делать.

- Мышонок? - позвал он. - Принеси мне бренди. - Он посмотрел на свои руки, пальцы и ладони густо изрезаны лезвиями. Некоторые из порезов были глубокие и тоже требовали неотложной заботы. Мышонок принес графин, и когда увидел рану от пули, лицо его искривилось. - Принеси простыню с моей постели, - наказал Майкл. - И оторви от нее пару полосок, хорошо?

Мышонок заспешил прочь.

Сначала Майкл промыл бренди раны на руках: дело, при котором от боли он вздрогнул. От него будет разить, как от пьяницы, но раны прочистить необходимо. Затем смочил раны на плечах, потом переключился на ободранное бедро. Он налил немного бренди на фланель и прижал влажную ткань к ране, резко, чтобы не успеть передумать, и чуть не взвыл от боли.

Ему понадобилась еще фланель, и при этом пришлось стиснуть зубы. А затем он просто полил леденящим огнем рану с окровавленными краями.