Драконоборцы

20** г.,10 класс, школа г.Санкт–Петербург

В школе всегда царит беспросветный мрак. Куча заданий, раздражающие учителя, невкусная еда в столовке и дебилы-одноклассники. Я говорил маме, что хочу уйти после девятого класса и заняться программированием, чтобы стать вторым Цукербергом. Но она сказала, что умение играть в компьютер всю ночь еще не делает меня талантливым программистом.

– А счастье было так близко, – я жаловался по телефону, пока шел от метро до школы, – Многие знаменитости бросили учебу, и ничего, сейчас они  звезды, купаются в деньгах. Хочу так же.

– Есть профессия тестировщика игр и приложений. Тебе бы подошло.

– И много ты видишь людей с такой интересной работой?

Из трубки послышался смешок.

– Не очень. Значит, ты будешь первым.

Моя школьная подруга умеет подбодрить. Честно, если б не она, я бы уже давно сбежал, плюнув на все. Ее зовут Алевтина Золотарева, мы учимся вместе с первого класса. Наши мамы подружились, когда водили нас на подготовительные занятия от школы. Мы же все время  лупили друг друга карандашами, мелками, пеналами – что подвернется под руку. Сейчас и не помню, почему мы так делали, потому что потом подружились.

Аля не такая, как другие девчонки. Те вечно ходят стайками, шепчутся, и смотрят на тебя, как на больного. Они могут подойти и вырвать у тебя колу, сделать глоток, а потом еще и облить. Потянуть за капюшон, или начать тыкать ручкой в спину. Меня это бесит. Аля с тех самых пор подготовительного класса больше не бьет меня – даже в шутку. И всегда терпелива к моим шуточкам.

Мы списываем друг у друга – она алгебру и физику, я литературу. На физкультуре я всегда беру ее в свою команду, чтобы прикрыть. Алевтина обычно бегает от мяча, а не бьет по нему. Это усложняет игру всем, но не мне.

Мы часто делаем школьные задания вместе, без помощи Али я  сдуваюсь и захожу в игру на телефоне, а потом ною, что ничего не успеваю. Чем быстрее удастся сделать домашку, тем скорее мы включим фильм. Я обожаю ужасы, а Алевтине подавай сказки. Чтоб там были эльфы, драконы, гномы и другие необычные существа. И всегда говорит:

«Как жаль, что всего этого не существует».

Аля бы вписалась в волшебную движуху. Ей бы пошли эльфийские уши и длинное платье в пол. Когда я говорю ей об этом, она предлагает мне стать ее личным гномом, как во «Властелине колец». Вот уж спасибо!

Если б я умел красиво говорить и писать, я бы написал о ней книгу. Потому что она этого стоит.

20** г

Санкт–Петербург

10 класс, 17 лет

Павел в переводе с латыни значит «малый». Паша… Высокий, спокойный, с темными волосами и серыми глазами. С самым лучшим в мире голосом и дурацкими шутками. Паша. Из-за нашей долгой дружбы многие считают, что мы встречаемся или влюблены друг в друга. И никто не знает, что на самом деле чувствую я.

Мне хотелось любви как в кино или книге. Страстной, стремительной и волшебной. С таинственным незнакомцем, что откроет мне новый удивительный мир – а не серую реальность, в которой я живу.

Знаю, не бывает идеала, принц на белом коне – это все книги и кино, в реальной жизни таких не встретишь. И все же, я мечтала. Ну а вдруг? Вдруг, если я в это  сильно верю, то сбудется? Встретить человека, который бы схватил меня в охапку и унес в другой мир, где есть волшебство, магия, и настоящая любовь. Все это слишком по-детски, наивно, и все же я отчаянно этого хочу. Где он, тот принц, что вырвет меня из железных объятий неприглядной действительности и унесет  далеко-далеко?

Паша не подходил на роль таинственного возлюбленного, слишком прост и человечен, нет в нем загадки, тайного, злого рока. Разве можно такого полюбить? При взгляде на него у меня внутри все спокойно. Мне же хотелось тряски, подкашивающихся ног, сладостного безумия, что кружит голову и о котором я так много читала в романах. Хотелось рока. Хотелось драмы, переживаний, эмоций.

Сны мне тоже снились самые эпические. В них я постоянно сражалась с монстрами, бежала вперед, спасала кого-то. Просыпаясь, я понимала, что все это осталось где-то там, в мире грез. Так несправедливо, что мы не можем вернуться в наши сны.  Наверное, это слишком привлекательно. Я бы не проснулась никогда.

От всех размышлений меня оторвал звонок телефона. Действительность напоминала о себе слишком бесцеремонно. Мне так хотелось побыть одной и еще немного помечтать…Но это была Лера, моя лучшая подруга, для нее у меня всегда есть время.

– Привет, Ал! Я насчет домашки по химии, – веселый голос подруги окончательно заземлил меня, – Ты сделала?

– Ммм…Еще не начинала, – мой старший брат Артур обычно решал домашнее задание за меня. Я ничего не понимала в химии, а он учился на химфаке в СПБГУ, причем на бюджете. Программа десятого класса была для него легкой.

– У меня не получилась задача с алкенами, такая жуть, – посетовала подруга, и тут же без перехода прибавила, – Алла и Кристя снова говорят про вас с Пашей.

Я подавила тяжелый вздох. Алла никогда меня не любила и часто пыталась задеть любыми способами. А ребята и рады подхватить новую сплетню. Такие уж мы – всегда есть дело до другого человека, особенно – до его личной жизни.

Мысль, что о нас с Пашей идут слухи, как о паре, была мне неприятна. Мы дружим с первого класса, и каждый год начинается с одного и того же. С глупых домыслов.

– Надо же людям что-то обсуждать, – я посмотрела в окно на далекие звезды, которые потихоньку вспыхивали на темном небе.

– Пашка за лето изменился. Стал выше и симпатичнее, – поделилась своим авторитетным мнением Лера.

– Да, он хорош. Но только как друг, – я особенно выделила последнее слово, чтобы у Леры также не было сомнений. Ладно другие ребята, но выслушивать такие заявления от близкого человека я была не готова.

Интересно, есть ли что-либо прекраснее луны?

– У тебя все хорошие, – буркнула подруга, которую явно не удовлетворил мой ответ, – А Паша? Ну какой он?

Какие удивительные переливы закатного неба! Оставалась узкая алая полоска, которая вот-вот канет в небытие. А выше уже белела луна в компании легких, будто вуаль молодой невесты, облаков.

– Аля!

Я встрепенулась:

– Хм, Паша. Да, Паша. Он такой…хороший, – конечно, я так задумалась, что совсем забыла, о чем меня спрашивала Лера.

– Опять зависла! – догадалась моя неутомимая подруга, – Золотарева, ну что ты за человек? Я не удивляюсь, почему у тебя завал с математикой и физикой – наверняка думаешь о какой-нибудь дурацкой ветке за окном или о Дине Винчестере.

Я хихикнула:

– Но ведь природа – это так красиво! Разве не удивительно все это? Представляешь, у кого-то же хватило воображения сотворить весь наш мир? Откуда он взял материал? Кто создал  атомы, из которых состоим мы? Меня потрясает эта мысль. Разве Дин не великолепен?

– Мне больше нравится Кас, – фыркнула подруга, – Сколько я тебя знаю, ты с детства все в своем мире. Только бы это не мешало в жизни.

– В смысле?

– Ты слишком мечтательна и ты это знаешь. Когда начинается взрослая жизнь, все идеалы рушатся, – Лера неожиданно посерьезнела, – Никому не до чего нет дела. Только бы его не трогали.

– В каждом человеке есть что-то хорошее! – горячо заспорила я, – Надо только увидеть это самое хорошее. И тогда люди будут чуть добрее!

– И на Земле появятся единороги, – хмыкнула подруга, – Ладно, Аль, созвонимся. Папа чего-то зовет. Вот бы с этим не была связана грязная сковородка.

– До завтра, – усмехнулась я.

И снова взглянула в окно.

На улице было уже очень темно. Ветер нещадно трепал деревья, будто отец дерет провинившихся сыновей. Освещенная болезненно-желтым светом фонаря, в переулок прошмыгнула щуплая кошачья фигурка. Разумеется, черная.