— Ну, мне всё равно придётся сопроводить тебя, ха-ха, так что, можешь рассказать по пути, — он стал более оптимистичен.

Идея была невероятно глупой, его слова звучали слишком уверенно, отчего он понял, что Мона ни за что не согласится на такое.

— Ла-а-адно, тебе повезло, что я в таком состоянии, — а в душе даже порадовалась.

Спускаясь вниз по лестнице, Тимей находился рядом с ней, всё ещё боясь внезапного падения. Его сильно смущала эта ситуация с её подругами, и страшно представить, до чего бы это всё могло дойти, но благо Тимей вовремя оказался рядом. Ведь в университете строго запрещены рукоприкладства и это знают все, но… те походу выжидали идеального момента для этого, а это значит, что они спланировали это ещё давно.

Придя в гардероб, Мона взяла вещи и не удержавшись, села на скамейку, тяжело вздохнув. Ей было обидно. Очень обидно с этого случая, она вспоминала хорошие и весёлые фрагменты, прямо как на зло, они всё лезли к ней в голову. Да так отчётливо.

— М? — вытаскивая сменную обувь, вопросительно посмотрел Тимей, — Что-то не так? — он насторожился.

— Ещё со школы я дружила с одной девчонкой, мы хорошо ладили, она как и я, увлекалась астрологией…

Тимей сразу понял, к чему она всё это начала говорить, поэтому тихо присел рядом.

— Потом, когда мы поступили сюда, та сразу подцепила эту компанию, мне не оставалось выбора, как пойти за ней, ведь она была самым дорогим человеком, — её взгляд резко опечалился, — Ну, а уже после этого она начала меняться и подстраиваться под них, ей вовсе стала неинтересна астрология, хотя раньше горела познать её, особенно… — она сделала небольшую паузу, глубоко вздохнув, — Со мной… а теперь всё сложилось вот так…

— Но… тогда почему ты подружилась с Сахарозой?

Мона больше всего не хотела слышать именно этого вопроса.

— Это произошло случайно, поначалу, я хотела её использовать, просто чтобы списать, а потом как-то… стыдно стало, и начала с ней сидеть за одной партой… она была такой тихоней, никогда не осуждала никого, не сплетничала, да и сама скромная вся, аккуратная, милая. Ещё у неё такое стремление учиться… ха-ха, словно настоящая зубрилка, но не для оценок, вот это самое главное, и… мне больше по душе именно эта компания, где можно спокойно поговорить, делать маленькие, но приятные вещи друг другу…

Дальше говорить стало тяжело, будто осознавая всё, что произошло до самых мельчайших деталей.

— Я и сама могу справиться со всем. Одна. Но мне кажется, что я больше никогда не встречу человека, которому будет также интересна астрология.

— Ну… Альбедо нравятся звёзды, — он попытался разбавить эту угнетающую атмосферу.

— Тимей…

***

Наконец наступила пятница, Сахароза ещё никогда так не радовалась выходным, эта неделя вымотала её весьма сильно. Что физически, что морально.

Больше всего радовало, что именно по пятницам пары не такие серьёзные, что намного меньше нагружают умственные способности. Да и усталость не так ощущается, как, например, в понедельник или среду.

Но с недавних пор, утомляемость стала сильней, чем обычно. Нет, это не из-за количества предметов и заданий. Моральное состояние девушки сильно пошатнулось в невыносимую сторону — тоску и волнение. Теперь она с ними знакома, как ни с кем другим, и ощущает куда чаще, чем раньше.

Как долго это будет длиться? — по пути в санузел, говорила про себя Сахароза.

Занимаясь своими делами в уборной, как и ожидалось, возле кабин стояла компания самых отвратительных девчонок в университете. Даже по голосу она с лёгкостью смогла определить их.

И опять они разговаривали на своём любимом языке, он звучал как жало у змеи, такой мерзкий и ядовитый. Мятноволосая уже тысячу раз пожалела, что решила сходить сюда именно сейчас, ведь могла спокойно потерпеть до дома, это было лучшим решением, нежели нехотя слушая их надоедливую болтовню.

День шёл не совсем гладко, как она себе представляла ночью, перед сном. Часы шли вечность, сильная сонливость решила сопроводить её именно сегодня, хотя обычно она достаточно спит. Мона казалось какой-то не такой, слишком молчаливой, по сравнению с другими днями, на вопрос: «что-то случилось?» ускользала лживой фразой: «тебе, наверное, кажется» и «всё замечательно». А может она и вовсе была очень задумчива, даже чересчур.

Это несколько беспокоило

— Ты слышала?

Уши снова уловили знакомый и неприятный голосок, если уж можно было таковым его назвать.

— Ты о чём?

— Да ты че, серьёзно? Уже, как минимум, весь второй курс знает!

Сахарозе было слишком неприятно слушать всё это, поэтому немедленно начала собираться выходить из кабинки. Уж такое подслушивать она ни за что не станет.

— Про кого хоть? Может и слышала.

— Про Мону и белокурого красавчика с пятого курса!

И тут мятноволосая студентка села обратно, это очень… заинтересовало её. Ведь она просто думала, что это как раз может быть связано с её странным поведением. Нет, она вовсе не желала влезать в чужие дела, просто… хотела быть уверенной, что ничего плохого не случилось. Хотя назревал вопрос, при чём здесь Альбедо? Других белокурых красавчиков на пятом курсе не было, так что это точно про него.

Не уж то публично поссорились? Интрига так и щекотала нервы.

— Короче, мне тут сказали, что эта Мона переспала с ним! Вот потаскуха! Ха-ха, это мне…

Дальше она не могла уловить следующие слова.

Глаза распахнули.

Сахароза отчаянно пыталась не верить в это, хотела просто повернуть время вспять, чтобы точно не зайти сюда в этот момент и не услышать таких режущих слов. Хотя, как долго её бы водил за нос Альбедо, если она бы не услышала их?

Голова моментально начала кружится, в миг стала невыносимо тяжёлой и удерживать её было намного труднее. Воздух словно перестал попадать в лёгкие, отчего та закрыла рот ладошкой, чтобы не издавать тяжёлую и сильную одышку. В глазах всё темнело, кабинка становилась всё мрачнее и мрачнее, несмотря на дневное время суток, пространство сужалось сдавливая тело. В груди она ощущала такую неприятную боль, будто стебли колючих и ядовитых роз обмотали всё живое внутри неё, не давая и секунды обдумать эти слова с разумной точки зрения.

Но это было ожидаемо.

Она видела своими глазами, как они оба отдалялись от неё и сближаясь вдвоём сильнее, но… неужели Альбедо такого лёгкого поведения?

В голову начали лезть все возможное воспоминания, где юноша буквально показывал свои чувства к Сахарозе. Они всплывали в самых ярких красках, их оказалось так много. Тогда… почему он просто повёлся и отдался другой? Так внезапно и безрассудно?

И тогда, кто для него Сахароза? Спустя столько лет, они впервые начали так красиво сближаться, столько всего произошло между ними, от самых печальных, до самых незабываемых и счастливых моментов?

Почему ты выбрал её?…

Девушка не смогла сдвинуться с места, вплоть до громкого звонка на всех этажах.

И всё же, подождав, когда эти девчонки покинут место для переговоров, она пыталась выйти из кабинки. Ноги подкосились и Сахароза смогла только сползти вниз по стене.

Она поджала ноги и зарылась руками в волосы. Её пожирали мысли. На душе чувствовались лишь страдания и ужасная обида. Как только в голове всплывала хоть одна мельчайшая картинка об этом, она сжимала свои руки как можно сильнее, лишь бы воображение не касалось её и быстрее покинуло.

Но это было бесполезно.

Они словно атаковали Сахарозу, терзали и уничтожали изнутри.

Не выдержанные слёзы заполняли янтарные глаза, что так отчаянно пытались сбежать от реальности.

Почему?

Я так недостойна тебя?

Через какое-то время она смогла выйти из кабинки и подойти к зеркалу. Взглянув на своё отражение, её глаза сверкали на ярком свету, а бледные и холодные щёки уже давно пропитались солёными дорожками от хрустальных и горьких слёз, отчего кожа стала противно липкой, к которой прилипли тонкие пряди мятных волос.

***