В глазах её сразу появился яркий блеск, как только в длинном коридоре появился он.

Но она уж совсем не ожидала встретить вместе с ним Тимея, который так оживлённо вёл беседу со светловолосым юношей. А тот, даже порой улыбался и много говорил в ответ.

Раздражает.

— Привет, Мона! — громко бросил Тимей, а за ним и холодно поздоровался Альбедо.

— Привет, Альбедо, — не обращает внимания на его друга.

Будто специально делая это всё на зло, он как-то… раздражал девушку, хоть и ничего такого не вытворял, выглядел глупо, причёска странная, да и оптимистичен как-то сильно.

По пути они и вовсе молчали, Мона пыталась оживить эту тишину разными разговорами, но ответ получала только от друга светловолосого, который сухо и коротко отвечал, и то, иногда.

Когда Тимею пришлось сворачивать в другую сторону, он радостно со всеми попрощался и ушёл своей дорогой.

А Альбедо не спешил идти дальше, лишь развернулся к девушке, одаряя её проницательными небесными очами, которые так по умному смотрели на неё.

— Где будем заниматься?

Он звучал так серьёзно, что назревал вопрос: он с Сахарозой тоже так общается? Или…

— Ах, ну, я не знаю, где тебе будет удобнее? — промямлила она.

— Как-то… без разницы.

— Давай тогда у тебя, — в голове ехидно посмеялась Мона.

Он лишь кивнул и пошёл в сторону своего дома.

Оставшуюся дорогу они так же молчали, и это стало напрягать, или даже как-то смущать юную девушку.

По приходу к нему, он быстренько разделся и показал куда вешать верхнюю одежду, а сам пошёл в комнату.

Коридор оказался длинным, обои нежно-серого оттенка, на которых висели картины, крючков для одежды было всего два… да и место для обуви было не таким уж просторным. По пути к комнате у него стояла тумба, а на ней лежали металлические весы, рядом всякие мелочи в виде бумаг и побрякушек.

Пройдя в комнату, та присела за стул, замечая творческий беспорядок на столе, лежало много книг и бумаг, исписанные тетради, которые… по всей видимости, не из университета и чернильное перо, а сверху же висела ещё одна картина, на которой изображён Драконий Хребет.

На стуле висела бело-серая накидка с капюшоном, также сзади было окно, что занавешено красивыми шторами. На них рисовались разные узоры из созвездий и звёзд. Это удивило. На подоконнике особо ничего не лежало, только две толстые книги, да какой-то пустой бокал.

— Ты тоже любишь звёзды? — радостно спросила она.

Попутно рассматривая каждую из них.

— Можно и так сказать, — он искал свободные листки для дальнейшего занятия, так как Мона, к сожалению, забыла их взять.

Это так… обрадовало её, что наконец-то встретила человека, который тоже увлекается звёздами.

А собственно там, где он искал, рядом стояла односпальная кровать, простынь которой была тёмно-серой и с какими-то бледно-жёлтыми… звёздами? Не удавалось рассмотреть. А рылся он в тумбочке, на которой стоял горшок с цветком и на удивление, это оказались сессилии.

Альбедо нравятся эти цветы? — интересовалась она у себя в мыслях.

А так, в принципе, здесь было весьма просторно, только вот, зачем-то много исписанных бумаг, тетрадей и каких-то чертежей…

— У тебя тут… уютненько, хе-хе, — слегка улыбнувшись, промолвила она, всё пытаясь взбодрить обстановку.

— Хм… благодарю. Я кстати нашёл, то что искал, — он взял чистую тетрадь из ящика, после подошёл к девушке и уселся за второй стул, который недавно принёс с кухни.

— С каких тем мы начнём?

— Давай, пожалуй… с этих уравнений, — доставая заранее подготовленную тетрадку по химии, она указала на них пальцем, — Плохо в этом… разбираюсь… — неловко произнесла она.

А дальше Альбедо начал не спеша объяснять эту тему, он приводил хорошие аргументы и подробно рассказывал каждый фрагмент.

На улице уже давно стемнело, загорелись фонари.

***

Следующие пару недель они всё также встречались по вторникам.

Сначала он казался замкнутым, много вздыхал и многие вопросы оставлял в воздухе. Это несколько беспокоило её, но показывать не стала, это не то, за что нужно цепляться.

Больше всего ей нравилось, когда он пытался показать что-то на живом примере, обычно, это были какие-то скомканные бумажки и непонятные побрякушки. Один раз даже случайно взял маленькую фигурку лягушки, в качестве нумерованной цепи, когда объяснял, как и зачем это происходит, после чего они долго смеялись с этого, а Альбедо попытался ускользнуть от этого недоразумения, задавшись вопросом вслух: Откуда здесь это?

Они проводили это малое время вместе и… Альбедо казался уже не таким закрытым, как раньше, больше разговаривал на другие темы, помимо химии, иногда даже наливал чай. По немного он начинал раскрываться, что так радовало её.

Думала она.

Он правда ей раскрывается?

Во вторник утром, Альбедо, как и всегда, ожидал Сахарозу на крыльце её дома. Погода также, оставалась холодной и режущей.

Хоть он и «сдружился» с Моной, но о мятноволосой ни разу не забывал, он мягко здоровался, улыбался и многое рассказывал, также внимательно слушая её новые истории.

— Как занятия с Моной? — внезапно спросила она.

— Неплохо, уже справляется.

Она стиснула зубы.

— Это хорошо, — натянула лживую улыбку.

Она не могла ревновать, это же всё-таки подруга, которая просто нуждалась в репетиторстве, раньше может и могла подумать многое, но Мона смогла доказать свою невинность.

Но всё равно, милая Сахароза боялась потерять его.

Как-то одним вечером, как раз это был вторник, та по обычаю собиралась поливать цветы, что мирно отдыхали на подоконнике.

Но не успев пролить и капли воды, как лейка выпала у неё из рук.

Внутри что-то в миг забушевало, сердце сильно начало колотиться, а шокирующие янтарные очи моментально заблестели на свету.

Когда на привычном, одиноком стуле Альбедо сидела она — дорогая Мона.

Она начала безумно завидовать. Впервые.

Почему она оказалось быстрее?

И как только Сахароза не пыталась объяснить эту ситуацию. Мона теперь будет заниматься прямо у него дома?

После того дня, она каждый вечер вторника беспрерывно и незаметно глядела в окно, откуда открывалось окно юноши, где и виднелись Альбедо с Моной.

В такие моменты её охватывало противное чувство волнения, сердце заливалось жидкой кровью, а лёгкие заполнялись каким-то невыносимым давлением, отчего становилось трудно дышать.

Но она ничего не могла с этим поделать.

Она не могла его ограничивать в чём-то, ведь оставалась всё той же подругой.

— Тогда… до завтра? — уже прощался Альбедо с Сахарозой, попутно снимая пальто.

У девушки заметно опустились ушки.

Уже становилось труднее сдерживать себя.

Сахароза оставила его без ответа, глядя ему прямо в чарующие глаза.

— Не смотри так печально, завтра мы встретимся вновь у твоего рабочего стола.

— Уже прозвенел звонок, ступай на пару, Альбедо, — попрощавшись, промолвила она.

Юноша улыбнулся ей, нежно похлопав по плечу. Улыбка была такой же ласковой и спокойной, словно он чувствовал её напряжение, пытаясь без слов поддержать. Но всё равно, было невыносимо неприятно.

========== Отчаяние последней надежды ==========

С тех пор Сахароза начала ненавидеть вторник.

Было невыносимо наблюдать за общением этих двоих, но тем временем, она буквально подглядывала за ними. Хоть это и было невероятно больно, да и, в принципе, чувствовала себя неловко от такой ситуации.

Ненавидеть Мону она не стала, да и причин как таковых не было, ведь сама же накрутила себе много лишнего. Общаться они тоже, нисколько не перестали, но… Сахароза прекрасно замечала, как та буквально светилась каждую среду, глаза её блестели, как редкий минерал обитающий глубоко в океане, а улыбка так и держалась на протяжении всего дня.

Это невероятно напрягало.

Но показывать ни в коем случае не стала. Как никак, она дорожила ей. Хоть та и стала внезапной подругой Альбедо.