— Успокойся, просто расслабься, — замечая её неуверенность и чувствуя дрожащие руки, спокойно промолвил светловолосый.

Сахароза лишь сделала вдох и выдох, пытаясь сосредоточиться.

Как только спокойствие сделало шаг в её груди, она словно поплыла по течению, или летала в открытом и просторном космосе. Последующие шаги стали уже более уверенными, двигаясь с каждым разом то влево, то вправо, назад и вперёд. Она чувствовала его протяжное дыхание на себе, ощущая рукой крепкое, но довольно худенькое плечо, он был так близко, как никогда. И почему то, сейчас ей было совсем не стыдно, чувствуя лишь только умиротворение и наслаждение.

Двигаясь в ритм музыки, они словно выпали из мира, только он и она, никого больше, как раз как в космосе, ни единой души и ничего живого, только они вдвоём, никто не мешает и вовсе не пытается, позволяя насладиться каждой секундой. Время шло медленно, будто застыло, за окном перестали слышаться играющие дети, а мелодия всё больше заполняла уши, тем самым лаская. Он двигался идеально и чётко, казалось умел всегда, но она и сама не заметила, как влилась в этот танец всем телом, забывая как дышать, попутно мило улыбаясь, смотря только в глаза, они были яркими и проницательными, цвета небесного неба, или же дневного океана на берегу, так красиво сверкали, заставляя тонуть в них.

Их взгляды никак не могли оторваться друг от друга, словно гипноз, в котором хотелось остаться навсегда. У Сахарозы был прекрасный рубиновый оттенок, они такие невинные, как у беззащитного ребёнка, от которого не хотелось отходить ни на секунду, дабы защитить от всего мира. Он крепко сжимал до боли нежную и тёплую руку, она словно сама грела, как дневное солнце, раздавая лучи света только ему одному.

Наслаждаясь лёгким и незамысловатым танцем, оба не заметили, как уже давно пляшут без музыки, в тишине, лишь голос ребят с улицы вновь стал доступен для слуха.

Первым отпустил он, так медленно, будто нехотя, желая больше прикосновений, следом и она. Отходить друг от друга они не спешили, единственный, кто не отпускал — так это гипноз, манящие глаза обоих, а может, и не только они. Рука девушки, хоть уже и отпустила его ладонь, плечо отпускать совсем не хотелось, по прежнему оставаясь там, пытаясь насладится этой мимолётностью чуть дольше, хоть этого и не хватало.

Маленькая ладонь не выдержав, постепенно, медленно и не торопясь окутывала шею парня, а следом и вторая, аккуратно приложилась к его груди. Рука начала дёргаться, пытаясь всеми силами сдержать себя, чтобы не обнять его, хотя такой подходящий момент. В лице она скривилась, не зная, что делать, а нужно ли? Разум всё ещё плыл, не позволяя прийти в себя, одновременно чувствуя печаль, что такой лёгкий, незамысловатый и воздушный танец, пришёл к концу, вступая в неловкую ситуацию.

— Я совсем забыл, — нарушил идеальную тишину парень.

— М?

Отходя от девушки, Альбедо достал совсем маленькую украшенную коробочку с красивым бантиком.

— Ох, Альбедо!

— Я много думал над подарком, так что, думаю, тебе понравится, — протягивая подарок девушке, ласково сказал он.

Открывая его, она обнаружила деревянную фигурку кристальной бабочки, красиво разукрашенную. Цвета были просто идеально подобранны, они будто отдавали тем же свечением, что и настоящие.

— Это просто… поразительно! Ты сам сделал?? — разглядывая каждую деталь, пищала Сахароза.

— Ну да, думаю, подарок своими руками куда лучше, ну, наверное.

— Спасибо! Она великолепна! Я буду ею дорожить!

— Вот и славно.

Поставив фигурку на самое видное место — на рабочий стол, она обернулась к нему, замечая заострённый взгляд, такой родной и любимый.

— Я… я тоже не с пустыми руками, сейчас, подожди.

Достав тоже скромную коробочку из ящика, она подошла к нему, смущённо отдавая ему, по лицу было ясно видно, что он знатно удивился, ведь совсем не рассчитывал на ответный подарок.

Он не спеша взял и медленно открыл, в коробке лежал кулон, в форме красивой лилии. Глаза засверкали в радости, любуясь прекрасным цветком, после он сразу надел его на шею.

— Н-ну как?

— Мне очень нравится, спасибо, теперь я его, наверное, никогда не сниму.

— Тебе нравятся лилии? — настороженно спросила та.

— Хм… ну, выглядят они весьма неплохо, не сказать конечно, что являются моим обожанием, но и отрицать их красоту не могу. Так что, скорее да, чем нет.

— Тогда… тогда отлично! Я рада, — успокаиваясь в душе, закончила Сахароза, подарив заодно прекрасную и душевную улыбку, которая словно светила как солнце, озаряя своим теплом и уютом.

После Альбедо решил напомнить про блюда, над которыми так старалась девушка, и они присели за круглый столик, наслаждаясь вкусной едой, попутно разговаривая на различные темы.

Сейчас было хорошо как никогда, в душе чуялось что-то светлое и явно горячее, так уютно, что желание покидать эту атмосферу и момент совершенно не было желания, хотелось словно остановить время, чтобы оно никуда не спешило, как это бывает всегда, остаться с ним навсегда и вечно быть рядом.

— Альбедо, скоро… новый год, мы пойдём смотреть салют? Говорят в этом году он всё же будет.

— Почему такие сомнения насчёт него?

— Ну, фейерверки обычно привозят уже готовыми, только вот… я не помню откуда… вроде как сначала в Ли Юэ, а именно где делают… ах, забыла!

— Хах, я просто спросил, ну а если так подумать, то скорее всего прямиком из Инадзумы.

Сахароза мягко улыбнулась, посчитав такое рассуждение положительным ответом. Тем временем на часах стучало одиннадцать часов, даже почти пол двенадцатого. Для девушки это было слегка не привычно, ведь обычно она спит в такое время, из-за чего иногда проскакивало желание поспать, но оно быстро отсекалось прочь, ведь такой уж момент в жизни она никогда не упустит!

Засматриваясь на огонь, который словно исполнял вальс и рисовал быстрые и плавные формы, которые сверкали яркими цветами, освещая целую комнату, одновременно давая горячее тепло, которое иногда обжигало кожу.

Вести вот такую беседу, обычную, простую, нравилось куда больше, чем в рабочие дни, он казался совсем другим, более открытым и даже наверное, весёлым человеком. Время от времени он рассказывал о своих изучениях и исследованиях, они так очаровывали, отчего иногда приоткрывался рот, казалось, что Альбедо знает абсолютно всё, от сложных химических уравнений, до чисел световых минут от Тэйвата до солнца, что так завораживало.

Незаметно пролетели тридцать минут, еда была почти съедена, дрова в камине уже совсем скоро превратятся в угли.

— Ой, салюты же! Пойдём скорее! — вставая со стула и накидывая на себя пальто, неуклюже, торопясь надевая шарфик на шею, пропищала Сахароза.

— Я помню, — следом вставая и одеваясь за ней, ответил юноша.

Выходя на улицы пара заметила, что вокруг уже собралась толпа, не сильно большая, но и маленькой сложно назвать. Недалеко можно было увидеть много знакомых, к которым совсем не хотелось подходить и здороваться, детишки всё также шумели и играли, а некоторые высовывались из своих окон в ожидании фейерверков.

Были считанные минуты.

— Альбедо…

— Да?

— Я… эм… как бы так сказать…

— Говори не стесняйся, ты же знаешь, что я всегда выслушаю и пойму, — краем глаза замечая искру возле небольшого количества коробок, которые судя по всему были с фейерверками, уверенно произнёс светловолосый.

Она сжала кулачки, по спине проходил холодок, а сердце билось как барабан, чувствуя каждое пульсирующие место, дышать становилось с каждой секундой всё труднее и труднее.

— Альбедо, Ятебялюблю! — одновременно попадая в ритм с первым и самым шумным салютом, проговорила Сахароза, жмурясь в глазах.

Она улыбнулась, когда поняла, что немного так сказать, не успела сказать это, но они словно вырвались из уст, как давно сидячее в клетке животное, которое сломало маленькую для себя клетку, выбегая на свободу. На душе стало невыносимо легко, как гора с плеч, и пусть он не услышит, сейчас дело не в этом.