И не что иное, как чудо, на его призывы действительно ответили. Не безрассудный рыжий кот… А сама Гермиона Грейнджер, из всех возможных людей.
Гермиона Грейнджер.
Самая блестящая магглорожденная ведьма, которую он когда-либо встречал.
Знаменитая героиня войны.
Самый умный ученик Хогвартса (к большому огорчению его и его отца, когда он все еще заботился о таких мелочах, как эти).
И таинственная муза Драко.
На секунду он счел себя настоящим сумасшедшим.
Но затем Грейнджер (ведьма) рассказала, что той ночью она также потеряла своего кота – знакомого толстого полосатого кота со склонностью к дорогой рыбе и вечным хмурым выражением лица – и это заставило ее тоже выйти на улицу в шторм, чтобы найти его. Естественно, когда она услышала, как вдалеке снова и снова повторяют ее имя, ей пришлось пойти посмотреть, кто ее зовет.
Честно говоря, тот факт, что они искали одну и ту же кошку, был наименее странным аспектом всего этого затруднительного положения.
Грейнджер снова подвинулась на нем (слишком резко напомнив ему о своем присутствии, поскольку она практически уперлась локтями в его ребра и закрыла его нос своими волосами), и внезапно Драко пришлось лежать очень тихо, чтобы не наделать глупостей или не выставить себя дураком.
Нет, они у них ничего не было… Неприличного прошлой ночью. (Даже если их нынешнее положение, возможно, подразумевало иное).
Затем он вспомнил, как в порыве редкой смелости в сочетании с некоторой назойливостью со своей стороны он пригласил Грейнджер к себе в коттедж, чтобы они могли дождаться окончания ливня. И по какой-то чертовой причине, которую он все еще не мог понять, она сказала “да”.
Пока они сидели там, Драко позаботился о том, чтобы вести себя как идеальный, самый воспитанный хозяин своего скромного жилища (как учила его мать): он предложил ей теплую чашку чая, полотенце, чтобы вытереться, и свежую рубашку, в которую она могла переодеться.
И когда они устроились на диване – с чашкой чая в руках, а Живоглот счастливо свернулся калачиком между ними, – они начали болтать под предлогом неожиданного примирения.
Довольно скоро он обнаружил, что разговор с ней был невероятно интересным. И что они могли легко перейти к легкому подшучиванию, участие в котором было одновременно приятным и интересным.
Именно тогда Грейнджер сказала ему, что покинула Волшебный мир вскоре после окончания войны, оставив свою волшебную палочку и не взяв с собой ничего, кроме своей кошки и нескольких своих вещей. Она уехала в Сэндсенд в надежде немного пожить полностью маггловской жизнью.
“Я просто хотел хоть раз насладиться тишиной и покоем. Достаточно долго, чтобы я снова нашла себя”, - сказала она ему, пожав плечами. И это было чувство, к которого он с легкостью мог понять.
Даже если бы Министерство не отобрало у него палочку, Драко, вероятно, все еще искал бы покоя в другом месте – может быть, даже попробовал бы свои силы в жизни как маггл, просто чтобы посмотреть, как он будет жить. (Хотя, возможно, ему потребовалось бы больше времени, чтобы признать, что это то, что ему было нужно для его психического здоровья с самого начала).
Как оказалось, он переехал в деревню всего через несколько недель после Грейнджер (либо по какому–то случайному совпадению, либо, возможно, благодаря чувству юмора какого-то космического существа) - и они просто случайно не сталкивались друг с другом, пока не прошел почти целый год.
И хотя в его голове крутилось несколько мыслей, пока он сидел и смотрел на Грейнджер, он отказался упоминать что-либо, касающееся войны или их мелкого соперничества (во всяком случае, с его стороны), когда они были детьми в Хогвартсе.
Не то чтобы ведьма давала какие то намеки, что хотела обсудить эти вещи в любом случае.
Вместо этого они были достаточно довольны, обсуждая безобидные сплетни из своей повседневной жизни - рассказывая о новых друзьях, которых они встретили, об их новой жизни в маггловском городе и их взаимной любви к искусству, кафе и кошкам.
Конечно, эта последняя тема привела его к десятиминутной тираде, когда он пытался объяснить, какого черта он решил назвать львоподобную кошку в ее честь.
Слава Богам, Грейнджер была достаточно понимающей, чтобы не обидеться на сравнение. (И если бы он основывался на том, как она сияла, он бы осмелился сказать, что она даже польщена!)
Они, должно быть, провели часы, просто разговаривая, ожидая, пока пройдет буря, и учитывая, как они уже были измотаны, прочесывая всю деревню посреди ночи в поисках волшебной кошки, тащась по грязи и дождю. В конце концов, они заснули вместе на диване, даже не осознавая этого.
И теперь Драко оказался в очень неловкой ситуации.
Он не был уверен, что на него нашло прошлой ночью. С чего он стал таким смелым и пригласил ее остаться.
Технически, Драко был одержим ею уже почти целый год – очарованный ее красотой и обаянием, когда она работала в том причудливом маленьком кафе на улице – и иногда он ловил себя на том, что хочет снова увидеть Грейнджер, чтобы извиниться за свое отвратительное поведение в прошлом.
Но он никогда не ожидал, что действительно когда-нибудь снова увидит ведьму. Оставит в покое… Переспит с ней.
(Нет, не так!)
И хотя он был уверен, что сильно вырос как личность со времен детства в Хогвартсе, он все еще был слишком трусом, чтобы вести какой-либо серьезный разговор, когда ему не помогало отсутствие осторожности, которое обеспечило его усталое состояние прошлой ночью.
Поэтому он решил продолжать притворяться спящим – ровно настолько, чтобы Гермиона проснулась, осознала то же, что и он, и быстро улизнула из дома, чтобы никогда больше не упоминать об этом инциденте.
Не то чтобы они раньше не игнорировали друг друга, и вряд ли его обидит, если она действительно решит держаться на расстоянии.
Но вернувшись в настоящий момент, он почувствовал, что она снова двигается и ворчит себе под нос что-то о том, что “слишком рано, черт возьми, для того, чтобы светило солнце”, и внезапно он понял, что Гермиона Грейнджер вовсе не была ранней пташкой.
- Малфой? - Он услышал, как она бормочет его имя с легкой дрожью неуверенности в голосе – ее дыхание щекотало его шею так, что он напрягся на миллисекунду, прежде чем заставил себя снова расслабиться.
- Я знаю, что ты не спишь, - продолжила она с легким раздражением, тыча его в грудь, пока он инстинктивно не дернулся, чтобы остановить ее руки от щекотки.
Мерзавка.
Его надежды избежать неловкого разговора были разрушены довольно мгновенно одним простым движением. Но, конечно, кто-то с такой решительной душой, как у нее, не стал бы просто убегать, как он мог бы сделать, если бы они поменялись местами.
- Эээ…, - когда небольшая гримаса появилась на его лице. Вздрогнув, он открыл глаза. –Доброе утро, Грейнджер.
И когда Драко сосредоточился на ведьме, лежащей на нем сверху, у него перехватило дыхание.
Даже с ее массой взъерошенных кудрей, торчащих во все стороны (обрамляющих ее лицо, очень похожее на львиную гриву) и с небольшими темными пятнами под глазами из-за недостатка сна (что каким-то образом только усиливало яркий контраст с ее золотисто-янтарными глазами), Грейнджер все еще была довольно красивой женщиной.
Грейнджер – его муза, как так бесполезно напоминал ему его мозг, – вблизи была еще красивее, чем он представлял, когда изучал ее в том маленьком кафе.
И она была особенно красива, видя, как его рубашка свободно свисала вокруг ее миниатюрного тела – та, которую он одолжил ей, когда они оба поняли, что все еще мокрые насквозь и без палочки в поле зрения, чтобы наложить заклинание сушки, и та же самая, которую он втайне считал своей любимой рубашкой.
Солнечные лучи, проникающие сквозь окна коттеджа, освещали ее нежную кожу так, что выделялись мелкие веснушки на носу и на ключицах, и окрашивали ее в золотистый свет, который напоминал ему ангелов на картинах маслом, которые он часто изучал.
