– Так без вас не увижу, – усмехнулся я.

– Ну да, действительно, – согласился дед. – Но все равно.

А потом как-то незаметно, как бывает в разговоре с интересным собеседником, темы были затронуты куда более глобальные.

– Никто не знает про природу дара, Игореша. Никто. Мы изучили его вдоль и поперек, научились им пользоваться: кто во зло, кто во благо. Но ни на шаг не приблизились к пониманию, что он такое. В азиатских царствах в этом вопросе дальше всех продвинулись, как говорят, но, я так мыслю, это все попытка натянуть факты на свое представление о них. Весь этот их фэншуй – маскировка всеобщего невежества!

– Как так-то? Весь мир пользуется, и никто ничего не знает?

– Я же не сказал – ничего. Много знаем, много выяснили, дар изучая. Понимаем закономерности, создаем для одаренных методики овладения. Масса научных открытий, к примеру, стали следствием изучения дара. Электричество так открыто было – через подобие.

– Чего? – не понял я, наслаждаясь властью над огоньком с копеечную монету, лежащим у меня в ладони. Яркому, как апельсин, и совершенно не обжигающему.

– От энергий внутренних – к энергиям внешним. Поменьше бери, сад спалишь! Та же батарея в твоем телефоне…

– Что, тоже магическая?

– Вот дурень! Зачем бы? Нет, просто реализация технологиями того, что и так есть в человеке. Вот сила твоя – она же телом собирается из самых разных источников, аккумулируется… Понятно, что такое только у носителей дара имеется, но ученые мужи стали ставить эксперименты и придумали батарейку. Магия всю историю нашу науку двигала. Вот, к примеру, времена папской диктатуры…

– Кстати, уже слышал сегодня. Что это?

– Темное время, Игорек. Века с двенадцатого, за точную дату не поручусь, Европой правил Ватикан. Все короли европейские были под ним. И понтифики решали, кому из королей да дворян с кем браки заключать, чтобы царский дар с боярским проявлялись сильнее, когда детей рожать, от кого. Ну а про внешнюю и внутреннюю политику и говорить нечего.

– Евгеника! – воскликнул я.

– Да, так, кажется. У вас тоже такое было?

– Не в таких масштабах, но да, было.

Мне сразу вспомнились нацистские фрау из какого-то фильма, которые занимались как раз выбраковкой ненужного генного материала.

– Ну так вот евгеника много чего позволила открыть. Гены эти самые, кислоту – забыл, как зовется. Не суть! Я к чему веду? Все, что есть у нас сейчас, от использования дара идет. Лекарства те же – много бы мы налечили, кабы носители мирского дара токи человеческого тела не исследовали? А вот природу его происхождения так никто и не понял.

– Дядь Вань, ну должны же быть хотя бы предположения, откуда дар взялся!

Я не мог поверить, что сила, определившая путь развития этого мира, является полной тайной для аборигенов.

Старик усмехнулся:

– Вот этого, ты прав, хватает. У каждой культуры, причем, свое. Кому Маниту с копья дар прямо в грудь вложил, кому предки, от богов родословную ведущие, вручили. Тех же католиков взять – у них вполне стройная теория имеется.

– Расскажи! – как внук, выпрашивающий у деда сказку, тут же выпалил я.

Даже с пульсарами возиться перестал – погасил, сжав ладонь. И усмехнулся про себя: совсем как княжич.

– Да что там рассказывать! Католики считают, что дар – от Бога. Точнее, от Сына Божьего, известного в человеческой истории как Иисус, плотник из Назарета. Был у вас такой? Ну вот, хоть тут не облажались! Дескать, пришел он на Землю к людям и подарил вместе с заповедями Господними дар. Сперва ученикам своим. Ученики, в свою очередь, наградили им своих ближних, ну а те – других достойных. Или не очень достойных, но нужных. Времена такие были. Церковь только строилась, организованности не было, и каждый принимал решение на свой страх и риск.

Как ты понимаешь, не было сперва этого разделения на условности: царский дар, боярский, мирской. Просто – дар. Которым можно было и лечить, и калечить. От гнуса в болоте защититься или сказать горе сей, чтобы пришла к тебе. Ходить по воде и, как без этого, насылать Казни. В общем, дай человеку хорошую вещь и пару тысяч лет…

Я внутренне согласился с наставником. С небольшой поправкой. Для того чтобы испортить что-то хорошее, человеку нужно куда меньше времени.

– В общем, там, куда смогли проникнуть апостолы, появилась магия. Она, может, и до того была, но простенькая, бытовая. Дождик камланиями призвать, с духами поговорить. Не чета чудесам, творимым с помощью дара. Цари, руками апостолов на власть помазанные, стали первыми его владетелями. И воителями, потому как зачем правителю все аспекты дара? Хватит и боевых, на защиту государства направленных. Силой этой они и создали первые страны. И первые Пустоши, там, где дар применяли. Десятка два на день сегодняшний таких зон имеется, вроде Даманского.

И Венского Разлома в Австрии, ага, читал уже.

– Ну а дальше, по заведенному порядку, первые цари одарили силой ближних своих. И тоже поступили по образу апостолов, изрядно ограничив аспекты. Оно и правильно: кабы каждый боярин мог устраивать глобальные катаклизмы, до двадцатого века человечество не дотянуло бы. Да и о своей безопасности пеклись владыки – к чему конкуренты им самим и их потомству? Потом еще много чего было, Игорек. Кровь мешали, кто бездумно, кто под присмотром, вот и родили на свет еще дары мирской, наставнический и берсовский. Последний ведь тоже дар, но как кот кастрированный. Католики их считают осколками боярского и царского даров.

Закончив рассказ, старик на некоторое время замолчал. Я тоже сидел тихо, придавленный сказанным. То есть во мне – божий дар? Вернее так: Божий Дар? С ума свихнуться, как говаривала одна моя знакомая!

– А вы сами-то в это верите?

Дядя Ваня откликнулся мгновенно. Произнес наставительно:

– Верить, Игорек, надо в Господа нашего. В любовь Его, милосердие и суд справедливый. А это… Может, так оно было, а может, не так. Это же паписты, соврут – недорого возьмут. Да и не столь важно это, если подумать.

– А что важно?

– Вести себя так, чтобы предстать перед Ним не стыдно было. Дар использовать как Божий, а не как ветку, коей пацанва муравейники разоряет. Это – важно. Поэтому я тебя и учу, потому что ты тоже это понимаешь.

Я? Серьезно? Ну, это ты, дядя Ваня, хватил! Тоже мне, нашел «облико морале». Мне бы из передряги этой выбраться и не сдохнуть по пути. Про такие вещи, как мораль, я думать буду в последнюю очередь!

Старик смотрел на меня пустыми своими буркалами и улыбался. Что он там видел?

В сон я провалился моментально, только до кровати добраться успел. Темнота комнаты тут же сменилась тьмой ничего, в которой были только я и моя тень.

Игорь Сергеевич нетерпеливо притопывал ногой по воздуху и начал разговор без приветствий:

– Что решил?

– Думаю, поживу пока тут. Сытно, знаешь ли, богато. Уважение опять же. Мне нравится!

Я намеренно выводил его из себя. Не с какой-то конкретной целью – просто хотелось! Он меня сюда забросил, вот теперь пусть корчится ужом на сковородке!

– В смысле? – опешил двойник. И с угрозой сделал шаг вперед. – А не много о себе возомнил, безродный?

Я отреагировал на его тон спокойно. Даже удивительно было, насколько спокойно. Просто Будда на медитации в своей пещерке.

– А что ты мне сделаешь, двойник? Магии в моем мире нет, а значит, и силы у тебя нет. Во сны ко мне ходить станешь? Неприятно, я бы что-нибудь с девчонками посмотрел, но не смертельно. На одних астральных техниках, которым тебя Нарышкин научил, ты только и способен, что сны мне портить. Но и с этим, вероятно, можно как-то разобраться со временем. Так что не грози, если не можешь угрозы исполнить.

Теперь уже я сделал шаг вперед, а он – удивительное дело – отступил.

– Через месяц-два все сработает в обратную сторону… – В голосе его уверенности, однако, не было.

– Ой ли, Игорь? А что ты тогда так суетишься? Вторую ночь являешься, уговариваешь. Прямо змей-искуситель! Если все так, как ты говоришь, через месяц-другой я просто вернусь в свое тело и в свой мир. И ты мне тогда тем более не нужен!