Зигги, раскрыв рот, вертел головой по сторонам. Ничего подобного он еще не видел. Так мальчишка дошел до самой школы, где его ждал сюрприз. Света не было и тут, и половины учителей не было тоже. И даже господин директор, которого ученики боялись как огня, ходил по коридорам с потерянным видом, как будто что-то знал, но боялся сказать.

Уроки все не начинались, и это было впервые на памяти детей. Наконец, господин директор лично зашел в их класс и произнес дрогнувшим голосом:

– Дети, сегодня занятий не будет. Вы можете идти домой. Ждите сообщений.

Школьники веселой стайкой высыпали из школы, обсуждая счастливый поворот судьбы. Ну, надо же, с занятий отпустили. Кто-то пошел гулять, а Зигги пошел прямо домой, ему жутко не понравилось то, что он увидел по дороге. В воздухе витало какое-то непривычное напряжение. Маленький городок, в котором всегда все было тихо и спокойно, буквально бурлил. Слухи один нелепее другого передавались из уст в уста. Мэр тоже ничего не знал. Он растерянно разводил пухлыми ручками, обещал во всем разобраться и все решить. И вообще, пусть все идут по домам, скоро его величество выступит с заявлением. Кого-то это успокаивало, но таких оказалось совсем немного. Слишком уж странным все это выглядело. Зигги зашел домой, где за столом сидел бледный осунувшийся отец, голова которого была перевязана бинтом.

– Папа, что с тобой? – спросил Зигги и внезапно брякнул: – А нас с занятий отпустили!

– Садись, Зигфрид, – сказал отец. – И слушай. Твое детство закончилось, и школа закончилась. И прежняя жизнь закончилась тоже. Переодевайся как в поход, мы уезжаем. Немедленно.

– Папа, что случилось? И что у тебя с головой?

– Случилась война, и мы ее уже проиграли. А с головой у меня рана. Я ответил на твои вопросы? Чтобы через три минуты был в машине. Мама уже спускается.

Зигги бегом забежал к себе в комнату и начал переодеваться. Тон отца не оставлял ни малейших сомнений. Он надел утепленный комбинезон, тяжелые ботинки и куртку с капюшоном. Подумав, надел пояс, в кармашках которого лежало огниво, зажигалка, лупа и прочая мелочь. Отец же сказал, что одеваться как в поход, значит, пояс нужен. Он застегнул молнию и спустился вниз, прыгая через ступеньку.

Машина уже стояла внизу, а папа и мама сидели на передних сидениях и явно нервничали. Улицы были запружены народом, и выбраться из города оказалось непросто. Минут через двадцать они все-таки выбрались на загородную дорогу, где ехало подозрительно много машин, которые тянулись на север, к границе с Лотианом. Тут всего-то час езды, рукой подать. Королевство-то было совсем небольшим. На самом крупном из Туманных островов разместилась россыпь мелких государств. На юге был Кент, населенный потомками ютов, и Корнуолл, где жили потомки древнего племени, так и не поддавшегося свирепым захватчикам. На западе – Мерсия, населенная родственными саксами. Еще дальше на запад – Уэльс, где жили потомки бриттов, отстоявших свою независимость. На севере располагалась Скоттия и Лотиан, где обитали потомки некогда свирепых пиктов. Поэтому королевство Ингланд, занимающее восток острова, было маленьким, и за час-другой из него можно доехать в соседнюю страну, благо и границ-то никаких не имелось.

– Слушайте меня внимательно, – короткими, рублеными фразами говорил отец. – Времени очень мало. Наш король совершил страшную ошибку, и теперь император решил нас покарать. Армии больше нет, света, воды и денег нет тоже. Что тут сейчас начнется, я даже боюсь себе представить. Если мы не сможем уйти, или кто-то из нас погибнет, то запомните, код от сейфа – мой день рождения, я его изменил сегодня. В подвале я зарыл ящики с консервами. Я их вытащил из горящего склада в своей части. Они не на полках, они зарыты в землю. Найдете. В сейфе есть пистолет и патроны. Их немного. Еще там лежат деньги, их нужно потратить сразу, и только на продукты. Все это я оставил на случай, если вы не сможете уйти.

– Вы? – вскинулась мама. – А ты? Разве ты нас бросишь?

– У меня присяга, дорогая. Я и так ее почти нарушил. Но два часа отлучки не считаются дезертирством. Я вывезу вас и вернусь. Вы мне дороже, чем наш чокнутый король, но на измену я не пойду. Вы все запомнили?

Семья согласно кивнула головой. Они ничего не поняли, но все запомнили крепко. И они вообще не осознали пока всего ужаса происходящего. Впрочем, это самое осознание пришло быстро. Дорогу перегораживал непривычного вида бронеход, который вещал механическим баритоном:

– Дамы и господа! Объявлен карантин. Вы не можете покинуть территорию королевства Ингланд. Рекомендуем вернуться домой. При неподчинении и попытке нарушить границу будет открыт огонь на поражение. Благодарю за понимание!

– Приближение на пятьдесят ярдов будет считаться актом агрессии! Я вынужден буду открыть огонь! Рекомендую вернуться домой!

– Маленькие дети могут пройти. Просьба подойти на расстояние пятьдесят ярдов для идентификации.

Все это напоминало какую-то дурную шутку, но лежащие в пыли тела, раскинувшие руки, говорили о том, что ничем смешным тут даже не пахнет. Зигги никогда еще не видел мертвых людей, за исключением похорон дедушки.

– Зигфрид, иди! – бросил отец. – Мы найдем тебя.

– Я никуда его не отпущу, – взвизгнула мама. – Он один никуда не пойдет!

– Тогда он тут погибнет, – сказал отец. Он не добавил «вместе с нами», но это читалось настолько отчетливо, что мама замолчала и захлопала накрашенными глазами, которые стали наливаться слезами.

– Иди! – прикрикнул отец. – И жди нас с мамой, мы обязательно тебя найдем.

Зигги на подгибающихся ногах пошел к жуткой машине, старательно отворачиваясь от трупов. Тот выдал надоевшую речевку:

– Дамы и господа! Объявлен карантин. Вы не можете покинуть территорию королевства Ингланд. Рекомендуем вернуться домой. При неподчинении и попытке нарушить границу будет открыт огонь на поражение. Благодарю за понимание!

– Я еще учусь в школе! – крикнул Зигги.

– Маленькие дети могут пройти. Просьба подойти на расстояние пятьдесят ярдов для идентификации. – Машина помолчала и выдала: – Идентификация не пройдена, рекомендую вернуться домой.

Зигги подумал, что ослышался. Он же школьник, такого не может быть. Он несмело сделал шаг вперед.

– Приближение на пятьдесят ярдов будет считаться актом агрессии! Я вынужден буду открыть огонь! Рекомендую вернуться домой!

Бронеход повернул ствол пулемета в его сторону, и Зигги вдруг понял, что с ним не шутят. В паху внезапно стало мокро и горячо, и он отпрыгнул назад.

– Благодарю за понимание, – сказал механический голос, и машина явно потеряла к нему интерес.

– Зигфрид, в машину, быстро! – услышал он крик отца, который доносился словно через ватные затычки в ушах. Мальчик соображал очень плохо, он впервые в жизни был в прямом смысле в шаге от смерти. На ватных ногах он дошел до отцовского автомобиля и буквально упал внутрь.

– Уезжаем, – бросил отец. – Я знаю проселочную дорогу.

Он сдал назад и развернул машину с натужным визгом колес. Они поехали назад, а отец вглядывался куда-то вбок, ища съезд. Зигги колотило. Он стучал зубами, вспоминая немолодую полную женщину, что лежала на земле с выражением необычайного изумления на лице. Наверное, она удивлялась тому, что между ее бровей зияло аккуратное пулевое отверстие. Бронеход не тратил много патронов.

– Да, вот она, – папа резко вывернул руль, и они помчали по проселку, подскакивая на кочках.

– Не гони так, – взвизгнула мама. – Ты разобьешь подвеску!

– Берта, – с напряжением в голосе сказал ей папа, – это сейчас наименьшая из наших проблем. Просто поверь. Ага, нам сюда!

Ни слева, ни справа не было видно бронеходов с дурацкими антеннами, торчащими в разные стороны. Зато в небе парил беспилотник, который казался снизу маленькой безобидной птичкой. Видимо, это он передал сигнал, и соседний бронеход, стоявший в полутора милях отсюда, повернул башню и плюнул из большого калибра. Но ни папа, ни мама об этом не знали. Да и как они могли узнать? И беспилотника они тоже не видели. Просто внезапно они ощутили удар…