В душ Феликс не ходил, стеснялся раздетых мужчин. Быстро переодевался и грязным ехал домой и там уже нежился в ванной. Постепенно он окреп и освоился, стал отказываться от работ не по специальности и требовал, чтобы ему давали настоящие задания. Тогда суровый пожилой мастер участка махнул рукой, прикрепил к нему опытного сварщика Ярослава. Вместе они уже начали работать над более сложными проектами.

  Как-то Феликс вышел уставший из проходной. Стояла хмурая зимняя погода. На дереве галки устроили свой концерт, весело переговариваясь между собой. И вдруг он заметил под деревом одинокую фигурку.

  Феликс очень смутился. Он был грязен, на работу надевал старую куртку. Но Мария похоже была рада ему.

  - Почему ты не звонишь?

  - Извини, Мария! Работа поглотила целиком, - лепетал Феликс, не зная, куда отвести глаза.

  - Я узнала, что ты на заводе и в первой смене. Вот, решила повидаться.

  - Мне домой нужно - помыться, переодеться.

  - Да, я не надолго. Слушай, я хотела пригласить тебя в это воскресенье в гости. Ты будешь свободен?

  - Да. Я работаю в субботу, но это короткий день.

  - Хорошо. Ты приходи ко мне. Будет торт. Да, кстати, отец надумал уехать в гости, его уговорили привезти и внучку. Так, что ни его, ни Катаржинки не будет. Приходи к пяти.

  - Хорошо, приду обязательно!

  Домой он уже летел, радость охватывала его. Лёд сухости и непонимания был растоплен.

  ***

  В назначенный для встречи день была лёгкая оттепель. Ветки деревьев склонились под тяжестью снега, сугробы посерели и осели. Машины грузно проезжали мимо, из-под колёс чавкала вода. В воздухе уже как будто запахло весной. Особенно стойким это ощущение было, когда Феликс выбирал в цветочном магазине белые и розовые хризантемы.

  Он пошёл по Лебединой улице, вдыхая запах подтаявшего снега, то и дело погружая лицо в нежный и свежий, слегка горьковатый запах цветов.

  В густых синих сумерках ходил фонарщик в чёрном пальто и шляпе. Острые концы его шарфа развевались по ветру. Он шёл от столба к столбу, держа в руках длинную палку с горящим фитилем и зажигал фонари, жёлтый свет которых обрамлялся розовым сияющим кругом.

  В этом было что-то старинное, вневременное и умиротворённое, будто царство города возвышалось над велением веков.

  С чувством радостного ожидания какого-то необыкновенного будущего и какого-то вечного чувства в душе Феликс свернул на улицу Иконописцев, приближаясь к такому важному для него дому с часами.

  Марию такой Феликс ещё не видел - она казалось романтичной, очень женственной в платье в мелкий цветочек с глубоким декольте.

  Как-то сразу потянуло на мягкий, поэтичный разговор.

  Спустя время Мария вынула из духовки пирог с картофелем и мясом и нарезала его ароматными дольками. Пили армянское вино, от которого кружилась голова.

  Мария усадила Феликса смотреть фотографии, открыв тяжёлый бархатный альбом. Но Феликса отвлекала от фоток нежная шея Марии, и он не удержался от незаметного крохотного поцелуя. Потом осторожно обнял её, медленно взял её руку в свою, поцеловал её.

  В ответ Мария, освободив руку, нежно дотронулась кончиками пальцев до лба, носа, поцеловала его щёку, а потом их губы встретились, подобно двум птицам, парившим в вышине.

  ...Он целовал её тело, освобождённое от покров и забыл обо всём на свете. Он весь был упоён женщиной, чьё тело, раскинувшееся перед ним от полюса до полюса, казалось вечным и огромным царством с вершинами гор, ложбинами и хребтами, низинами и впадинами. Роща сочилась нежным ароматом и влагой, вершины острых пиков сотрясались от землетрясений, пронзавших всё бесконечное царство. Он бродил по этому царству, любуясь и наслаждаясь его красотами, блуждая среди гор, и долин, отдыхая в роще от полдневного зноя, насыщаясь ароматным напитком, терпким, как вино. Он пробегал по ложбинкам, взбираясь на крутые овалы гор и прыгая вниз, различая в стонах вечный зов любви и страсти.

  Ему хотелось обнять этот мир и растворить в себе, и лишь тихим туманным утром он понял, что это произошло. На его плече покоилась красивейшая в мире головка девушки, словно выброшенный на желанную землю корабль и волны волос ласково плескались о берега этой земли.

  Феликс осторожно поднялся. Кое-как одевшись подошёл к окну. Несмотря на лёгкую усталость, его переполняло чувство радости, распирало дух.

  Туман постепенно рассеивался, серо-голубое небо нависло над ещё сонным городом. Улица была мокрой от подтаявшего снега, редкие автомобили давили сохранившиеся сугробы, оставляя следы колёс и снежную кашицу.

  Вдали показалась фигурка - это шёл фонарщик, тушивший фонари.

  Феликсу показалось, что такая сказочная умиротворённая картина никогда больше не повторится.

  Домой он шагал гордый, будто победитель. За ночь ушло детское и юношеское, прохожие видели молодого красивого и сильного мужчину.

  ***

  Он ходил на работу независимый и неприступный. Он перестал стесняться душа и с удовольствием плескался в кабинке, а неподалёку, весело переговаривались, фыркали голые мужики. И шёл домой, глядя как на заснеженные черепичные крыши постепенно опускается розовый холодный вечер, как блестят огни, и думал, о том, какие встречи ему предстоят с Марией.

  Поэтому телефонный звонок с тревожным известием выбил его из колеи совершенно.

  Говорил Андрей Анатольевич Кронш.

  - Послушайте, Феликс, вы не в курсе, где сейчас Мария? Я знаю, что вы достаточно тесно общались в последнее время...поэтому решил позвонить.