Глава 7. Ира. Таинственная открытка

  Они сошли с электрички утром и пошли по росистой равнине к деревьям. На тропинках белел туман. Осень стояла ещё молодая, свежая.

  Вдалеке сосновый бор, подобно дворцу, поднимался к небесам.

  Мама присела пенёк под озябший осиной поправить обувь. Дерево тихо роняло лимонную листву.

  Отец по обыкновению, не дожидаясь, пошёл вперёд. Ира подождала маму, жмурясь от яркого света.

  Соломенное солнце тихо поднималось над землёй, согревая её.

  Лес встретил их глухой тишиной, сине - зелёной торжественностью. За деревьями блеснула голубая чаша озера со спокойной водой. В ней отражались тёмные стволы деревьев.

  Ира любила приезжать сюда отдыхать. Этот дом долгие годы строил дед - Крижанич Иван Сергеевич. Он был влюблен в лес и озеро, и любовь эту передал Ире.

   Бабушка и родители больше любили город, но грибы и желание порыбачить манили их в этот лес, к этому дому.

  Ире тоже хотелось отдохнуть от городских дел, но более всего её привлекали сюда воспоминания детства и возможность побыть на природе накануне холодов.

  Когда они управились в доме, бабушка осталась на хозяйстве, а они с мамой пошли к озеру. У берега вода казалась чёрной. Нежные палые листья, совсем свежие, застыли на воде, будто на ладони. Стаи мальков сновали между подводными корнями. Над озером стремительно летали птицы, тени их скользили в воде.

  Отец вычерпывал воду из старой лодки и звенел цепью. На траве лежали удочки и жестянка с червями.

  Было свежо и тихо, и хорошо было бродить по лесу в эту пору. Пахло травами, хвоей, грибами, древесной корой и старыми пнями.

  Грибов было огромное количество. Ире казалось что они, будто гномы, шевелились под бурыми листьями, под еловыми лапами.

  Насобирав пару лукошек, они присели отдохнуть. Между рядами деревьев падали ровные потоки света.

  Ира давно заметила, что осенью видишь всё резче - каждую шишку на ветке, каждый сучок, падающий лист, настолько воздух был ясен и прозрачен. Солнечные пятна прыгают между деревьев.

  Вечером бабушка с мамой готовили на печи под навесом. Отец, как обычно, ворчал, что Ира не помогает, а примостилась с книгой. Пришлось взяться за нож, хотя мама обещала справиться сама.

   Почистив грибы, Ира разожгла костёр и села, наблюдая улетающий косяк журавлей. К ней постепенно присоединились другие члены семьи. Долго сидели на раскладных стульчиках, беседовали, пока ночной туман не лёг на двор. Далеко, в болотах кричала какая-то неведомая птица, а совы проносились над их головами.

  Отец мало говорил, дремал, газета лежала рядом. Очнувшись, он ругался на комаров. Мама предложила ему одеколон "Гвоздика". Не утерпев, он ушёл, за ним пошли мама и бабушка, а Ира всё ещё сидела у костра.

  И вот бабушка кличет её в дом. Сейчас будут запираться.

  Дружный хор лягушек за окном был для Иры колыбельной.

  Во второй половине ночи она проснулась и какое-то время глядела на узкий молочный серп месяца, на синюю звезду, касающуюся верхушки ели.

  Было прохладно. Встав, она накинула халат и подошла к окну, забранному тонкой анти-комариной сеткой, привезённой отцом из Польши.

  Тёмно-зелёная гладь озера оловянно блестела во мгле. Неподвижно стоял лес, омытый лунным светом. В кваканье лягушек вплетались крики ночных птиц и редкий плеск воды. Дышалось легко и приятно, будто и лес, и озеро отдавали свою накопленную веками энергию.

  ***

  Следующим днём было воскресение. Лодка отца с ранней зари застыла на озере. А Ира с мамой и бабушкой сходили на кладбище, где, согласно завещанию, был похоронен Крижанич Иван Сергеевич.

  Они не узнали могилы. Под знакомой, тщательно ими обхаживаемой берёзкой, вместо железного сварного постамента застыл печальной чернотой другой памятник - из гранита. Он был в точности такой как прежде, но всё-таки новее, лучше. И фотография - другая. Дедушка был изображён здесь в совсем молодом возрасте.

  Надежда Ивановна и Ира разыскали смотрителя. Он был худ и лыс, напоминал египетского жреца.

  Тот был краток:

  - Не беспокойтесь гражданка, у нас всё по закону. Те, кто менял памятник на могиле уверили, что действуют по вашему согласию.

  - По моему согласию? Я жена покойного. И у меня никто ничего не спрашивал! - сказала бабушка.

  - Здесь какая-то ошибка, - добавила мама.

  - Вы уверены? Вы напрягите память, обзвоните всех родственников дальних и близких. Всё прояснится.

  Он шарил в папке.

  - Вот кстати документик с подписью.

  Внизу напечатанного на машинке листа была подпись, не то Каталинский, не то Камалинский.

  - Какой ещё Камалинский? - спросила бабушка, снимая очки.

  - Каштаринский, - одними губами произнесла Надежда Ивановна. Тогда всё понятно.

  - Витя Каштаринский? - удивлённо произнесла бабушка. - Странно, чего это он распоряжается, не предупредил.

  - Да ты же в городе всё время - вот, наверное и не смог ничего сказать. Может он с памятником приехал, разгрузил, потом установили - было не до нас.