Перед ним стоял капитан Дмитренко.

  Феликс сообразил, что нужно доложить:

  - Курсант Степанский. Работаю над боевым листком. По приказу сержанта Горикова.

  - Над каким ещё боевым листком?

  - К завтрашнему дню нужно отчитаться о результатах стрельб.

  Дмитренко покачивался с пятки на носок.

  Его рука взяла боевой листок. Прочитав несколько строк он спрятал листок за спину.

  - Почему вы днём не оформляете подобную стенную агитацию?

  Феликс замялся:

  - Не успеваем, товарищ капитан. Только вечером со стрельб приехали...

  - Нужно успевать. Ночью солдат должен спать. Мы вот как поступим. Отправляйтесь в спальное помещение и ложитесь спать... Это приказ, курсант, извольте выполнять! А вашу писанину я забираю...

  Широкими шагами Дмитренко покинул бытовую комнату.

  Спустя неделю после этого случая замкомвзвода сержант Гориков и командир второго отделения сержант Ткаченко на плацу принимали зачёт. Необходимо было показать подход к командиру, доклад и возвращение в строй. Внезапно подошедший лейтенант Делецкий что-то сказал Горикову.

  И тут же скомандовал:

  - Курсант Степанский!

  - Я!

  - Ко мне!

  - Есть!

  Взволнованный Феликс строевым шагом подошёл к лейтенанту.

  Он открыл рот, чтобы доложить, но Делецкий перебил его:

  - Слушайте, курсант. Сегодня вы поступаете в распоряжение замполита роты капитана Дмитренко. Это понятно?

  - Так точно.

  - В расположение роты бегом марш!

  ***

  - Разрешите, товарищ капитан!

  - Входите!

  Феликс шагнул в комнату и доложил:

  - Курсант Степанский по вашему приказанию прибыл!

  За спиной у Дмитренко, сидящим за столом, наполнялась светом и воздухом оранжевая штора. Китель капитана висел на спинке стула. Резким движением он отодвинул книгу, которую читал и вопросительно приподнял бровь.

  Какое-то время Дмитренко рассматривал Феликса чёрными глазами, как бы оценивая его.

  - Значит хотите быть сержантом? - зашлёпал он губами.

  - Не знаю... Направили... - ответил Феликс.

  Дмитренко встал и подошёл поближе.

  - А почему так неуверенно? Что значит... направили? Значит, можно было и рядовым остаться?

  - Никак нет, - быстро нашёлся Феликс. - Сержантом оно как-то интереснее.

  Последнюю фразу Феликс произнёс с иронией и даже усмехнулся.

  Видимо капитану это понравилось. Он улыбнулся уголками губ. И тут же задал вопрос:

  - Ваш отец служил в армии?

  - Так точно.

  - Где и кем?

  - Служил... на территории Германии. Радиолокационные войска.

  - Хм... В Германии? - поднял брови капитан. - Просто фамилия ваша знакома... А какая столица Германии?

  - Какой Германии? ГДР?

  Дмитренко хитро прищурился:

  - Ну, допустим... ФРГ.

  Феликс на секунду замешкался:

  - Ну... Бонн...

  - Верно.

  - А что это за картина?

  Капитан показал на стену.

  Только сейчас Феликс заметил небольшой этюд с изображением вишнёво - красных и жёлтых цветов в белой вазе.

  - Не могу знать, товарищ капитан. Впервые вижу... Похоже на Ван Гога, что-то в стиле импрессионизма?

  Казалось капитан был удовлетворён ответом. Какое-то время он смотрел на Феликса, но думал о чём-то своём.

  - Скорее, постимпрессионизм... Это "Анемоны и мимозы". А художника вы не можете знать. Рисовала моя дочь.

  Феликс кивнул.

  Капитан воспринял это, как одобрение, повернулся и взял со стола книгу.

  Он держал её так, чтобы не было видно автора на обложке.

  - Кто написал?

  Феликс вгляделся. На обложке гордо поднял голову смешной человечек в военной форме.

  - А, это ... Швейк, - тихо произнёс Феликс. - О нём Гашек написал.