- Я знаю, есть такие псы, которые охотятся на крыс. Для кораблей их специально обучают. Может и он сюда ходит охотиться? - предположил Феликс.

  - Недалеко выход! - воскликнул Женя. - Идём. Ну, пёсик, веди нас. Домой, домой, где твой дом? Давай - давай...

  ***

  Яркий свет хлестнул плетью по глазам, когда они, разворошив мусор из листьев и веток, вслед за четвероногим проводником, выбрались из-под мшистого камня на хвойную землю.

  Сосны здесь были огромны и торжественны, сквозь их верхушки косыми струями лились жёлто-зелёные и голубоватые потоки света .

  Какое-то время трое искателей сидели на земле, жадно вдыхая терпкий запах леса. Пёс поскуливал, то стоял неподвижно, то делал несколько шагов, призывая к дальнейшему пути...

  Он бежал так быстро, что за ним еле поспевали бегом.

  Дом открылся спустя десять минут - крепкое обиталище под металлической крышей с антенной.

  За забором лаяла собака. На её лай, к тяжело дышащим путешественникам, вышел очень худой старик в тёмно-синей рубашке и кепочке с козырьком.

  - Ну, кого ты привёл, Анчар? Что за духи лесные тут бродят? - высокопарно спросил он басом, таким неподходящим к его облику.

  - Здравствуйте, - сказал Олег. - Мы шли за вашей собакой и вот куда она нас привела.

  Он приветливо улыбнулся. Старик ответил улыбкой и промолвил:

  - Кого угодно Анчар сюда не приведёт. Значит вы нуждаетесь в помощи и совете. Милости прошу во двор.

  И он распахнул калитку.

  - Собаки нужно бояться, когда она на свободе, молодой человек, - сказал старик Жене Козопасу. - А когда на цепи - чего тут тревожиться?

  Двор был широким и тщательно убранным. На цепи полаивал крупный и красивый кавказец.

  Они направлялись в дом. В комнате красовались ветвистые оленьи рога, а на стене висело охотничье ружьё.

  - ИЖ - 27, - перехватив взгляд Феликса, прокомментировал старик. - отличное оружие...

  Из транзистора разлетался мощный голос Аллы Пугачёвой:

  До сих пор стою я у той черты,

  Где ворвавшись, вдруг, в жизнь мою,

  Всё в ней спутал ты...

  Старик оказался лесником Захаром Фёдоровичем Крутовым. Он собирался поставить чайник, но гости отказались.

  - Захар Фёдорович, мы вот по какому делу, - стал говорить Олег. - Мы ищем девушку. Она пропала три дня назад примерно вот в этих местах. На вид лет восемнадцати. Могла быть избитая, могла быть в полубессознательном состоянии. Зовут Лиля. Лиля Радченко. Вы лесник, может приходилось вам её встречать, или хотя бы слышать о ней...

  Захар Фёдорович какое-то время молчал, задумавшись.

  - Простите, а вы кто будете? - спросил он наконец, обводя глазами гостей.

  - Я Олег Рощин.

  Олег показал удостоверение.

  - Со мной Евгений Козопас, мой сотрудник. А это друг девушки - Феликс. Он помогает в розыске.

  Старик вернул удостоверение Олегу, кивнул, пожевал губами, положил руки на колени:

  - Я подобрал её в лесу без сознания, измождённой и окровавленной. От неё пахло спиртным, вроде коньяком, но слабо... Откуда она взялась - не знаю. К ней меня привёл Анчар, она лежала здесь неподалёку, на поляне. Я сразу определил, что дело плохо, вызвал из города "неотложку", её отвезли в больницу. Вот, пожалуй и всё...Я принял её за заблудившуюся туристку, избитую и ограбленную, так как при ней не было никаких вещей...

  - Рядом не наблюдалось никаких людей?

  - Нет.

  - Захар Фёдорович, вы нам покажите место, где её нашли? И... нам бы больницу посетить.

  - Конечно, идёмте.... Девушка помещена в больницу на Вишнёвой.

  ***

  На тумбочке стоит нежная розовая азалия. Цветы вчера принёс Феликс, и теперь они ласкают глаза и радуют душу, как милые котята.

  Стоит ей закрыть глаза, её охватывают грёзы, и она, погружаясь в море полубессознательного бреда, видит какой-то тёмный тоннель, слышит шорох крыс в серых стенах, видит хищных пауков на мохнатых нитях и чёрную собаку, которая для неё так дорога и которая кормит её, да, да, кормит, она приносит ей хлеб. Отведав вкусного хлеба, она падает без сил, а пёс примащивается рядом и согревает её...

  В голове у неё проносятся странные строки, она будто видит их в книге:

  "Итак, я стал путником, который подобрал по дороге раненную кинжалом девушку. Несу её в сплетённых руках будто охапку роз, а она, усыплённая молнией стали, улыбается на крылатом плече смерти, несу на равнину к знахарям, могущим её исцелить...Задремавшее чудо, я наполню тебя своей жизнью... Я стану светом глаз, прядью волос, упавшей на чистый лоб, я научу тебя молиться, чтобы ты выпрямилась, как цветок с крепкими корнями..."