— Короче, сделаем так, — Василиса на минуту задумалась, соображая, как соотнести планы Петровича со своими собственными. — У меня здесь кое-какие дела наметились, но это ненадолго, — поспешила она успокоить своего шефа. — А потом я поговорю с Крюковым. Хотя, по правде, слабо представляю, о чем именно мне надо с ним говорить. Вы хотя бы намекните, то ли пряник от вас посулить, то ли плеткой пригрозить.

— Все ехидничаешь, Малеева, — Петр Петрович сказал это тоном глубоко оскорбленного человека.

Василисе стало неловко.

— Вы зря на меня обижаетесь, честное слово, — попыталась оправдаться она. Но начальник ее перебил:

— Я не обижаюсь. Говори что хочешь… наври с три короба, в конце концов. Он тебе поверит. Главное, чтобы не увольнялся сейчас. Да, еще — не признавайся, что это по моей просьбе, а то ведь назло сделает. Понимаешь?

— Угу, — согласно кивнула Василиса. — Сделаю все, что в моих силах, Петр Петрович. Чай, не чужие, — добавила она ласково. Разговор с бывшим шефом привел ее в доброе расположение духа. Что ни говори, а приятно, когда ты кому-нибудь нужен.

— Ну и ладушки, — вздохнул Петр Петрович и попросил: — Потом мне звякни, хорошо?

— Хорошо.

— Да, кстати, как твоя работа новая продвигается?

— Петрович, миленький, ну куда она может продвигаться, моя теперешняя работа? Я же в Музах числюсь, если вы запамятовали.

— Ну, не сердись на старика. Я рад, что ты такую работу нашла. В подобной ситуации, знаешь…

— Так-то оно так. Только сейчас писателей этих пруд пруди. Вот, к примеру, вы такого знаете?

— Какого?

— Воронина.

— А кто это?

— Так мой работодатель, вы что, забыли?

— Ничего я не забыл. Ты мне еще не называла фамилию своего писателя.

— Разве?

— Точно тебе говорю. Если хочешь, наведу справки. У меня в издательстве кое-какие знакомства имеются.

Василиса неожиданно обрадовалась.

— Правда? Тогда услуга за услугу. Сами понимаете: прикинуться писателем в наше время не так то и сложно, любой туману напустить может. Одно успокаивает, что дом приличный и охрана меня в лицо и по имени знает. Только, знаете… — мысль как-то не оформилась, и Василиса замолчала.

— Все, Малеева, заметано, — деловито подвел итог Петрович. — С меня информация. Ну, бывай.

— До скорого, — попрощалась Василиса и захлопнула крышечку телефона.

Некоторое время она усердно занималась хозяйством. Делать это было совсем несложно, учитывая, что в квартире практически никто не жил, не сорил. Кто поддерживал весь этот порядок до нее, она не знает. Но сейчас подобная работа — одно удовольствие. Пробежавшись по всем комнатам, она смахнула невидимую пыль, полила цветы, проверила еще раз содержимое холодильника.

Все это время мобильник молчал. Василиса в задумчивости остановилась у окна. На улице было пасмурно, моросил мелкий дождик. Только ветки деревьев с набухшими почками подсказывали, что сейчас весна. А в квартире Воронина было удивительно уютно, и промозглая погода за окном только подчеркивала это. И молчание мобильника, и уют в доме странным образом подействовали на Василису — все это вызвало чувство тревоги. Почему перестал звонить этот ненормальный? Один звонок она, правда, проигнорировала, но странно, что он не повторил попытки.

Что за человек Воронин? Писатель… хм… Что-то не сидится ему в своих хоромах. Как будто он здесь в гостях, как и она сама. Это была та самая мысль, которую она так и не высказала Петровичу. Странно это все… Она сказала Петровичу, что ей здесь спокойно, потому что охрана и все такое. И вот спустя каких-то полчаса ей уже совсем неспокойно. А если бы звонки продолжались — что, тогда лучше?

При всем уважении к бывшему начальнику, Василиса первым делом решила все-таки повидаться с риелторшей. Как знать, возможно, Светлана знала того, кто приходил к Алене до нее.

На этот раз Василиса не пыталась изменить свою внешность. Единственное, что она сделала — это постаралась одеться неброско, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. И еще она решила не появляться в «Домовом», а дождаться, когда Светлана выйдет на улицу, чтобы не столкнуться случайно с милицией.

Время близилось к обеду. Василиса сидела в машине недалеко от входа в контору и ждала, когда появится Светлана. Трудно предугадать, какой режим был у девушки. Возможно, что она перекусывала у себя в кабинете.

Просидев минут сорок в засаде, Василиса собралась уже выходить из машины, как из дверей «Домового» показалась фигура девушки в ярко фиолетовой курточке и атласных обтягивающих брючках, заправленных в ботфорты.

Василиса медленно тронулась с места и, поравнявшись со Светланой, обратилась к ней через опущенное стекло.

— Извините, вы случайно не работаете в «Домовом»?

Девушка обернулась на голос и недоверчиво посмотрела на Василису.

— А вам что? — угрюмо поинтересовалась она и остановилась.

— Извините, — как можно мягче произнесла Василиса и дружелюбно добавила: — я, наверное, ошиблась. Мне нужен кто-нибудь из работников этой конторы, — указала она в сторону «Домового».

Светлана на мгновение замялась, затем нехотя призналась:

— Ну работаю я там… Только у меня сейчас обед.

— Правда? А у меня, представьте, тоже, — Василиса засияла улыбкой. — Не хотите составить мне компанию? Здесь рядом хорошее кафе. «У Михалыча» называется. Слышали?

— Слышали. — Лицо у девушки стало скучным. — Там дорого. Я туда не хожу.

Василиса приоткрыла дверцу и махнула рукой, приглашая собеседницу к себе в машину.

— У меня к вам дело, так что счет буду оплачивать я. Годится?

Девушка смущенно улыбнулась.

— Правда что ли?

— Ну конечно же правда! — нетерпеливо подтвердила Василиса.

Когда официант, взяв заказ, удалился в кухню, Светлана внимательно посмотрела на Василису.

— Ну, так что там у вас за дело ко мне?

— Я хотела поговорить об Алене Котиковой, — будничным голосом произнесла Василиса.

Девушка едва не подпрыгнула на стуле.

— Это называется «приятного аппетита». Да?

— Не стоит драматизировать. Все мы смертны…

— Чего… нет, я просто залипаю… Вы кто? Из морга? — Светлана скорчила брезгливую мину.

— Фу-у, — протянула в свою очередь Василиса. — Ну почему сразу из морга? К вашему сведению, тамошние сотрудники предпочитают обедать в своем «офисе».

— Да уж, в кино всегда так показывают. Неужто, правда?

Василиса пожала плечами:

— Наверное. Но утверждать не буду, сама не видела. Я работаю в газете «Криминальные сенсации». Когда-нибудь читали?

Светлана ахнула и прикрыла рот ладошкой.

— Ни фига себе! — Ее глаза, старательно обрисованные черным контуром, увеличились в размерах раза в три. — Только знаете, похоже, ничего у нас с вами не получится.

— Почему?

— Ой, не спрашивайте! Полдня работы — коту под хвост. Менты своими вопросами доконали сегодня. И к тому же, приказали молчать. Теперь представьте, что после этого моя фамилия в газете появится? Засудят — к бабке не ходи. — На лице Светланы отразилось великое разочарование, как у актрисы, потерявшей право на главную роль.

Василиса поспешила ее успокоить:

— Это все ерунда. Во-первых, в нашей газете никогда имена свидетелей не упоминаются. Это строго-настрого запрещено.

— Так я сама читала…

— Ерунда, говорю тебе, — прервала ее Василиса. — Все фамилии изменены. Сама понимаешь… Это ничего, что я на «ты»?

— Да-да, конечно, — кивнула Светлана.

— Вот. А во-вторых, меня не интересует, что там у тебя менты спрашивали. Мне надо преподнести свою версию этой трагедии.

Высказать предположение насчет того, что там на самом деле могло произойти. Просекаешь?

— Честно говоря, слабо. Поди разберись… У меня лично никаких предположений нет.

— Это только кажется. Вот, к примеру, любовь могла быть причиной?

— В каком смысле?

— В самом житейском. Был любовник, женатый, а благоверная узнала…