У тебя, как заместителя начальника группы, есть право осматривать всё, что пожелаешь. У тебя такой вид, будто ты стимулятор принял. Можешь мне сказать, что ты задумал?
Не то чтобы я тебе не доверяю, но лучше тебе пока об этом не знать, – сокрушённо ответил Чжу Хайпэн. – Я всего лишь хочу, чтобы миллион на этих учениях не был потрачен зря. А больше не спрашивай. Возможно, это мой последний выход в этой части. Командир роты Чжао, нам пора.
Чжун Айго дождался, пока Чжу Хайпэн добежит до «Пекина-213», и бросился следом.
Хайпэн, что значит – твой последний выход? – крикнул он.
Если это дело не выгорит, – вытянув шею, ответил Чжу Хайпэн, – то в следующем году я стану ближе к народу.
Джип с рёвом умчался.
Командир дивизии «С» Чан Шаолэ поджидал Чжу Хайпэна в лесу поблизости.
Сначала опрокинем несколько рюмок, – тут же сказал Чан Шаолэ, усевшись в джип. – Больше двух миллионов вложено, на кону всё моё имущество и жизнь.
Ещё и карьера, – подхватил Чжу Хайпэн.
Не сыпь мне соль на рану. – Чан Шаолэ ткнул Чжу Хайпэна. – Какая может быть карьера для командира дивизии пятидесяти трёх лет от роду?
Если есть способности, будет и карьера. – Чжу Хайлэ восхищённо смотрел на Чан Шаолэ. – Я за эту неделю так разочаровался от увиденного и услышанного. Я думаю, раз ты всё поставил на карту и вложил два миллиона, то и я должен всё поставить на карту и заставить эти два миллиона засверкать в нужное время.
Мы с тобой хоть и разных поколений, но если бы не твоя дружеская поддержка в эти два года, я бы не справился, – с улыбкой ответил Чан Шаолэ. – Без технологий сейчас никуда. Я смотрю на этот спектакль – сплошное невежество. Замыслы Хуан Синъаня видно так чётко, словно на фотографии.
Эти учения очень вовремя. Если я сужу верно, то командующему Фану, возможно, понравится эта программа.
Какая программа? Расскажи?
Это зависит от того, насколько скоординирована дивизия
«А». Кто же знал, что Цзян Юэжун за какие-то пару недель всё отладит.
Вы с Цзян просто благодетели, благодаря вам дивизия «С» может бороться за перемены, – с улыбкой сказал Чан Шаолэ. – А я тоже кое-что для тебя сделал. Я узнал, что Цзян нынче одна растит дочь. Вы друг перед другом всё расшаркиваетесь, друг друга зовёте директор Цзян и начальник Чжун. А я побуду свахой – сведу вас вместе, так отблагодарю за добро. Как думаешь?
Это ты мне соль на рану сыплешь! – ответил Чжу Хайпэн. – Раз ты об этом заговорил, то значит, близок бой. Скажу тебе начистоту, я давно уже понял, что она одинока, да и она, поди, раскусила, что я холостяк. Называем друг друга директором Цзян и начальником Чжуном, потому что лёд ещё не тронулся. Побыть свахой из благодарности тебе как раз на руку.
Я уже и запамятовал, что как-то ты с ней приходил, мне показалось, что ты был ей как рыбе зонтик, – почесав голову, со смехом сказал Чан Шаолэ. – Вы уже год знакомы, неужели не болтаете о пустяках?
Болтаем, но только о своих дочерях, – ответил Чжу Хайпэн.
В это время вертолёт, на котором прибыл Фан Инда, медленно спускался на лужайку рядом с залом для торжеств армейской группы. Командующий армией Чэнь Хаожо и другие давно уже дожидались его там.
Дюжий Фан Инда ступил на тут же поднесённый несколькими солдатами трап. Внезапно его правая нога замерла, тело накренилось вправо, рукой он инстинктивно схватился за правый бок. Один из старших лейтенантов прыжком подскочил, чтобы поддержать Фан Инда.
Фан Инда медленно повернул голову, вперился взглядом в старшего лейтенанта и медленно проговорил:
Я что, по-твоему, сам ходить не умею?
Старший лейтенант сконфуженно убрал руки и отскочил в сторону. Это происшествие помешало провести приветствие в установленном порядке. Генерал-майору Чэнь Хаожо осталось лишь последовать за Фан Инда. Когда Чэнь Хаожо понял, что Фан Инда направился не к «ауди», припаркованной за лужайкой, а к залу для торжеств, он вынужден был сказать:
Заместитель командующего Фан, вы четыре часа провели в дороге, летели из Пекина в город С, а потом сразу сюда. Лучше сначала восстановите силы в гостинице.
Лицо Фан Инда слегка перекосилось.
Я думал, что вся эта спешка, чтобы посмотреть ваши учения, – не замедляя шага, бросил он Чэнь Хаожо. – Сначала предоставьте мне план учений и заварите чай.
Несколько штабных офицеров стремглав убежали. Фан Инда только уселся в зале для торжеств, как с чашкой чая подбежала красивая солдатка и поставила её на стул. От волнения она выронила крышку. Звон упавшей на пол крышки словно заклинанием пригвоздил к месту всех присутствующих в зале.
Фан Инда наклонился и поднял хрустальную крышку с отпавшей ручкой.
Ничего страшного, чертёнок, – с улыбкой сказал он, – ты ещё рядовая, тебе нужно поучиться сдержанности, тогда и промахов будет меньше. Все садитесь, в ногах правды нет.
Только Чэнь Хаожо сел рядом с Фан Инда, все офицеры остались стоять. Солдатка заплакала.
Чертенок, не дело это – сопли распускать, ты же солдат, – с мягкой улыбкой сказал Фан Инда.
Солдатка всхлипнула, закрыла лицо руками и бросилась к двери. Один лейтенант пробежал за ней несколько шагов, прокричав:
Вернись!
Фан Инда замахал рукой:
А она с характером, прямо как моя третья в детстве. Не смущайте её.
Секретарь Лян Пин, всюду следовавший за Фан Инда, увидев улыбку на его лице, сел и призвал остальных:
Садитесь, садитесь! Не в карауле же.
Фан Инда отхлебнул чай и, откинувшись на диван, произнёс:
Обстоятельства стремительно меняются. На этот раз была официально определена политика развития, направленная на укрепление армии наукой и техникой и качественное строительство армии. Командующий армией Чэнь, что нового в этих учени ях?
Чэнь Хаожо ещё не успел ответить, как офицер штаба уже вручил Фан Инда план учений. Фан Инда внимательно прочёл первые две страницы, потом его терпение иссякло, лицо ещё больше почернело, и в конце конов он с силой хлопнул планом по стулу, наклонил голову и впился глазами в Чэнь Хаожо. Чэнь Хаожо невольно поднялся на ноги.
Фан Инда тоже поднялся и холодно процедил лишь одну фразу:
Командир армии Чэнь, а у вас много лишних денег. Он сделал шаг в сторону выхода.
Всё же сначала посмотрю учения, а потом буду судить. Как говорит председатель Мао: «Кто не занимается исследованием и изучением, тот не имеет права высказываться». И это абсолютная истина. Командир армии Чэнь, иди за мной. Может быть, в этих учениях и есть что-то новое. За последние годы дивизия «А» была хорошо оснащена: в позапрошлом году системой автоматизированного управления, три месяца назад – микроволновой системой наблюдения. Так что, может, и будет толк от этих учений.
Поужинайте перед уходом, – сказал Чэнь Хаожо, спускаясь со ступенек, – вам нужен отдых. Генеральное наступление завтра в восемь утра. Переночуете в штабе и всё успеете.
На передовой поужинаю.
И Фан Инда отправился прямиком к вертолёту.
Чэнь Хаожо скрепя сердце отправился за ним. Ожидания Фан Инда были явно далеки от реальной ситуации на учениях. Если так повернулось дело, то учения вышли на одностороннюю дорогу и ничего уже не изменить. И уж точно Чэнь Хаожо не ожидал, что командир дивизии «С» уровня «бета» как раз готовит бурю.
Чан Шаолэ и Чжу Хайпэн вышли из машины, и тут же их внимание привлёк прекрасный вид. Справа от командного пункта стояла низкая камфорная рощица, несколько гинкго6 с достоинством возвышались среди камфорных деревьев. Цзян Юэжун, одетая в белый костюм, медленно проплывала под гинкго, время от времени останавливаясь под деревьями и вглядываясь в высокие кроны.
Чан Шаолэ толкнул Чжу Хайпэна и прошептал:
Смотри, она же влюбёна. Перейдёшь в наступление сейчас, и половина дела сделана.
Чжу Хайпэн покраснел и заскрипел зубами:
Она о прошлом думает, как же ты этого не понимаешь. О былом.
Чан Шаолэ собирался что-то сказать, но увидел, что Цзян Юэжун уже их заметила и направляется к ним, поэтому спешно потянул Чжу Хайпэна вперёд. Подойдя поближе, Чжу Хайпэн увидел неотразимую красоту зрелой молодой женщины, только вышедшей из душа. Длинные мокрые волосы рассыпались по изящным линиям ее тела, струясь по их изгибам, словно очаровательная мелодия; ее румяное персиковое лицо, на фоне полной груди, выглядело ещё более свежим и нежным. Багровый закат просачивался между деревьями, приводя сердце в трепет.
