Когда Чан Шаолэ и Чу Тяньшу подбежали, позиция Фан Инда и Чэнь Хаожо была уже ясна.

Отдав честь, Чу Тяньшу не мог понять, как лучше поступить, он открыл рот, а потом всё-таки высказал:

Командир первого полка дивизии «С» Чу Тяньшу ослушался военного приказа и согласен принять любое наказание.

Чэнь Хаожо с побледневшим лицом молча стоял рядом. Фан Инда с трудом сглотнул и повернулся к Чэнь Хаожо.

Учения завершены. Извести высшее командование на учениях, что завтра в три часа дня здесь состоится подведение итогов.

Распорядившись, он в одиночку пошёл к роще.

Молчали горы, молчали холмы, молчали белые облака в синем небе, молчали и люди, смотря вслед уходящему Фан Инда. Долгое время никто не шелохнулся.

Чэнь Хаожо медленно подошёл к людям из дивизии «А» и злобно уставился на Хуан Синъаня.

Сражение проиграно. Обед-то будет? – Он сделал пару шагов к роще и снова повернулся. – Заместитель командующего Фан болен, приготовьте ему место для послеобеденного сна.

Офицеры дивизии «А» в молчании вернулись в командование. В равнине остались только Чан Шаолэ и Чу Тяньшу, стоявшие навытяжку. Они, не двигаясь, смотрели друг на друга.

Пришла беда, отворяй ворота, – проскрипел сквозь зубы Чан Шаолэ. – Прикажи развести походный костёр, приготовьте всё, что есть. Поставь в известность каждое отделение, чтобы никакой болтовни, никаких улыбок и тем более песен, не то сожру с потрохами.

Широкими шагами он направился к броневику.

Товарищ командир дивизии, – нагнал его Чу Тяньшу, – неужели у вас ещё что-то в рукаве припрятано? Расскажите мне, а то я в замешательстве. Я так больше не могу.

Если бы ты не использовал броневики, а всеми силами попытался бы разбить батальон Хуан Синъаня, то неизвестно, добился бы успеха. – вздохнул Чан Шаолэ. – Заместитель командующего Фан только что назвал меня Стебельком Чаном, а ты такое вытворил. Кажется, плетей нам с тобой поровну отсыплют.

Если бы я знал, что здесь заместитель командующего Фан и командующий армии, я бы так не расхрабрился, – сказал Чу Тяньшу.

Отправь людей найти Чжу Хайпэна, пусть приедет сюда и повеселится со всеми, – резко остановился Чан Шаолэ. – Заместитель командующего Фан уже понял его замысел.

Солнце стояло в зените. На юго-западе Китая стояла непривычно жаркая осень. Никто не знал, что на уме у заместителя командующего Фана, и поэтому обед для обеих сторон учений потерял всякий вкус.

Фань Инмин вышел из внедорожника «мицубиси», увидев несколько броневиков «синих», зажмурился и сам себе шёпотом сказал: «Выправись. Не забудь, будешь получать выговор, голову держать ровно, взгляд не спускать ниже воротника командира».

Два непропорциональных отряда аккуратно выстроились перед каменной плитой, в тишине ожидая Фан Инда и Чэнь Хаожо.

Несколько человек из штаба стояли по обеим сторонам двери напротив построения, демонстрируя, что они в стороне от всего. Вышедший из дверей Чэнь Хаожо остановился и, поглядев влево и вправо, сказал:

Встать здесь.

Чжао Чжунжун, Гао Цзюньи и ещё несколько человек подбежали и выстроились в шеренгу.

Фан Инда прошёлся пару раз вдоль строя, заметил, что моральный дух Фань Инмина и нескольких человек рядом сильно отличается от большей части дивизии «А», невольно приостановился, а потом встал перед центром строя.

Учения закончены, – сказал Чэнь Хаожо, – обе дивизии должны вернуться в районы обороны и привести всё в порядок. А сейчас слушайте указания заместителя командующего Фана. Всем смирно!

Фан Инда подошёл к центру строя дивизии «А».

Вольно! Лю Дунсюй, выйти из строя.

Лю Дунсюй выскочил из первого ряда построения.

Кажется, многие позабыли традиции дивизии «А». Пожалуйста, комиссар, расскажите историю дивизии, – сказал Фан Инда.

Лю Дунсюй вытянулся в струнку и начал зычным голосом:

Дивизия «А» была сформирована осенью 1929 года. В августе 1930 года дивизия вошла в состав Красной армии и сражалась в Первой революционной войне. Она совершила великие подвиги, сражаясь за независимость, волю и освобождение народа в Войне против японских захватчиков, в Освободительной войне, в Войне сопротивления американской агрессии и оказания помощи корейскому народу.

Мне уже за шестьдесят перевалило, – перебил его Фан Инда, – память совсем дырявая. Напомни, пожалуйста, какие сражения проиграла дивизия «А».

Дивизия «А» никогда не проигрывала… – ответил Лю Дунсюй.

Это вчерашняя история дивизии «А», – грубо оборвал его Фан Инда, – а сегодня она проиграла. Проиграла так, что и слова не скажешь. Вы должны на этом холме поставить стелу с надписью:

«На этом месте непобедимая дивизия “А” впервые проиграла сражение». Командир армии Чэнь, я жду от вас упорядоченных итогов.

Договорив, он прямиком направился к вертолёту.

Чжу Хайпэн неподалёку наблюдал за этим спектаклем в бинокль.

Одетый в костюм Фань Инмин сидел за столом, выделанном под дерево, возле стеклянной стены в европейском ресторане

«Императрица Роза» и молча ждал свою жену Фан И.

Она же, войдя в ресторан через большие стеклянные двери, тут же заметила угловатый силуэт лица Фань Инмина. Ещё десять лет назад она отметила, что с этого угла обаяние этого мужчины особенно сильно, а вот на лицо Чжу Хайпэна невозможно было долго смотреть с такого ракурса. Возможно, именно из-за этой нетерпимости к его силуэту Фан И выбрала Фань Инмина. Фан И невольно замерла и уставилась на лицо Фань Инмина, словно погрузившись в воспоминания.

Это была зрелая талантливая женщина с благородным темпераментом и фигурой. Сиреневый рабочий костюм совершенно не прикрывал очарование, зачастую называемое сексуальностью, хотя, возможно, это то, что как раз следовало бы прикрыть – такое очарование ломает способность к сопротивлению куда больше, чем нагота. Будто осознав, что привлекает к себе внимание, она не стала долго стоять на одном месте, а направилась прямо к Фань Инмину и села напротив него.

Инмин, – заговорила она с улыбкой, – на моей памяти это второй раз как ты, будучи моим мужем, приглашаешь меня в ресторан. Первый раз был ужин в честь моего тридцатилетия.

Это последний раз, – определил тему разговора этого вечера Фан Инмин.

Фан И опустила голову, смотря на стол, а потом слегка приподняла.

А если я изменю своё решение? Всё равно последний раз?

Ты не можешь его изменить, – прямо сказал Фань Инмин. – Лунлун останется с тобой. Самое главное – разрешить конфликт, а остальное пустяки.

Фан И, элегантно сидевшая за столом, чуть улыбнулась и легонько постучала правой рукой по столу.

Я уже слышала о ваших учениях. Папа расхваливал Чжу Хайпэна и дивизию «С» и бранился, что дивизия «А» ни на что не способна. Ни разу тебя не упомянул. У него уже есть мнение – вся ответственность лежит на тебе.

Официант принёс европейские блюда.

Формально я должен нести полную ответственность.

Фань Инмин взял нож с вилкой и отрезал кусок свиной отбивной. Фан И ковырнула салат с яблоками и прищурилась.

Это одна из причин, почему я изменила решение. Если сейчас раскроется правда о нашем браке, это забьёт последний гвоздь в твой гроб, я не говорю уже о том деле.

Фань Инмин, вытянув шею, проглотил отбивную.

Мне что теперь, о своих собственных интересах не думать?

Это дело должно быть решено, и как можно быстрее.

Ты сам напросился, – холодно усмехнулась Фан И. – Папа в конце года уходит в отставку, и командирский состав на уровне дивизии ждёт большая перестройка. Ты же знаешь: на пенсию долой, из сердца вон. Я надеюсь, что мы ещё обсудим, как решить это дело После того как ты вернёшься в дивизию. Мы должны остаться друзьями, так ведь?

Сестрица Фан, – подошла поприветствовать Цю Цзежу, разодетая в молодёжную брендовую одежду. Она наклонилась. – Давно тебя приметила, только не признала, что господин рядом с тобой – командир полка, поэтому не решилась привлечь твоё внимание!

Она хитро подмигнула Фан И, повернулась к Фань Инмину, сидевшему с серьёзным видом и ослепительно улыбнулась.