Пузырек снова вернулся к аппарату, достал из висящей на растяжках плетенки тугой прозрачный бурдючок и небрежным движением метнул его в черный, зияющий посреди стены пролом. Судя по раздавшемуся из темноты смачному шлепку, таких бурдючков там уже скопилась целая груда.

- А убежать, значит, так никто и не пытался? - спросил Василий.

- Ну а как тут бежать? Дальше потолка не убежишь. Ну сам подумай, Вась!..

Василий подумал.

- А если "скоком" попробовать? Может, какой-нибудь наружу выводит?

- Так тебе домой или наружу? - спросил Пузырек, присаживаясь рядом. Наружу у нас все Клавка рвалась... Так что насчет "скоков" - это ты к ней. Только не сейчас. Сейчас она на тебя в обиде...

- На меня?

- А то на кого же! - Пузырек тихонько засмеялся, покручивая головой. - Она тебе: "Вва! Вва!.." - а ты за пистолет!.. С ней чуть истерика не сделалась. Ну, в "конуре", когда пугали вас...

- Вон оно что... - пробормотал Василий. - А зачем ей наружу надо?

- Ну как... Чтобы, значит, хозяевам про все наши безобразия доложить. А заодно и самим им чертей выписать... Все "скоки", почитай, перепробовала. Ну и сунулась однажды... - Пузырек снова засмеялся. - То ли грузовой он был какой, этот "скок", то ли просто испорченный, а только выскочила из него Клавка - под ноль стриженная! Брови - и те выбрило! Теперь вот обрастает...

Василий задумчиво подвигал челюстью.

- А в тарелке выбраться не пробовали?

Пузырек посмотрел на него с любопытством.

- Так ты что, серьезно бежать собрался?

Василий хотел ответить, но не успел, потому что к Пузырьку пришли.

11

Вошел: и пробка в потолок...

Александр Пушкин

Слава Богу, что Пузырек не успел наполнить колпачки по новой, а то бы Василий зелье расплескал наверняка. Сам он уже три раза пользовался "скоком", но пользоваться - одно, а вот наблюдать такое со стороны... Вполне естественно, что Василий вздрогнул и отшатнулся, когда неподалеку от световодов возник лопоухий стриженый Ромка. На ловца и зверь бежит!

Аналогичная простынка, перекинутая через плечо и перехваченная по талии обрывком световода. В руке - бугристый, словно набитый картошкой, пластиковый мешок. Физия у Ромки была очумелая и ликующая. Увидев Василия, он замер - но лишь на секунду.

- А, Вася... - расслабленно, чуть ли не покровительственно молвил он. - Ну ты как? Обживаешься?

Откуда-то вдруг взялись осанка и царственная, прах побери, небрежность в движениях.

- Ну чего притащил, чего притащил? - добродушно заворчал Пузырек. - Я ж тебе сказал: по первому разу всех пою бесплатно. Вот завтра - хренушки, а сегодня - гуляй... Правило у меня такое.

- Правило у него! - надменно отозвался Ромка. - А у меня тоже правило. На халяву не пью. Все. Точка.

- Во дает! - с удовольствием сказал Пузырек и оглянулся на Василия. Тот сидел набычась и закременев. Под железной щетиной гуляли страшные желваки.

- Я что? Каждый день сюда прилетаю, что ли? - куражился, по всему видать, изрядно поддавший Ромка. - Давай на все, сдачи не надо!

Пузырек взял мешок двумя руками, раскрыл и долго в него смотрел.

- Ну и куда тебе столько? Ты вон уже и так хорош.

- Почему мне? - обиделся Ромка. - Всем!

- А вот это ты зря, - сказал Пузырек. - Нечего приваживать. Ты-то, может, на халяву и не пьешь. А вот лодыри наши... Вот попомни мои слова: привадишь - ломом потом не отобьешь.

Он с запасом перешагнул парящий в воздухе кабель и скрылся в проломе. Вернулся с какой-то вороненой гнутой железкой в руках.