— А не было заметно? — поддел Мицуки, — но сейчас не об этом. Ты ничего не желаешь мне сказать?

— Хочешь извинений? — Демин сразу понял, куда завернул разговор.

— Было бы круто, — он лениво подтянул уголок губ, — может, тогда наши отношения станут лучше.

— Признаю, я поступил не очень хорошо, — Николай сделал несколько шагов вперёд, — у меня было время обо всём подумать… Подобного не повторится, если ты сам не попросишь.

— Только через мой труп. — Хиросэ не уловил в его словах ни толики раскаяния, — я полностью приму твои извинения, если ты окажешь мне услугу.

Обсудив просьбу Мицуки, жнецы легко разошлись.

По дороге до комнаты, Хиросэ не мог отогнать от себя желание наконец поговорить с Коллином. Однако, он хорошо помнил прошлые дни, когда умолял учителя о помощи, а тот, словно издеваясь, каждый раз отвечал отказом. Вероятнее всего, это — итог вечного утаивания, из-за которого жнец перестал доверять своему соседу. А доверял ли когда-нибудь?

Следующие дни пролетали монотонно. Мицуки снова вливался в текущую жизнь, порой освежая память. Он исправно ходил на тренировки и медитировал, иногда гуляя с Элиасом. Единственное, что парень изменил в своём графике — исключил сон.

Близилось рождество, но в мире мёртвых атмосфера нисколько не менялась. Все вели себя как обычно, за исключением Шани, который, казалось, радовался за всех остальных.

А вот мир живых «гудел». Всюду праздничная реклама, милые декорации, украшенные гирляндами улочки. Куда не зайди — приятная, тёплая атмосфера и спешащие по своим делам люди.

В один из таких особенных дней Элиас уговорил Мицуки пойти на каток. Юноша впервые посещал подобное место. Помещение представляло собой просторную площадку под куполом, поверхность которой скована льдом.

В голове жнеца не укладывалось — люди правда отдавали деньги, чтобы на протяжении оплачиваемого времени поскальзываться? Поразительно.

Первые десять минут Мицуки учился стоять на льду. Потом Элиас чуть ли не тащил друга за собой. Поначалу Хиросэ не нравилась эта затея, но, спустя некоторое время, он вошёл во вкус и уже сам мог проехать пару метров, не падая.

После катка они сидели в придорожном кафе, непринуждённо разговаривая. Беседа длилась так, будто прошлых событий никогда не случалось. Оба хотели посвятить этот особенный день друг другу, не задумываясь о будущем.

Иногда в разговоре проскакивали детали, которые Мицуки уже довелось слышать в петле. Он поджимал губы и на время опускал взгляд в тарелку. Но, не считая этих неприятных моментов, всё прошло отлично.

Под конец гуляний, Элиас пригласил друга к себе. Ответ был ожидаем. Ньюэлл расстелил диван в гостиной, но уходить далеко не спешил. Какое-то время парни смотрели незамысловатую рождественскую комедию, попивая тёплый какао с маршмэллоу.

Смеркалось. Веки колдуна тяжелели с каждой минутой. Он еле досмотрел фильм до конца, а потом выключил телевизор и отправился спать. Мицуки взял на себя мойку кружек и хорошо с ней справился.

Юноша вернулся в гостиную и сел на диван, снимая с пояса неидеальное оружие. Полноценные ножны в швейном отделе ему не сделали, но сейчас, Мицуки хотя бы мог цеплять рукоять на ремень, что тоже неплохо.

Жнец лёг, прислушиваясь к посторонним звукам. Только редкие скрипы где-то в соседних комнатах заставляли его настораживаться. Ёлочная гирлянда оставалась единственным источником освещения.

Дыхание затруднялось, стоило парню подумать о сне. А вдруг именно это — ловушка сознания? Что, если он даст слабину здесь, и всё действительно исчезнет? В этот раз навсегда.

Хиросэ потряс головой, прогоняя навязчивые мысли. Он ворочался на ровном месте. Парень то укрывался одеялом с головой, то вовсе скидывал его. Подушка казалась слишком горячей. Её приходилось переворачивать по нескольку раз. Однако, на самом деле, разницы никакой.

На часах четыре часа. От скуки Мицуки прошмыгнул на балкон. Он провёл пальцами по сверкающим гирляндам на перилах. Взгляд сам сфокусировался на милых разноцветных огоньках. Хиросэ стоял неподвижно, заворожённо глядя в одну точку.

И он мог простоять так ещё, если бы не снежинки, так вовремя повалившие с неба. Одна из них неосторожно попала жнецу в глаз и несколько вывела того из забвенного равновесия.

Рука медленно потянулась вперёд, ловя первую попавшуюся снежинку, а потом хватая новую, и так несколько раз. Здесь и сейчас, ночью, плавно перетекающей в утро, всё ощущалось иначе. Беззаботно, спокойно, и невинно. Совсем как в компании Элиаса.

В будущем они вряд-ли смогут вот так безмятежно общаться друг с другом и ходить на прогулки, учитывая пристальное внимание Натаниэля. Им только и останется, что переписываться да созваниваться. Иногда, конечно, придётся встречаться, для осуществления плана. Но… Это совсем другое. Не то, чего хотел Мицуки.

Когда начало светать, Хиросэ нехотя вернулся на диван, попутно стряхивая снежинки с волос. Он накрылся одеялом по плечи, прикрыв глаз.

Вскоре послышались тихие шаги. Странный шорох поблизости заставил Мицуки приоткрыть глаз, но, из-за недостаточности света, гость ничего и не разглядел.

— С Рождеством. — прошептал ласковый голос Ньюэлла на ушко друга.

Хиросэ открыл глаз, как только Элиас вложил в его руки мило оформленную коробку. Мицуки несколько секунд вопросительно смотрел то на парня, то на подарок:

— Я же просил, ничего не дарить. Мне нечего дать в ответ.

— Я не тратился, это будет нужнее тебе, нежели мне, — Ньюэлл криво улыбнулся и выпрямился, — открывай.

Хиросэ потянул за зелёную ленточку и раскрыл интригующую коробку. Увиденное несколько сбило с толку.

— Я давно его нашёл, — на опережение ответил колдун, — и понял, кому он предназначался.

На дне лежало продолговатое лезвие, а под ним, ещё один осколок, поменьше.

— Я приготовлю завтрак… — Элиас поспешил удалиться.

— Спасибо, — вдогонку сказал Мицуки, но друг не повернулся, словно не услышал.

Зайдя на кухню, Ньюэлл упёрся руками в стол, глубоко дыша через стиснутые зубы.

Подняв рукоять с пола, Хиросэ прищурился, разглядывая места сколов. Сначала он присоединил маленький осколок. Мозг пронзила ноющая боль. С трудом игнорируя её, юноша присоединил осколок подлиннее. Тотчас в уши ударил оглушительный звон, заставив схватиться за голову.

Мицуки простонал, сильно поджимая губы. В сознании мелькали приглушённые картинки. Сначала они казались пятнами — как те, которые явились после первого осколка. Однако, вскоре приняли очертания мест, где жнец прежде не бывал: Лесная речка — журчание свежей воды заполняло уши; Высокий старый клён — древесный запах чётко ударял в чувствительный нос; И старое каменное здание с гобеленами. Только его Мицуки узнал. Но почему оно здесь?

Одна реальность наслоилась на другую. Здесь и сейчас парень стоял чуть ли не у самого входа. Двери загадочного помещения маняще открылись.

Недолго думая, юноша рванул к ним. Он смотрел под ноги и перепрыгивал чёрные пятна, появляющиеся в траве. Хиросэ добежал до крыльца, прежде чем земля полностью потемнела.

Жнец открыл двери и запрыгнул внутрь. К его удивлению, он оказался в пустом коридоре. Мимо проходили чёрные силуэты, игнорирующие присутствие чужака. Они разговаривали, но юноша не мог разобрать их речь. Все говорили одновременно, что создавало неразбериху.

Мицуки пошёл следом, держась на безопасном расстоянии. Пальцы крепко сжимали рукоять меча.

Вместе со временными спутниками Хиросэ дошёл до просторного зала, где собралось много народу. Там не было ни одной голой стены: Все заставлены книжными шкафами. Это место напоминало библиотеку, за исключением нескольких небрежных кроватей.

Силуэты чему-то радовались и аплодировали. Те, что поменьше, вовсе чуть ли не прыгали от восторга.

Вдруг, на «сцену» вышел ещё один тёмный человек. Отличался тот белой звездой на половину лица. Как только он начал говорить — голоса замолкли. Однако, и его речи Мицуки не разобрал. Голос незнакомца походил на утробный шёпот, режущий слух. Белый шум — такая ассоциация возникала у жнеца.