Тогда-то и начались их приключения. В первую очередь пришлось переоборудовать бункер. Они таскали мебель со всех уголков их земель, делая это подземелье более пригодным для комфортной жизни. Следующим пунктом стояли запасы, а это уже проблема посерьезнее. Конечно, с помощью новейших технологий еда могла храниться аж до шести месяцев, но что будет потом? Чем они будут питаться по истечению этих шести месяцев? Пришлось размышлять над тем, как вырастить и приготовить еду самим, при этом увеличить их срок годности. В этот раз казах взял все в свои руки.

Топором он орудовал не хуже любого лесоруба, однако пока была возможность, парень пользовался электропилой. За неделю кропотливой работы ему удалось выстроить над выходом из бункера небольшой деревянный домишко, естественно утеплив его всеми возможными подручным средствами. Хорошо, что новейшие инструменты будущего еще работали, так бы возился он с этой работой как минимум месяц. Далее на очереди был асфальт, но и с ним справится, не составило особого труда. Когда небольшая часть тротуара и проезжей дороги была уничтожена, за дело взялась россиянка. С помощью гризы* она вспахала весь их участок и посадила семена. В это время Казахстан выстроил нечто похожее на теплицу, провел небольшой водоканал для полива, а после помог России с удобрением.

С каблуками и юбками русская попрощалась давно. В длительном путешествии эти вещи приносили лишь неудобства, как и галстуки, пиджаки и ботинки. Удобная камуфляжная форма и сапоги стали их родной одеждой, ничто более.

Но самым важным моментом в их жизни стало то, что когда россиянка утром вышла из бункера проверить теплицу, перед ней держа в зубах задушенного голубя, стояла самая настоящая лиса. Нет, она была не из зоопарка, такие места были давно под запретом. Хорошо, что лисица оказалась не бешеной. СССР рассказывал, если дикий зверь никогда не видевший человек идет прямо на него, значит он больной. Животное, таким образом, пытается найти помощь. Рассказав казаху об этой неожиданной встрече, они, немного поразмыслив, решили запастись патронами и оружием. Мало ли на их пути возникнет опасный зверь.

Вся Европа была перечеркнута красным цветом на голографической карте. Ни одного человека не встретилось на их пути, хотя ребята оббегали каждый угол. Сорок пять дней они убили на поиски неизвестно чего. Можно было смело сказать – все, человечество исчезло из этого мира, но парочка не желала сдаваться.

Настал тот момент, когда в их морозильниках закончилось мясо и рыба. Питаться одними овощами и фруктами не сильно хотелось. Тогда парень сделал несколько хитрых ловушек, расставив их в различных местах бывшего города Москвы. Сам же, вооружившись охотничьим ружьем, затаился за заброшенной и обросшей лозой машиной. Первая охота не ради развлечения, первая дичь, что пойдет на запасы и пропитание. Чувство словно ты пещерный человек, убивший мамонта, и тащишь кусок вкусного мяса домой своей жене и детям. Если бы было так.

Казахстан мучился от любви к России. Ему хотелось взять ее руку, посмотреть в эти васильковые глаза и сказать, насколько она ему дорога. Однако русская слишком часто напоминает казаху о том, что они родственники. Но, черт возьми, это не так! Союз принял его в свою семью, он не является им близким по крови. Приемный. Подкидыш. Так его дразнили мальчишки и девчонки в школе. Да и что в этом такого? Парень даже рад, что они не родные.

Россиянка же стала замечать в последнее время, что ее тянет к родному брату. Это было слишком странно и неправильно. Она любила его, как и всех своих близких, но та ли эта любовь? Девушка отмечала в нем то, чего никогда бы не заметила. Его широкую спину, его сильные руки, его смеющие глаза, его мягкие темные волосы. Стоит Казахстану дотронуться до нее и сердце учащенно бьется, а кожа горит на месте прикосновения. Во рту сухо, волнение накрывает с головой, пот бьет ручьем, щеки пылают. И это не болезнь. Россия уж точно знает.

***

Глазом не успели моргнуть, как на календаре было отмечено более середины тёплого месяца лета, июля. Во дворах уже стояла столь неприятная, предсказуемая и мучительная жара. Мир будто замер за последние недели. Но в тоже время, выходить на улицу без всевозможных средств защиты было невероятно опасно.

Им с лихорадочною жалостью приходилось выживать, убивая невинных и жертвуя друг другом. Русская никогда не могла идти на столь грубые и жестокие поступки. С каждым разом ей все больнее смотреть на убитых собственными руками трупы диких зверей, что так красиво и незамедлительно падали вниз.

«Я ведь нормальная, и ничем не больна! Это необходимая мера. Только чтобы выжить! Придёт время… Мы будем хорошо жить! Придёт время… И я отмою эти руки от крови…» - твердила она с огнём в душе, со страстью к ремеслу, чтобы скрыть свои подавляемые комплексы изнутри.

Черствое и пошлое чувство привязанности к родному брату давили на россиянку не меньше. И это, может быть, всего лишь некрасивая иллюзия, которая развилась в результате такой невообразимой ситуации.

Она и казах всегда могли и обнять друг друга, и даже поцеловать в щеку, либо в лоб. Но ведь эти жесты были совершенно обычными, семейными. Только чтобы успокоить, поддержать родного. Девушка лишь кратковременно, однако могла побаловать парня несколькими подколами, и то, когда ситуация не казалась настолько сконфуженной. Что же с ней теперь? Она совсем потеряла покой. Увидев раз в своем брате мужчину, Россия больше не могла спокойно находиться рядом. Его обычные действия вызывали у нее дрожь, она вся горела, когда Казахстан садился рядом с ней, дотрагивался до ее кожи. А какой же испорченной русская себя почувствовала, когда ее дорогой казах явился к ней во сне чуть ли не нагишом. Именно после этих видений она пообещала себе избегать прикосновений родного брата, правда, на сколько ее хватит? Да и парень не дурак, быстро заметит ее отстраненность. Россиянка пыталась отторгать эти неясные и пугающие чувства, однако чем больше было сопротивления, тем сильнее ее притягивало к Казахстану. Запретный плод сладок. Не зря так говорят.

Как-то казах пошутил про родственные связи, предлагая представить, что бы было, если б они не были семьей. В тот момент девушке как никогда захотелось уничтожить эту связь, стереть ее с лица земли. Именно тогда до нее дошло, а ведь брат-то ей уже и не брат вовсе. Не могла она видеть так его более. Но это ведь совершенно неправильно! Отец, наверное, в гробу переворачивается от мыслей и чувств России. Дожили. Влюбиться в собственного брата! Бред сивой кобылы! Нет. Это исключено! Никакой романтики между ними быть не может!

Одной ночью, где-то в третьем часу, когда молния мелькала во всю, а дождь смывал за ними следы, не позволяя диким зверям обнаружить их логово, ей все никак не удавалось уснуть. Лежит себе в стену смотрит или в потолок глядит, а толку никакого. Мысли разные в сторону бегают, как черти польку пляшут. Не сдержалась она, больно долго провалялась в постели, решила выпить чего да покрепче, чтоб в сон, словно мёртвому упасть. Встала, чувствуя, как болит каждая часть ее тела, прошагала медленно на кухню, налила воды себе в стеклянный стакан, да решила подняться на поверхность, подышать свежим воздухом, наполненным дождем. Как раз Казахстан сделал небольшой навес в их дворе, огражденным железным забором.

Ступая босыми ногами по деревянному полу, русская не спеша пила воду, слушая раскаты грома, которые казались совсем рядом. Теплый летний ветерок, несмотря на столь хмурую и ненастную погоду, шаловливо развевал ее длинные русые волосы да подол ночной сорочки. О своём внешнем виде, россиянка не беспокоилась, да и не от кого было прикрываться. Заметив, аккуратно выструганную казахом скамейку с замысловатыми узорами, она без промедлений присела на краешек, отдавая всю себя звукам природы.

Не было в ночи той суеты людской, что оставалась при человечестве. Звёзды и луна, как и все дневное зверье, сладко спали, спрятавшись под темными хмурыми тучами. Деревья и живность недвижимая колыхалась по-звериному и танцевала на ветру, да так преимущественно! Хотелось сесть под кроной высокого дерева на мягкую траву, да под шум дождя подумать, порассуждать, привести мысли в порядок… Но было слишком опасно! Дикие звери, отдаленные от руки человечьей, не сильно любили как девушку, так и парня. Скорее опасались, или даже ненавидели. Не забыли всего того зла, что люди им сделали. Вот и защищались, не позволяя подойти к себе поближе.