О! Этот момент немец никогда не забудет. Звон в ушах от ее крика стоял до конца рабочего дня.

- Ничего. Я все понимаю. Любовь делает из самого холодного человека глупого влюбленного идиота.

- Кстати о влюбленных. Ты мне обещал рассказать, что происходит между тобой и бельчонком.

- Да. И я сдержу обещание….

Беларусь проскользнула скучающим взором по залу, забитым гостями и официантами. И только когда ей надоело осматривать каждую проходящую перед ней фигуру, глаза белоруски обострили внимание на одну, очень привлекающую к себе внимание пару, которая видимо даже не замечала на себе обескураженного взгляда… Каково же ей было, когда этой парой как раз и являлись её сестра и возлюбленный. Ох, как паршивость изогнула сердце несчастной девушки, как ревность и обреченность закрутились над головой у Беларуси.

- Бел! Давай к нам! Сделаем совместное фото! – позвала ее Литва.

Не стоило ей этого делать, гости мигом обратили свой взор на белоруску. Не остались в стороне и немец с русской, заметив ее возле выхода в коридор. Благоразумный самоконтроль над чувствами вмиг забылся, вопреки желаниям почувствовались намокшие от слёз щёки, которые уже и побагровели, и побелели одновременно. Не помня себя, она молнией заторопилась к двери, пряча руками уже покрасневшие глаза от посторонних.

- Россия. Я…. Мне надо идти! – не смог устоять на месте Германия, бросившись вслед за любимой девушкой.

- Не идти, а бежать, Гер! – бросила ему вдогонку та.

Еще с детства ее умение прятаться в любом уголке дома было невероятно. Неважно где, неважно как, но мало кто смог бы отыскать Беларусь хотя б за час. Она находила настолько незаметные места, что родственники или друзья готовы были вызывать полицию, лишь бы отыскать эту мышку. А сейчас этот навык пригодился ей как никогда. Белоруска хотела просто раствориться в воздухе, стать невидимкой, лишь бы никто ее не потревожил. Отыскав на первом этаже ресторана маленькую подсобку, она забилась в самый темный угол, затерявшись среди швабр и ведер. Наплевав на дорогое платье и холодную плитку, девушка обессиленно рухнула на пол и, дав волю своим эмоциями, расплакалась от отчаяния и разочарования. Тихо, временами всхлипывая, размазывая дрожащими руками слезы по лицу. Сердце щемило, душа опустела в одно мгновение. А ведь ей всего лишь хотелось простой любви. Беларуси горько от увиденного и стыдно из-за своего внезапного побега. Она слишком много себе позволила, тем самым привлекая внимание гостей. Но что белоруска могла поделать? Увидев Россию и Германию вдвоем, она просто не выдержала. И дураку ясно – он до сих пор любит ее старшую сестру. А как немец смеялся, как смотрел своими голубыми глазами. И все. Все, кто был в зале, твердили шепотом лишь об одном – какая они замечательная пара.

Молдавия говорила девушке – нужно приложить усилия и все получится. Однако все ли такое сказочное и розовое? А может она недостаточно старалась? Скорее причина в сердце парня, в котором нет места для нее. Праздник, который устроила ее сестра, был безвозвратно уничтожен безответными чувствами Беларуси. Даже возвращаться не хочется. Лучше остаться тут до конца вечеринки, а может даже незаметно уехать в отель.

Услышав, как противно скрипнул ржавый замок подсобки, белоруска на мгновение сдержала слезы, веря, что это просто уборщик пришел за своими орудиями для уборки. Однако стук каблуков по керамической плитке заставили на миг задуматься – точно ли это он?

- Так и знала, что ты нашла себе тайное убежище. – Нежно улыбнулась ей русская, аккуратно раздвинув рукоятки швабр. – С самого детства, если что-то происходит, ты находишь самый темный и незаметный угол. Правда, в этот раз у тебя плоховато вышло. Если бы не твои туфли, я бы сюда и не зашла.

Беларусь уже и забыла, кто в их семье быстрее всех находит ее. Россиянка всегда каким-то образом могла отыскать сестру даже на краю света.

- Бел, что случилось?

Но, к сожалению, старшая услышала в ответ только шмыганье носа и приглушенную музыку, что играла наверху. Белоруска не знала, что ей сказать, да и не смогла бы. Слезы душили Беларусь, запрещая произнести хоть малейший звук. Она не обиделась на родную сестру. Никто бы не смог заставить разлюбить дорогого ей человека, однако видеть ее отчего-то не хотелось. Белоруске нужно время, чтобы принять тот факт, что Германия никогда не полюбит ее.

Россия, понимая молчание младшей, подобрала подол своего длинного шелкового платья от Coco Chanel и уселась рядом с Беларусью на холодный пол. Ей все равно на грязь и пыль, плевать на резкий запах чистящих, когда ее младшая сестра заливается слезами, она не может стоять в стороне.

- Бельчонок, помнишь, как мы с тобой ходили за грибами? – начала русская, доставая из своего клатча бумажные салфетки. – Набрали полную корзинку, а дорогу домой забыли. Точнее я забыла. Ох, как же я перепугалась. А ты нет. По мху на деревьях, по солнцу и запомнившимся тебе пенькам и цветочкам быстро отыскала тропинку.

Аккуратно повернув заплаканное лицо белоруски, она осторожно вытирала размазанные под глазами тушь и тени.

- А когда я порвала свой браслет? Ты сразу принесла свой, хотя ты не хотела с ним расставаться. Да-да. Я это поняла по твоим глазам.

Слезы давно высохли на щеках Беларуси, и сейчас, посмотрев на сестру непонимающим взглядом, она слушала рассказы из детства, теряясь в догадках.

- Мама еще с самого твоего рождения говорила: “Это наш солнечный ребенок. Самый настоящий лучик”. В нашей семье ты всегда сияла ярче всех. Я слышала, о чем говорят люди. Поверь, меня перехваливают. Каждый из нас обладает индивидуальными качествами. Казахстан – невероятной чуткостью, Киргизия – чувством юмора, Эстония – терпением. Ну, а ты полна энергии и всегда поддержишь нас в любой ситуации.

- Все совсем не так…. – наконец сказала белоруска, отстраняясь от старшей. – Я самая обычная серая мышь. Я всего боюсь и опасаюсь. И нерешительности во мне больше, чем в любом из вас.

- Глупостей не говори. – Возмутилась россиянка, глядя в заплаканные глаза младшей. – Я всегда завидовала твоей прыткости, дружелюбности. Тебе так легко давалось налаживать контакт с другими странами! Я никогда так не умела.

Мир перевернулся с ног на голову. Россия, великая и могучая страна, завидует ей? Это просто глупо. Какая зависть?! О чем она вообще говорит!

- Такого просто быть не может.

- Бел. Ты слишком сильно себя принижаешь. Думая, словно у тебя нет и шанса как-то выделиться, ты не замечаешь очевидного.

- Что именно?

- Тебя давно уже заметили. Если не веришь, спроси у него сама.

- У кого?

То ли это было специально спланировано, то ли так захотела судьба, однако внезапно сестры услышали громкий голос немца и топот его ног по коридору.

- Пошли. – Взяла русская за руку Беларусь, заставляя ту подняться с пола. – Он тебя зовет.

- Я не могу. – Воспротивилась та, когда они подошли к двери. – Я выгляжу как пугало. И-и тем более, как я объясню ему свой побег?

- Господи, Бел. Ты дура. – Устало выдохнула россиянка. – Не для этого я тебе минут двадцать впрягала о том какая ты у нас молодец, чтобы потом опять спрятаться в этом сраном чулане! Ноги в руки и побежала. Там уже что-нибудь сымпровизируешь. Давай, давай!

Хватило легкого толчка и немного грубых слов, чтобы белоруска неуверенно зашагала навстречу к зовущему ее Германии.

Довольная Россия могла смотреть ей лишь в след, мысленно желая удачи и храбрости. Нарушил всю идиллию вибрирующий в клатче мобильник, требующий, чтобы хозяйка немедленно ответила на звонок.

- Слушаю. – Нежно улыбнулась она, приложив телефон к уху.

- Еще не соскучилась по мне, медвежонок? – раздался любимый мужской голос.

Беларусь, еле двигая ватными ногами по мраморному полу, все больше и больше сомневалась в своей затее. Голос ее возлюбленного, что недавно слышался вдалеке, грубоватый, но и также по-своему нежный, внезапно оборвался. Зачем только она послушалась русскую? Дождалась бы нужного момента и незаметно ушла бы с вечеринки. Вот встретит белоруска немца, и что дальше? Молчать в тряпочку? Не выйдет. Увидев его, она попросту разревется и поставит себя в глупое положение. Девушка, разрешая неуверенности управлять ее мыслями и телом, замедлила шаг, стараясь как можно тише сделать стучание каблучков. Завернув за угол, представляя своему взору большой просторный зал, выстланный красной ковровой дорожкой в честь торжества, она остановилась у лестницы, еще раз все хорошенько обдумывая. К тому же Беларусь давно забыла, где ей слышался в последний раз голос немца. Давно уже ясно – последний шанс она упустила, как и свою уверенность.