— Все в порядке, — ответил я.

— Хорошо, — монотонно проговорила она, быстро перебирая пальчиками по клавиатуре.

Я взялся за ручку двери и обернулся, чтобы попрощаться. На столе, рядом с компьютером, я заметил в стакане небольшой букетик белых и синих цветов.

— Симпатичные цветы у вас, — сказал я. — Как называются?

Катерина с удивлением посмотрела на меня, затем перевела взгляд на букет.

— Крокусы, — с каменным личиком пояснила она и неожиданно покраснела. — Весенние такие цветочки…

Ну вот, собственно, это я и хотел понять. Сотников молодец, время даром не теряет.

— Очень красиво, — кивнул я. — До завтра. Я ушел.

— До свидания, Алексей Викторович.

Я задерживался, и потому ехал быстро. Звонил Бородич, интересовался, куда я там пропал. Уже, сказал он, все собрались, а еще, добавил он, для меня имеется сюрприз. Сюрприз? Как-то меня это не обрадовало. Не люблю я в последнее время сюрпризы. Лучше уж без них, спокойнее.

Погода к вечеру стала портиться, небо потемнело, стал накрапывать дождик. Весна, что называется, не задалась в этом году. Зато в полной гармонии с моей жизнью, тут не поспоришь. Заработали щетки. Я сбавил скорость и включил приемник. До поселка оставалось километров десять, когда неожиданно на большой скорости меня начала обгонять темная машина. Впереди шла встречная и я чуть притормозил, чтобы уступить дорогу. И тут я вдруг понимаю, что это тот самый Форд-Фокус. Дальше началось нечто невообразимое. Он не собирался ехать вперед, а стал целенаправленно притирать меня к обочине. Сволочь!

В голове словно включился компьютер, надо было принимать срочно одно из двух решений — либо я даю влево и пытаюсь столкнуть его на встречку, либо сам ухожу в кювет. Предсказать итог столкновения трудно, могут пострадать невинные люди. Поэтому я резко торможу и съезжаю в кювет, который на мое счастье был неглубокий. Машина остановилась, увязнув передними колесами в густой траве. Я отпустил руль и посмотрел на дорогу. Форд уже был далеко впереди, за ним впритирку сзади мчалась какая-то машина. Я посмотрел на свои руки. Пальцы не дрожали. В голове было ясно, паники тоже не ощущал. Спасибо за это создателю.

Вышел из машины, обошел вокруг — ни царапинки! Ну, Шведов, видать, рука у тебя легкая.

— Вам помощь нужна?

Я обернулся на голос: на дороге остановилось несколько машин. Двое мужчин спускались ко мне.

— Здесь нормальный выезд, сейчас вытащим, — сказал один из них.

— Хорошая машина, — цокнул второй, разглядывая «Вольво». — Повезло тебе, мужик!

— Да уж… — не мог я не согласиться с его выводом.

— Номер не запомнил? Мы можем пойти в свидетели, надо только вызвать дпсников.

Я покачал головой:

— Спасибо, ребята, но вызывать никого не надо. Не было у него номеров. Я это хорошо видел.

— Вот сволочь! Маньяк что ли?

Спустя полчаса я уже подъезжал к дому Виталия Ивановича. Еще издали заметил его фигуру, маячившую у ворот: он был в ветровке с наброшенным на голову капюшоном. Не иначе как меня ждал. Я посигналил, он обернулся и, радостно помахав рукой, пошел открывать ворота. В моей душе в этот момент незримые воины праздновали победу. Это было совершенно необъяснимо. Я приехал практически без опоздания, цел и невредим, и это обстоятельство меня радовало, как ребенка.

— Наконец-то! — Виталий Иванович приобнял меня. — Заждался уже.

— Не стоило на улицу выходить, сыро, — я укоризненно покачал головой. — Ехал не спеша, дождь вроде начинался.

Растерянно оглядывая пустую стоянку во дворе, я спросил:

— А что Алина, еще не приехала?

— Да здесь она, здесь, — Бородич оглянулся на дом. — На такси прибыла. Я тебе говорил про сюрприз?

— Ну, да… — насторожился я. Получив один сюрприз по дороге, про второй мне как-то и думать не хотелось.

— Так вот, — заговорщицки продолжил он, — Алина сегодня у нас с кавалером. Я хотел тебя тут предупредить, у ворот, чтобы как-то подготовить. Понимаешь? — он пристально посмотрел мне в глаза.

У меня, наверное, отвисла челюсть. Бородич толкнул меня в плечо и весело проговорил:

— Эй, ты чего? Это же здорово!

Я попятился назад к машине. Что за номера! Алина в своем уме?

— Нет, подождите, Виталий Иванович. Мы так не договаривались. Почему она мне ничего об этом не сказала? Хоть бы словом обмолвилась, что у нее кто-то там есть! Тоже мне, родня. Вам он знаком?

Бородич пожал плечами:

— Ну, мне-то откуда. Так говоришь, никогда ни словом, ни намеком?

— Клянусь, — приложил я руку к груди. — Хотя…

— Что? — подхватил Виталий Иванович.

Я прислонился к машине, сощурил глаза и задумчиво произнес:

— В последнее время я заметил, что тетушка моя похорошела, о чем-то думает, улыбка странная блуждает, знаете…

Виталий Иванович поднял палец:

— Вот, видишь. А не говорила, так у девушек свое на уме, нам не разобраться.

— Ну да, где нам, — поддакнул я.

В это время у меня в голове что-то начало щелкать, противно так, как обратный отсчет.

— Все, давай в дом. А то неприлично, нас ждут, — подтолкнул он меня в направлении к дому. Я достал из багажника пакет с вином и сладостями для Марии Егоровны — настоящим восточным лукумом. Я знал, что это ее любимое лакомство.

— Как зовут-то сюрприза этого? — тихо спросил я, поднимаясь по ступенькам.

— Никита… фамилию забыл, ну скажет сейчас.

Неужели?.. Алина точно спятила! Или он заставил ее?

— Леша! Ты куда пропал? — услышал я бодрый голосок тетушки.

Алина вышла в коридор, сияющая вся, рот до ушей от радости. Следом за ней с выражением крайней учтивости на лице появился мой «обожаемый» сыщик Никита Романович Подмазов. Темно-коричневая шелковая рубашка, легкая небритость и все те же элегантные очки делали из него настоящего мачо. Эх, Алина, — хотелось мне сказать, — пропала ты…

— Здравствуйте, — холодно поздоровался я.

— Алексей, — с легким укором произнесла она, — не будь букой! Познакомься — это мой хороший знакомый.

Я перебил ее:

— Никита?..

— Пименов, — добавил вслед Подмазов и протянул мне руку.

Я краем глаза глянул на Бородича: тот едва заметно кивнул.

Мне ничего другого не оставалось, как представиться.

— Алексей Соболев, — пожал я протянутую руку. — Очень приятно.

— Взаимно.

Подмазов смотрел на меня стеклянными глазами, в которых читалась готовность врать до посинения. Зачем ему это надо?! — возмущался я про себя. Еще и Алину втянул в этот дурацкий спектакль. Мне было неловко перед Виталием Ивановичем.

Бородич же остался доволен состоявшимся знакомством и поторопил нас:

— Все, ребята, давайте к столу. Ужин стынет! Маша зря что ли старалась?

Нет, сегодня определенно день сюрпризов, тут я согласен с Виталием Ивановичем. Мы прошли в гостиную.

Освещенная ярким светом комната и стол, накрытый как на юбилей, едва не вызвали у меня приступ гомерического хохота. Поверить в реальность происходящего мне было трудно. И что-то мне подсказывало, что связано это отнюдь не с выпиской Виталия Ивановича из клиники.

— Лешенька, здравствуй, дорогой, — раздался голос Марии Егоровны, хрупкую фигурку которой я сразу и не заметил среди стульев с высокими спинками.

Женщина быстрым шагом подошла ко мне, дотронулась рукой до плеча и направилась в сторону кухни.

— Мне нужна твоя помощь, — раздалось уже из коридора.

Я покорно направился за ней, желая выиграть еще хоть минутку на то, чтобы собраться с мыслями и чувствами.

Мария Егоровна достала из духовки большой противень с индюком и поставила его на плиту.

— Такой тяжелый, Леша, — обернулась она ко мне.

— Красавчик, — восхитился я, подойдя ближе. — Что мне делать, тащить его в гостиную?

— Нет, так нельзя. Сейчас разрежу, на блюдо уложу.