— Да, — улыбаясь, как дурочка, выдавила из себя Наги. Она пнула под одеялом Огонька и, когда поймала его взгляд, глазами указала на топорщащееся одеяло. Тот, судя по движению губ, грязно выругался и согнул ногу в колене, маскируя стояк. — Вы же должны были с бабушкой и дедушкой гулять еще часа два!

— А меня вырвало по дороге, мам! — радостно сообщил ребенок. — И в масине тепель воняет, поэтому мы велнулись!.. А чего это вы с папой тут делаете?

— Ааа… эээ… спим! Что же еще можно делать в кровати? — нашлась Нагината и Огонек закивал, выражая полное согласие с супругой.

— Фу! Спать днем! — поморщилась девочка. — Ой, попотька, а что это у тебя за розовые бьяаслетики?.. Ой, ты что, пьивязан?

— А это… это…

— Папа не хотел идти спать, пытался сбежать смотреть мультики, вот я его и привязала! — нашлась Наги, едва не рыдая про себя от такого объяснения.

— А потему у него во йту был кьяасный шалик? — продолжал расспрашивать ребенок. Ох, спасибо, что не подходила ближе!

— Какой красный шарик? — снова попыталась закосить под дурочку Нагината.

— Ну вон тот, котолый сейчас у него на шее! — не отставала Праймер.

— Ах, это! Ну так папа болтал! Да! Он болтал и мешал мне уснуть! — При этих словах Праймер сделала полшага назад, вспомнив, как мама грозится привязать ее к кровати, если она не перестанет скакать и не закроет глаза. Оказывается… это не просто угрозы?!..

— А что это за звук? — решила выяснить все до конца девочка. — Будто у масинки на пульте уплявления… Папа что, еще и иглал вместо сна?

«Ох, да уж! И мама тоже была не против игр!..»

— Звук? Ничего не слышу, милая! — прохрипел Огонек, и Наги почувствовала, как он пытается нашарить крохотную кнопку на вибропуле хвостом.

— А чего тогда папа пьячет под одеялом? — продолжал допытываться ребенок, заметив движение в районе отцовских бедер. В этот момент Огонек, видимо, нашарил кнопку, да не ту, и вибрация, судя по звуку, усилилась. Он издал нечто похожее на хрюканье с подвыванием, и Наги поняла, что отвечать придется ей:

— Ничего не прячет, милая! У него просто… нога чешется!

— Да! Очень сильно! Видимо, укусил кто-то! — выдавил из себя Огонек сквозь зубы.

— Кто кого укусил? — от звука голоса Карабины Наги сжалась и едва сдержалась от того, чтобы не застонать. Спустя пару секунд та появилась в дверях и замерла, рассматривая открывшуюся ей картину. — Ааа… ааа… ох, надо же… а… вы поспать легли, да? Очень хорошее решение! Спать днем полезно для здоровья! — наконец произнесла она тоном, которым всегда говорила, если было срочно нужно справиться с эмоциями. Например, когда очень хотелось убить какого-нибудь нерадивого подчиненного, но было нельзя… Она старалась не смотреть на наручники, но было видно, что ее взгляд возвращается к ним снова и снова, а брови ползут вверх от изумления.

— Да-да! Мы решили поспать, и тут Огонька кто-то укусил! — подтвердила Наги, чувствуя, что еще сильнее краснеет, хотя, кажется, было уже просто некуда. В этот момент Огоньку наконец удалось отключить вибропулю.

— Пап, хотешь, я тебе ногу почешу! У меня ногти остлее! Да и не удобно тебе… — предложил добрый ребенок. Карабина при этих словах обхватила внучку хвостом поперек талии, чтобы предупредить ее попытку влезть к родителям в кровать. Что там может увидеть Праймер, воображение услужливо дорисовало.

— А папу что, связали, что он сам почесаться не может? — весело спросил Троттл, появившись в дверях с младшим из внуков на руках. Он было хотел поинтересоваться, что за столпотворение в дверях, но замер на пороге также, как и пришедшие до него. Пару секунд он просто молча стоял, пытаясь осознать увиденное, глаза его нервно бегали с лица дочери на розовые наручники и обратно. При его появлении хвост Наги нервно дернулся и попал точно по пульту. Тот выскочил под ноги Праймер, которая радостно схватила незнакомый предмет. Лицо Троттл вытянулось, брови угрожающе сошлись на переносице…

— О, кнопотьки! — детский пальчик ткнул во все разом, словно в джойстик от игровой приставки. По комнате вновь разнесся звук вибрации, заставив Огонька захрипеть. Глаза Троттла за стеклами очков широко распахнулись, когда до него дошло, кто тут балуется с игрушками, и он стиснул челюсть, явно пытаясь подавить истерический смех.

— Да! Мама связала папу, потому что он не хотел ложиться спать! И засунула ему в йот вон тот шалик, потому что он болтал и мешал уснуть ей!.. — звонко выложила Праймер Троттлу озвученную ей версию событий. Троттл стиснул зубы, но, не сдержавшись, громко фыркнул. Наги очень захотелось провалиться сквозь землю, а как себя чувствовал Огонек, ей даже представить было страшно. — Бабуска! Снова что-то гудит! Мама с папой сплятали иглушки! — возмущенно воскликнула девочка.

— Эээ… Это не у папы с мамой, дорогая! Это… это миксер на кухне! Точно! Миксер, который зовет нас мешать тесто для сладкого пирога! Хочешь пирог? Давай сегодня вместо дневного сна испечем? — затараторила Карабина, понимая, что несет ахинею, но не в силах придумать ничего более умного и способного убрать Праймер из комнаты.

— Да! Хотю пилог! И хотю тебе помогать! Мозно? Мозно? — запрыгал ребенок вокруг бабушки и потянул ту за руку прочь из комнаты.

— Конечно, можно! Пойдем скорее! — подхватила Карабина, радуясь, что наконец придумала, как увести внучку от красных, словно вареные плутаркийцы, родителей.

— Только вот это отдай, — Троттл аккуратно забрал у Праймер пульт и подождал, когда они с Карабиной отойдут к лестнице. — А то папе без него будет сложно выключить миксер, — тихо, но так, чтобы расслышали Наги с Огоньком, произнес он и бросил прибор на край кровати. — Классные наручники, генерал Римфайер! Тестишь, чтобы потом закупать такие для использования мотобойцами при задержании? — уже не скрываясь, расхохотался он и тоже вышел. Дверь за его спиной закрылась, оставив Огонька и Наги в тишине и полумраке.

В этот момент, моргнув, погасла последняя свеча.

Наги пискнула и спрятала бы голову под одеяло, но болезненный стон Огонька заставил ее взять себя в руки. Она нашарила пульт и отключила вибрацию, нашла на тумбочке ключи и освободила его руки. А потом рухнула лицом в подушку и застонала в нее нечто нечленораздельное, но напоминающее емкое «пиздец».

— Да уж… — согласился с ней муж, с шипением снимая с себя все, что было закреплено на его теле. — Поэкспериментировали…

Наги снова застонала в подушку. Огонек, не зная, что еще добавить и как вообще показаться теперь на глаза теще и тестю, сгреб ее в объятия и прижал к себе. В голове его крутился коварный план провести в комнате остаток дня, а потом тихонько забрать детей, Наги и трусливо свалить домой под покровом ночи…

Он провел ладонью по одеялу и внезапно истерично заржал:

— Еще и… одеяло… с принцессами… розовое… Марс Великий! — с трудом выдавил из себя он.

— Тебе смешно, да?! — зашипела на него Наги, чьи антенны стали пунцовыми.

— Смешно… бля… родная… но это же правда дико смешно! Ты только представь, как мы выглядели!

— Ужасно! — воскликнула Нагината.

— Ужасно ржачно! Мало того, что в розовых наручниках и под одеялом с принцессами, так еще и эта хрень вибрирует!.. И ладно б это была ты… Но я! — его снова разобрал нервный смех. — Боже, детка! Это еще хуже, чем генерал Огонек!

— Долго ты мне еще будешь это припоминать?! — возмутилась Нагината.

— Кажется, теперь у нас есть нечто еще более идиотское, чтобы припоминать друг другу! — весело ответил ей муж.

— Тебе вот смешно, а я… как я родителям покажусь?!

— А я? Зная твоего отца, он увиденного не забудет… ммм… Наги?

— Что? — сердито прошептала та.

— А можно я сбегу через окно?

— Попробуй только! Трус! Да и лестница стоит у другого края дома.

— Хотя и правда смысла нет. У нас с Карабиной в понедельник совещание.

Какое-то время они молча лежали, обнявшись. Время текло, где-то внизу слышались голоса и детский смех. Потом около окна раздалось какое-то шуршание, однако быстро прекратилось. Но тут, в темной комнате, они будто остались одни, отгороженные от всего мира розовым одеялом с принцессами.