— Ох, извините, — пробурчала Персефона, прикрывая рукой зудящие глаза.

— Мисс Розье, доброе утро, — знакомый мягкий голос. Джейн Уизли с улыбкой смотрела на свою бывшую пациентку.

Девушки отошли в сторону немного поговорить. Джейн Уизли несколько лет была лечащим врачом мисс Розье, сначала по принуждению ее семьи, а после уже по желанию Персефоны. С Джейн она могла говорить обо всем, как с собой. И сейчас девушке хотелось рассказать психотерапевту про свой приступ на Рождество, но все это было не к месту и неудобно, тут и там сновали зазевавшиеся прохожие.

— Если у вас возникнут проблемы, вы всегда можете обратиться ко мне, Персефона, — Джейн словно догадалась о чем-то, пристально всматриваясь в лицо бывшей пациентки.

Персефона кивнула, провожая взглядом эту светлую женщину. В какой-то момент мисс Розье хотелось бы стать похожей на нее — сильной духом, спокойной и уверенной в себе, реже носить одежду черного цвета и обрести мягкость… Да только жизнь требовала от нее совершенно другого.

Почти до конца недели Персефона просидела над отчетностью для Арчи и переговорами по перевозке золота гоблинов во Францию. Давала консультации Торфину Роули, который решил открыть свой бар в Косом переулке, и Бобу Треверсу, решившему сделать аукцион некоторых ценных вещиц своего покойного отца. В четверг девушка уже едва ворочала языком, надеясь, что никому не придет в голову прийти к ней снова. Но не тут-то было.

— Привет, — Грекхэм Монтегю сидел напротив в кресле для посетителей. Он широко улыбался и был явно чем-то очень воодушевлен.

— Тебе нужен кредит? — устало спросила Персефона, прикрывая лицо рукой — она не хотела видеть Монтегю еще ближайшие полгода.

— Нет, я хотел пригласить тебя, — он достал из-за пазухи два билета. Девушка, удивленно приподняв брови, посмотрела на них. — В общем, ты пойдешь со мной в театр?

— В театр? С тобой? — Персефона снисходительно улыбнулась, явно заинтересованная таким предложением. — Это так неожиданно, а что за пьеса?

— Оу, я, сейчас, — парень сильно нахмурил брови и стал читать то, что написано на билетах. — А, да, «Ромео и Джульетта». Вот.

— Знаком с Шекспиром? — Персефона едва сдерживала смех, наблюдая, как шестеренки в голове Монтегю напряженно заскрипели. — Ладно. Я пойду, да. Люблю Шекспира.

Девушка сосредоточенно начала разбирать бумаги на столе, надеясь, что Грекхэм уйдет. Но он не уходил. Она подняла на него недоумевающий взгляд.

— Что-то еще?

— Ты любишь цветы?

— Нет, — соврала она. — Я ничего и никого не люблю. Кроме Шекспира, разумеется.

Девушка хотела тем самым отпугнуть Грекхэма с его идиотскими вопросами. И может наконец-то дать ему понять, что дружба — это максимум, на который он может рассчитывать. Грекхэм встал, чувствуя, что Персефона не хочет больше говорить, и положил на стол ее билет.

— Тогда до встречи на следующей неделе, — голос его звучал глухо и не так грубо, как обычно.

— Да, до встречи, — Персефона кивнула ему, глядя на его ноги.

Едва он вышел, она, сузив глаза, повернулась к окну. Зимнее солнце слабо освещало извилистый, полный жизни Косой переулок. В поступках Грекхэма девушка начала ощущать невидимую руку ее брата. Что же он задумал?

В Министерстве магии работа кипела, перед Персефоной мелькали чьи-то лица и затылки с бешенной скоростью. Девушка сама никогда не стремилась попасть сюда на работу, чтобы не стать частью бесконечной игры во власть. А потому неторопливо искала нужный ей отдел Магического Транспорта. Некоторые люди здоровались с ней, в них она узнавала частых гостей поместья Розье. На третьем уровне девушка шла к нужному ей кабинету и увидела Кингсли Бруствера, нынешнего Министра Магии, какого-то старика, уверенно жестикулировавшего перед носом молодого мужчины, стоявшего с увесистой папкой рядом.

Персефона сразу узнала в рыжем парне того самого Перси Уизли из бара «Трилистник». Внутри девушки все сжалось от волнения, она хотела было отойти в сторону, чтобы подождать, пока молодой человек уйдет куда-нибудь, но к тому моменту стук каблуков уже уведомил о ее приближении. Перси посмотрел на нее, но ничем не выдал того, что знает девушку. «Может он забыл, кто я?» — подумала Персефона, хватаясь за эту мысль, как за спасительную соломинку: «Если у него от алкоголя отшибает память, то все хорошо». Кингсли Бруствер поприветствовал ее как старую знакомую, и Персефона улыбнулась в ответ.

— А, мисс Розье, мы ждали вас. Я — Теодор Бёрк, начальник отдела Магического транспорта. Это мой заместитель — Перси Уизли.

Персефона кивнула молодому человеку, но полностью сосредоточилась на старике Бёрке. Он внезапно рассказал какой-то анекдот про гоблинов, и девушка тихо посмеялась в ответ.

— Я знаю, зачем вы пришли, и вам с удовольствием поможет мой заместитель. Я вручаю ему полномочия по организации этого дела. Хорошо, Уизли?

Перси с готовностью кивнул. Персефона натянуто улыбнулась, ощущая себя неловко. И какой черт дернул ее поцеловать его? Молясь, что он не придавал этому порыву никакого значения, она пошла за ним в кабинет. Помещение оказалось маленьким, с большим столом, шкафом и метровым комнатным растением. Перси с деловым видом принял из рук Персефоны прошение от гоблинов.

— Мистер Уизли, я хочу рассказать вам про суть данной перевозки, — начала девушка, перебирая в руках документы и письма. Поскольку Перси молчал, она продолжила говорить.

— Понятно, для такой сложной перевозки вам нужно получить разрешение на охрану от Отдела Мракоборцев, справку от Отдела контроля финансов, что данная сумма золота не является нарушением целостности экономики Англии, а также разрешение от Отдела магического сотрудничества. После этого мы сможем предоставить вам необходимое количество транспортных средств.

— Простите, сэр, — удивилась Персефона, ощущая теперь весь груз работы, которую скинул на нее мистер Крокус. — А сколько по времени могут занять эти разрешения?

— Зависит от вашей настойчивости, но около полугода. Пять тонн магического золота! Гоблины видимо сошли с ума, раз хотят перевезти все и сразу.

Девушка опешила. Заметив ее растерянное лицо, Перси слегка улыбнулся. Он поправил тыльной стороной ладони свои идеально уложенные волосы и заверил:

— Не переживайте так, мисс Розье. Я помогу вам, — а потом чуть мягче продолжил: — Мы встретились с тобой раньше, чем ты на это рассчитывала?

От его вопроса у Персефоны отвалилась челюсть. Да, она не хотела бы встретить его снова, ведь такая маленькая глупость под влиянием алкоголя могла обернуться для нее большой проблемой. Вдруг девушка вспомнила, что ей двадцать шесть лет и может не оправдываться за свои поступки.

— Да, не ожидала. Но хочу заверить на берегу, я была жутко пьяна и не понимала, что делаю, — Персефона почти вернула себе самообладание. — В таком случае это ничего не значит.

— Конечно, — Перси был жутко спокоен, будто знал наперед все, что она скажет. — Только у меня есть вопрос, мисс Розье.

— Если личного характера, то я не хочу отвечать.

— Да, почему ты не сказала мне свою фамилию? Аристократка с темным прошлым.

— Вот именно поэтому и не сказала, — произнесла она, но вдруг ее глаза широко распахнулись: — Что значит с темным прошлым?

Перси встал и заходил по кабинету, расстегнув ворот своей белой рубашки. Персефона заметила его бледную ключицу и широкую грудь. Она почувствовала, что снова засматривается на него, и совсем теряет самообладание, когда он складывает руки в карманы брюк. Только вот слова, которые он говорил, поражали ее в самое сердце:

— Персефона Розье, 26 лет, училась в Хогвартсе всего 5 лет, Когтевран. Во время возрождения Волан-де-Морта родители отправили тебя во Францию, ты продолжила обучение в Шармбатоне. И не возвращалась вплоть до двадцати одного года. Потом несколько лет переезжала из Лондона в Париж, и обратно, но последний год остаешься в Англии. Внезапно получаешь работу в крупном банке и становишься всего за полгода ведущим коммерческим специалистом. Почти десять лет за границей, а теперь здесь…