Клятва чем-то напомнила мне договор купли-продажи: стандартная, длиннющая и занудная речь о том, что капитан Рихейнэль берет на себя роль перевозчика, второй обязуется оплатить услугу и прочая. Даже форс-мажор был указан: если попадем в шторм и разобьемся, то, гражданин пассажир, не обессудьте. Вот только когда запястье обожгло огненной змейкой, поняла: одними словами здесь, в этом мире, не ограничиваются.

Я рассматривала руку, на которой мгновение назад вспыхнуло кольцо огня, а эльф буравил меня взглядом. Разрозненные слова в моей голове не желали связываться в мысли, а предложения ломались как трехдневная маца. Наверное, оттого ушастый сказал прямо:

– Нужно заплатить. Десять золотых. – И уставился так с интересом: откуда я их буду доставать.

Я очнулась от медитации на запястье и воровато огляделась. Деньги у меня были, вот только доставать их…

– А можно я с вами расплачусь в каюте? – Я кивнула на приоткрытую дверь.

Эльф же от такого закашлялся.

– Нет, – отрезал он, придя в себя. – Либо платите здесь и сейчас, либо наше соглашение теряет силу, но вы все равно молчите.

– Здесь так здесь, – обреченно протянула я и задрала подол до колена.

На капитанское возмущенное: «Что вы себе позволяете?» – я лишь фыркнула и начала споро расшнуровывать сапог. Матросня глазела на нас со все более возрастающим интересом.

Эльф же, судя по его виду, был близок к тому, чтобы просто вышвырнуть меня с дирижабля, когда я достала из голенища десяток золотых и протянула ушастому. Рахель, как я мысленно сократила имя капитана, не отшатнулся от денег, имевших чуть специфический душок. Лишь едва скривился и жестом подозвал одного из матросов:

– Гримо, проводи госпожу во вторую каюту на нижней палубе.

Сам же капитан развернулся ко мне спиной, всем своим видом показывая, что разговор окончен. «Не больно-то и хотелось», – подумала я. Когда уже уходила, вслед мне полетело:

– Надеюсь, что за время полета мы с вами будем видеться как можно реже.

– Всенепременно, – процедила я сквозь зубы.

Вопросов становилось все больше и больше, но как найти на них ответы? Я уже спускалась, когда до слуха с палубы донеслось: «К вам на дирижабль поднималась девушка. Где она?» Голос был знакомым. Матушка. Быстро же она…

Резко развернулась на каблуках. Кровь застучала в ушах, словно мне со всей дури всадили в ягодицу шприц с адреналином, а потом для верности приласкали включенным электрошокером.

Плюнув на матроса, который, не оборачиваясь, все так же шагал впереди, я крадучись направилась к лестнице.

Выглянула, как из окопа. Вид разбитых ботинок, подола знакомого платьица и сапог, в которые были заправлены зеленые мужицкие портки, наводил на мысль, что матушка, как истинная ведьма в душе, быстро сумела найти общий язык с духовенством. Ибо на кострах в эпоху инквизиции чаще всего сжигали просто красивых девушек, оклеветанных отвергнутым парнем или завистницей-соседкой. Настоящие злодейки, как та же леди Винтер, оказывались достаточно умны, чтобы прикрыться словом Божьим.

Вот и моя матушка умудрилась примчаться из обители в рекордные сроки. Причем не одна, а с силовой поддержкой в виде детинушки-санитара. Небось еще и пообещала звонкую монету и за помощь, и за срочность.

От эльфуса мне тоже были видны одни сапоги. Внушительные такие, с бронзовой вычурной пряжкой, добротные. Расставленные на ширину плеч, они свидетельствовали о привычке их носителя упреждать коварство качки и сохранять равновесие.

– Вы обязаны ее выдать! – Голос, ввинчивающийся в уши визгливыми нотками, все набирал силу.

Ответ капитана волнорезом рассек шквал дамских эмоций:

– Это торговый дирижабль. Не в моих правилах брать пассажиров. – Слова, подобные ледяной крошке, которую высыпали за шиворот, заставили поперхнуться матушку очередным «должны».

– Но… – начала было она, когда эльфус ее бесцеремонно перебил:

– Я все сказал. И требовать на моем дирижабле вы ничего не можете.

– Я-то нет, – не сдавалась маман, которую моя рокировка довела до белого каления настолько, что она, судя по ее настрою, готова была самолично меня удушить. Причем не в метафорическом смысле. – Но со мной тот, кто осенен дланью святой Азазеллы!

Для меня хоть осененный дланью, хоть ею пришибленный – все было едино: не разбиралась я в местных уровнях власти. Но со слов родительницы выходило, что это не просто медбратик, а что-то вроде представителя закона.

– Что ж, тогда вам должно быть известно, что маги не подчиняются дланникам, будь они хоть из обители святых, хоть правой рукой самой десницы Пресветлой.

Послышался скрип выделанной кожи: то ли эльф доставал что-то из жилета, то ли его распахивал.

– У меня лишь один вопрос. Та девушка, которую вы преследуете, она убийца или воровка? – В голове слышалась явственная насмешка, словно говоривший знал ответ.

Хотя, может, и знал: в мозгах-то он у меня пошарил.

– Нет. Но она помешанная… – начала гнуть свою линию родительница.

Эльф хмыкнул:

– Если бы всех ненормальных заключали под замки, то свободных людей не осталось бы, поскольку быть нормальными, усредненными по всем параметрам, а значит, абсолютно одинаковыми – не в людской природе…

Не иначе остроухого потянуло на философствования? Хотя сейчас он определенно более походил на классический образчик эльфа, чем когда мы общались тет-а-тет. Тогда капитан произвел на меня впечатление обычного надменного засранца. Впрочем, с весьма деловым подходом.

Ноги в зеленых штанах начали переминаться, словно их обладатель понял: здесь ему дали от ворот поворот. Зато башмак гулко ударил стоптанным каблуком о палубу:

– Я просто так не уйду отсюда! И не имеет значения, что вы маг и капитан корабля. Важнее то, что вы нелюдь и находитесь на территории империи, а значит, должны подчиняться нашим законам и длан…

Капитан опять невежливо ее перебил, не оправдав гордого звания пресветлого.

– В первую очередь я маг, – отчеканил он.

Ого! Судя по его тону, матушка затронула больную тему. И если раньше, как я полагала, капитана держали слова нашего договора, то вот сейчас, по его этому «я маг», стало очевидно: взыграли личные обиды.

Из последовавшей реплики поняла, что угадала.

– Даже если она и у меня, – нарочно решил потравить маман эльф, а заодно – пощекотать мне нервы, – я нахожусь не на территории империи, а лишь в ее воздушном пространстве, оттого мои матросы просто могут выкинуть вас за борт как воров, что тайком пробрались в частные владения…

Если до этих слов я испытывала к эльфу что-то сродни благодарности, то теперь все испарилось, как лужа воды в пустыне Гоби: быстро и безвозвратно.

Закусила губу в ожидании словесного выпада родительницы, и тут между мной и процессом подслушивания, как обком между двумя синагогами, вклинился матрос. Он дернул меня за плечо, разворачивая.

– Лесса решила остаться? – насмешливо пробасил он, прекрасно понимая, что я грела уши.

– Госпожа зацепилась подолом и боялась его порвать, – в тон ответила я, пытаясь незаметно насадить юбку на торчавший из стены гвоздь.

Удалось в самый последний момент.

Матрос лишь понимающе хмыкнул, но сделал вид, что поверил.

Пришлось имитировать, что я усиленно отцепляю ткань от шляпки гвоздя, под хитрый прищур.

Тем временем страсти на палубе накалялись. Маман уже перешла на визг, голос эльфа, напротив, казался не теплее космического вакуума.

Тем неожиданнее прозвучал его окрик:

– Отдать швартовые!

И более приглушенное:

– Мы отчаливаем. Вам как посторонним нужно покинуть корабль, в противном случае – за бортом не вода, а земная твердь…

Каблуки застучали по направлению к сходням, а я выдохнула и уже со спокойной совестью направилась за провожатым.

Когда мы наконец добрались до каюты, Гримо распахнул дверь и звонко хлопнул в ладоши. Под потолком что-то вспыхнуло, озаряя помещение зеленоватым светом. У притолоки завис то ли магический аналог лампочки, то ли шаровая молния в миниатюре.